Keith Richards - Life
Однако реальность тоже иногда вторгалась в нашу жизнь: в данном случае Мик как-то зашел навестить Брайана поддавший, обнаружил, что его там нет, и трахнул его женщину. Это вызвало сотрясение сейсмических масштабов, сильно перепахало Брайана и кончилось тем, что Пэт его бросила. Также Брайана вытурили из квартиры. Мик чувствовал, что немного виноват, поэтому он нашел жилье в одном занюханном коттедже в Бекенеме на одноэтажной пригородной улице, и мы все съехались туда жить. В это-то место я и перебрался в 1962 году, когда ушел из дома. Расставание было постепенное. Сначала я иногда оставался с ночевкой, потом пропадал на недели, потом выбыл с концами. Никаких торжественных проводов, никакого захлопывания калитки на прощанье.
Вот что по этому поводу сообщила Дорис.
ДОРИС: С восемнадцати до того, как он ушел из дому в двадцать, Кит сидел без дела — никакой работы, и потому отец его постоянно шпынял. Постригись да найди себе работу. Я ждала, не переезжала, пока Кит не начал жить самостоятельно. Я бы не стала разъезжаться, пока Кит был там, — не могла же я его бросить, правда? Он бы сильно расстроился. И в тот день, когда я ушла, Берт был на работе. Кита со мной не было. Помню, держала в руках квитанцию на свет — я пошла и бросала её обратно в почтовый ящик! Пусть Берт с ней разбирается. Мило я поступила, да? Бич купил квартиру на первом этаже, потому что я ему сказала, что собираюсь съезжать. Эти новые квартиры — их только еще отделывали, но он пошел, договорился со строителями, и мы въехали. У Билла водились кое-какие деньги, так что он заплатил все сразу. У меня в этой квартире появился первый в жизни телефон. Как-то вечером звоню я Киту. Он говорит: «Да?» А я говорю: «Кит, мы переехали в новую квартиру. У меня теперь телефон, правда здорово?» Но Кит явно не сильно обрадовался.
Как раз здесь, в Бекенеме, у нас непонятным образом начал собираться небольшой, но преданный коллективчик первых фанаток, среди которых была Халима Мохамед, моя первая любовь. Недавно один человек продал мне обратно дневник, который я вел в 1963-м, — кажется, единственный дневник за всю мою жизнь, скорее, это даже бортовой журнал нашей ранней, нищенской карьеры. Я, наверное, оставил его в одной из этих съемных квартир, с которых мы постоянно съезжали, и кто-то нашел его и хранил при себе все это время. Сзади, в обложечном кармане, оказалась крохотная фотка Ли — я её так называл. Она была красавица, с чем-то индийским в наружности. Что меня всегда пробирало — это её глаза и улыбка, и на фотке осталось и то и другое — так, как я её запомнил. Она была по крайней мере на два или три года младше — пятнадцать, максимум шестнадцать — и англичанка по матери. Я никогда не видел её отца, но помню, как повстречался с остальной семьей — заезжал за ней в Холборн и просто зашел поздороваться.
Я был влюблен в Ли. Наши отношения были до умиления невинными — может быть, потому, что если бы мы стали настоящей парой, нам пришлось бы делить комнату с другими, например Миком и Брайаном. И она была совсем еще девочка, которая жила с родителями в Холборне, единственный ребенок, как и я. Ей, наверное, много чего пришлось перенести при всех её чувствах ко мне. Судя по всему, у нас был один разрыв, и потом мы помирились. «По второму кругу», — уязвленно сообщает дневник.
Она была из ватаги девчонок, которые прибились к нам в 1962 году. Откуда они взялись, так и не прояснилось, хотя из моего дневника понятно, что по крайней мере один раз мы пересекались в клубе Кена Койлера. В те дни никакого фан-клуба у нас не существовало, это был дофанклубовый период. Я даже не уверен, давали мы уже концерты или нет. Мы просто торчали у себя, упражнялись, осваивали что-то новенькое. И как-то скоро у нас осела компания из пяти-шести малолеток из Холборна и Бермондси. Они разговаривали на роскошном кокни-сленге, словами-перевертышами. Совсем юные девчонки, которые решили, что будут о нас заботиться. Они приходили, занимались стиркой, готовкой, а потом оставались на ночь и делали остальное. На самом деле не бог весть что — секс тогда в основном выглядел так: что-то холодновато, двигайся ко мне, газ кончился, шиллингов больше не осталось40. Я был влюблен в Ли очень долго. Она так невозможно мило ко мне относилась. Это не было каким-то грандиозным сексуальным притяжением, мы просто прикипели друг к другу, что ли. В какой-то вечер мы, наверное, напились, и, кроме того, все ведь накапливается: случайно ловишь взгляд друг друга, и не отрываешь глаз, и понимаешь, что между вами что-то есть, вопрос в том... можно ли перепрыгнуть эту пропасть? И в конце концов это обычно происходит. Плюс дневник утверждает, что она ко мне еще раз вернулась.
