Без автора - Русуданиани
Царица села на изумрудный трон по правую руку от молодых и рядом усадила своих дочерей. Около них расположилась свита знатных женщин, украшенных серьгами, браслетами, ожерельями. Затем вошел старый визирь и привел с собой царевичей. Поклонились они царице и сели на два трона по левую сторону. Затем пожаловал сам царь Зостер, а за ним китайские, индийские и египетские вельможи.
Столькими драгоценными камнями, золотыми и серебряными монетами осыпали они молодых, что весь пол был покрыт ими и ступить было негде.
Вынесли все самоцветы [из дворца] и раздали нищим и убогим, так что не знали они более недостатка ни в чем. Затем подали жареные, вареные изысканные яства, и начался пир, роскошь которого не выразить человеческим языком. Поднялся тут визирь и прочел список сокровищ Зава, и слушатели поразились и похвалили чтеца, едва успел он прочесть тот список за пять дней.
Сорок дней длилась свадьба. По прошествии сорока дней Зав сказал отцу: «Высокий государь, сыновья великих царей живут в разлуке со своими старыми родителями. Родители их пребывают без чувств оттого, что не видят своих сыновей. Сами они горят любовью к твоим дочерям и тают словно воск. Отчего же ты мешкаешь?» Царь согласился, велел отпереть двери древних сокровищниц и готовиться [к свадьбе].
Здесь свадьба обоих царевичей и царевен и благословение Зава на престолСговорились о свадьбе. В самых роскошных покоях поставили пять престолов: один из желтого яхонта, два рубиновых, один изумрудный и один золотой. Накрыли их коврами, расшитыми драгоценными камнями и жемчугами так густо, что под ними ничего не было видно. Пришла царица в сопровождении своих дочерей, с закрытыми лицами, украшенных серьгами и ожерельями, а за ними — свита из знатных женщин. Прошли они перед отцом, и, как взглянули на него, забились у них сердца и полились слезы из глаз: тяжко им было расставаться с отцом; исполненные смущения, тихими голосами и сладкими речами славили они господа. Прошли [красавицы] и сели на рубиновые престолы.
Затем Зав привел женихов, посадил рядом с похитительницами их сердец и возложил им на головы венцы. И сам он осыпал их драгоценными камнями, и все знатные и незнатные также поздравляли их. Вошли и сели индийцы, египтяне и китайцы.
Затем царь [Зостер] усадил Зава на престол из желтого яхонта, венчал его царским венцом, потом отошел, сам оказал ему почести и объявил его царем. Велел он всем китайцам приветствовать нового царя и благословлять его: «Отныне не величайте меня государем, бог послал вам такого царя, который не только вами, но и всем миром может править». Подошли все китайцы и низко кланялись Заву и величали его царем. Затем украсили зал для пиршеств. Велели подавать [мясо] жареное, изысканные яства в золотой и серебряной посуде, осыпанной драгоценными камнями, призвали певцов и рабов, опоясанных золотыми поясами, вынесли чаши, стали пить ароматное вино из яхонтовых, рубиновых и бирюзовых кубков. Явились музыканты и певцы, облаченные в золотые ткани. Сели и ударили по струнам чанги, и от пения и музыки ничего не было слышно.
Пиршество продолжалось, и снова певцы пели сладкими голосами и складывали шаири, славили нового государя Зава и величали его подвиги.
Десять дней так пировали. Затем отпер царь Зостер древние сокровищницы и достал сокровища, достойные царских дочерей. Украсили каждую, словно солнце, волосы, заплетенные в косы, осыпали драгоценными камнями. Одели их в пестрые китайские платья, украшенные жемчугами-самоцветами, опоясали бесценными поясами, и стали они подобны солнечному дню и темной ночи, и удивлялся всякий, узревший их, красоте и сиянию их лика.
Взглянул отец на дочерей и пролил слезы, сказал он визирям: «Как я смогу расстаться с ними? Если потеряю я их, свет очей моих, кончатся для меня радость и утехи. Завидую я тем, у кого нет дочерей. Кто сказал, что иметь дочь — благо? Имеющий дочь обречен на муку. Но теперь остается только уступить их, не оставаться же им без пары. Женихи достойны моих дочерей и будут держать их в холе и любить, как свою душу».
Потом привели двух слонов с золотыми престолами под балдахинами, украшенными дорогими самоцветами, и усадили на них царевен.
И дал царь в приданое каждой по триста рабов в золотых поясах, триста знатных прислужниц, триста скакунов в золотой сбруе, триста мулов с золотыми бубенцами, груженных дорогими украшениями, царскими одеждами, домашней утварью и несметными сокровищами. Отдал [Зав] солнцеликих сестер зятьям и благословил их. Передали также им списки приданого, такие, что [даже] прочитать их было трудно. Вручили подарки и зятьям: ключи от трехсот сокровищниц, тысячу арабских скакунов в золотой сбруе, осыпанной драгоценными камнями, и многими прочими богатствами одарили индийского и египетского царевичей — всего было столько, что никто больше ничего пожелать не мог и устали эти богатства переносить. Пригнали ярых слонов и верблюдов, неутомимых в пути, богато украшенных, крепконогих мулов и навьючили на них несметные драгоценные камни, золото и серебро, казну, сокровищницы, дорогие ковры, так что грузить и увозить их было нелегко. Посадили на коней луноликих царевен, облаченных в золотые одежды, украшенных ожерельями и серьгами.
Как покончили с этим, собрались царь с царицей прощаться с дочерьми, но Зав сказал: «Почему вы прощаетесь с ними, ведь они у меня еще не гостили, пять дней должны мы пировать вместе». Отвечали они ему: «Государь, освещающий землю, чьими же гостями были они до сих пор?» Зав сказал: «Когда мы шли сюда, понравился мне один луг с прекрасным родником, и приказал я моим новым слугам застроить его. Прошло уже сорок дней, как послал я визиря Учинмачина и просил его возвести для меня три дворца. А ныне прибыл гонец с вестью, что у них все готово. Пусть теперь царь увидит мои дворцы для пиршеств и мастерство [моих подданных], пусть узрит добытые мною богатства».
Привели тотчас слонов, поставили богато украшенные паланкины, уселись цари и царицы и отправились с радостью в путь. Увидели они новый город Зава — так он был возведен, словно уже сто лет простоял. Встретили их и поднесли много дивных даров. Пошли впереди визири и вельможи, вся дорога, длиною пять фарсангов, была вымощена золотыми и серебряными кирпичами. Пройдя через город, ступили они на площадь, красоту и убранство которой описать невозможно, казалось, будто открылись врата Эдема.
Здесь Зав прибывает в свой город и принимает родителей и сестерКак ступил царь на площадь и увидел ее красоту и убранство, сказал про себя: «Рука человека не могла совершить подобного, не замешано ли тут колдовство?» И так колебался он и сомневался, не попал ли сын его в сети дьявола. Потом подумал: «От провидения никуда не уйти. Может, господь оказал моему сыну милость, а я по невежеству своему счел это искушением. Зав может подумать, что отец завидует его богатству и славе. И эти два дела нанесут мне урон», — решил царь, отринул сомнения и взошел на площадь. Визирю же сказал: «Сын мой Шаиэман, если эти ароматные цветы попадут под ноги коню, ты будешь отвечать». Тот отвечал царю так: «Великий государь, пусть вечно пребывает в мире и покое возвышенное до небес царствование ваше и имя вашего сына, поравнявшегося с облаками, ибо с вашей помощью все легко».
И снова царь ничего не разгадал. То он радовался, то сомневался. Здесь подоспел его сын и сказал: «Почему так долго стоит тут царь? Неужто гневается на меня за то, что я пригласил всех в такое неприметное и невзрачное место?» Засмеялся царь: «Отчего бы мне и не гневаться, когда вел ты нас по не украшенной дороге и привел в такое плохое место! Однако скажу, почему я стоял здесь, объявлю и сокрытое, только поклянись, что не обидишься на мои слова». Зав поклялся страшной клятвой: «Раз вы простили мне мои прежние грехи, то как отныне я посмею ослушаться вашего слова, а обижаться на вас мне и вовсе не к лицу». Признался ему царь в своих сомнениях. Засмеялся Зав: «Если бы видели вы город Учинмачин, тогда могли бы сказать такое. Но клянусь создателем и твоей жизнью, нет здесь никакого колдовства и ворожбы. Эти плиты из мрамора, и такие мастера в той стране, что много дивного могут сделать: этот мрамор гладко отполирован, а внутри нарисованы разными красками цветы».
Успокоив царя, повел его Зав далее и сказал: «Пусть сегодня царь отдохнет, а когда пожелает, тогда посмотрит сад».
Поехали они и спешились возле прекрасного дворца, подобного раю. На стенах его были выложенные драгоценными камнями изображения птиц и зверей, а также красивых юношей, сидевших на конях, они охотились — кто с луком, кто с соколом или ястребом. Пол в том дворце был из золота, потолок — из яхонта и бирюзы. Длина зала была два фарсанга, ширина — один, и стояли там четыре трона: один — из красного яхонта, второй — изумрудный, а еще два были усыпаны драгоценными камнями. И стол был накрыт столь богато, что описать это невозможно. Сели они пировать в тот день там.