Она, наверное, была в тот вечер, когда мы давали первый концерт в качестве Rollin’ Stones — название, которым Стю был сильно недоволен. Брайан, прикинув, сколько это будет стоить, позвонил в Jazz News, еженедельный журнальчик формата «кто где играет на неделе», и сообщил: «Мы тут играем в...» «Мы — это кто? Вы же себя как-то называете? «Мы уставились друг на друга. «Мы?» Потом: «Это?» А денежка за звонок капает. Мадди Уотерс, выручай! Первый трек на Best of Muddy Waters — Rollin’ Stone41. Обложка валяется на полу. В отчаянии Брайан, Мик и я выпаливаем: Rolling Stones. Уф-ф! Сэкономили целый шестипенсовик.
Концерт! Алексиса Корнера с бэндом подрядили играть в живом эфире на Би-би-си 12 июля 1962 года, и он спросил, не сможем ли подменить его в Marquee. За барабанами в тот день сидел Мик Эвори, а не Тони Чэпмен, как это почему-то вошло в историю. Дик Тейлор был на басу. Роллинговское ядро: Мик, Брайан и я — мы отыграли наш сет-лист: Dust Му Broom, Baby What’s Wrong?, Doing the Crawdaddy, Confessin’ the Blues, Got My Mojo Working42. Когда садишься с чуваками, и играешь с ними, и говоришь себе: «О-о-о. кайф!» — лучше этого чувства нет ничего на свете. После какого-то момента ты понимаешь, что реально ненадолго оторвался от земли и что ты сейчас неприкасаемый. Ты возносишься, потому что с тобой заодно люди, которые хотят того же самого. И если все сходится, блин, у тебя отрастают крылья. Ты знаешь, что тебя занесло туда куда большинство никогда не попадет, — в очень особе место. И потом тебе хочется туда снова, взлетать и приземляться, и, когда приземляешься, такой облом. Но тебе всегда хочется обратно в высь. Это как пилотирование без лицензии.
Ранние Rolling Stones, клуб Marquee, 1963 год, с Иеном Стюартом, нашим создателем (верхний ряд справа).
Jazz on a Summer Day — документальный фильм (1960) о Ньюпортском джазовом фестивале 1958 г.
Арчтоп — вид акустической гитары со стальными струнами и выгнутой декой (англ, arch top).
Но никому не позволяй одурачить тебя. Теперь малыш, вернись назад, малыш, вернись.
Lyceum — старый лондонский театр, в 1951-м Lyceum Ballroom, переоснащенный в зал для выступлений биг-бэндов с большой танцплощадкой.
Блюботл — персонаж «Шоу Тупиц» (The Goon Show), популярной юмористической радиопрограммы на Би-би-си. Блюботл — бойскаут с очень гнусавым, тонким голосом, который часто произносил вслух относящиеся к нему сценические ремарки (например: «Входит Блюботл. Останавливается в ожидании аплодисментов»)
X — в письмах стандартное обозначение слова kiss («поцелуи», «целую»)
Это и второе (см. ниже) письмо тете Пэтти написаны и подражание Найджелу Моулсуорту — герою серии юмористических книг (1953-58) Джефри Уиланса с иллюстрациями Рональда Серла, рассказывающих о жизни Начальной школы-пансиона Сент-Кастардс. Найджел — ученик, от имени которого ведется повествование, и комический эффект книг во многом достигается за счет манеры его письма: сумбурной, местами псевдоглубокомысленной, пренебрегающей орфографией и пунктуацией, передающей восклицания фразами из прописных букв, изобилующей междометиями и своеобразным школьным жаргоном. Ричардс отступает от этой манеры только в соблюдении орфографии.
Одна из старейших американских розничных сетей, начинавшая свою деятельность в конце ХIХ века с обслуживания заказов по фирменным каталогам, а за тем открывшая универсальные магазины по всей стране.
Кинотеатр в южном Лондоне.
Блюзовый стандарт; в переводе — «У меня воруют картошку».
Первое значение слова blues — подавленность, тоска.
Имеется я виду Crawling King Snake — название одной из самых известных песен Джона Ли Хукера, где важной частью акустического инструментала является отбиваемый (ладонями, ногой) ритм.
The Close — тупиковая улица, застроенная частными особняками, в Дартфордском пригороде Уилмингтоне.
Little Boy Blue — одно из традиционных английских стихотворений для детей.
Две первые песни, принадлежащие Бадди Холли, и третья, принадлежащая Эдди Кокрану, — рок-н-роллы, четвертая, принадлежащая Мадди Уотерсу, — чикагский электрический блюз.
Одна из самых известных вещей в исполнении Элмера Джеймса.
Пианисты, исполнители джазового буги.
Лерой Карр — пианист, исполнитель блюзового буги.
Песня Сонни Терри и Брауни МакГи.
