Тори Халимендис - По ту сторону тьмы
— Как оказалось, слухи о нерушимости Черты сильно преувеличенны, — мрачно заметила я.
— Вы хотите ее восстановить? — внезапно спросил Анри. — Поэтому вернулись в Лерой?
Я покачала головой.
— Никто из нас не знает, как это сделать. Если бы это только было в моих силах…
Собеседник взял меня за руку.
— Не казните себя, Северина. Вы ведь подумали о них, правда? О тех, кто погиб в замке и похоронен на старом погосте? Вы все равно ничем не могли им помочь. От вас ничего не зависело.
— Вы говорите совсем как Вельма, — грустно улыбнулась я. — Она утешала меня именно такими словами о том, что от меня помощи бы никакой не было. А я тогда больше всего жалела, что отсутствовала в замке. Если не помочь, так умереть вместе с ними. После случившегося я слегла в горячке, и Вельма долго выхаживала меня. Прибытие гвардейцев, приезд ищеек, обыск замка — все прошло мимо. Меня посчитали погибшей, хоть тело и не обнаружили. Представляю, как удивился Благодатный, когда ему донесли, что я осталась в живых. К тому времени столичные "гости" уже покинули Лерой, но не сомневаюсь, что в деревнях осведомители остались. Франц еще намекнул мне — нет, даже не намекнул, а сказал прямо — что мои слова можно поставить под сомнение, объявив меня самозванкой.
— Но раз крестьяне вас видели после нападения, по пути в столицу, то ему бы не поверили, — возразил Анри.
— Какое дело Благодатному до крестьян Лероя? Они далеко, а в Артинее меня никто не знал. Вот только ему почему-то выгодно, чтобы в Лерое была законная хозяйка.
— Законную хозяйку можно выдать замуж за нужного человека, — сухо бросил Анри. — И не опасаться смуты. Очень удобно, с какой стороны ни посмотри. А самозванку обитатели окрестных деревень могли и не принять.
— Полагаю, что такие планы у него имеются. И Мартин тоже так думает.
— Вы давно знакомы со своими друзьями, Северина?
— С Мартином — с детства. А Фиоре впервые увидела на том же чаепитии у принцессы, что и вас.
Анри, рассматривавший наши переплетенные пальцы, поднял взгляд, будто хотел что-то сказать, но передумал и только покачал головой. Я осторожно освободила руку.
— Мне пора. Уже светает, скоро проснется Вельма.
— Опасаетесь, что она дурно о вас подумает?
Впервые за время нашего разговора я рассмеялась.
— Вельма? Она, если вы еще не заметили, не скована нормами ханжеской морали. Вельма только спросит, кто мой избранник, чтобы самой ненароком не положить на него глаз.
— Вот как? Северина, если вас заинтересовала тема нашего разговора, приходите ко мне вечером. Ваша подруга, как вы сказали, осуждать вас не будет, а приятели не узнают. Обещаю, что буду вести себя в рамках приличий. Мне просто многое хочется обсудить с вами, но я не уверен, что подобные разговоры следует вести при всех. Я подробнее расскажу вам о записях моего предка, а вы мне — о своей бабушке или кем там вам приходилась эта Алексия. Хорошо?
— Я подумаю.
И я быстро выскользнула за дверь, как была, в чужом халате, а в спину мне полетел возглас:
— Как же вы босая?
Вельма приподнялась на локте и зевнула, сонно посмотрела на меня — и подскочила на кровати.
— Кто он? Рассказывай!
Я в который раз подивилась ее чутью.
— И как ты только все узнаешь?
Колдунья расхохоталась.
— Я ведь уже говорила тебе, что надо просто смотреть повнимательнее, наивная моя Северина. Ты босая, в ночной рубахе и мужском халате. Какие я могла сделать выводы?
— Неверные, — усмехнулась я. — Ничего не было, мы просто разговаривали.
— Это ненадолго, — авторитетно заявила Вельма. — Поверь моему опыту, с мужчинами, которые нам неинтересны, мы по ночам болтать не станем. А уж мужчина тем более не станет тратить время на женщину, которую не желает заполучить в свою постель. Во всяком случае, сном ради нее точно не пожертвует. Кто он?
— Анри.
— Расстроила ты меня, — беззлобно проворчала ведьма. — Мне он тоже больше всех приглянулся. Есть в нем что-то такое, привлекающее к нему. Он далеко не столь прост, как пытается казаться. Да ладно, на мой век мужиков хватит. И оставшиеся тоже, признаться, неплохи. Вот только как ты теперь будешь со своим незнакомцем из снов, а?
Упоминание о незнакомце словно окатило меня ледяной водой. Я бессильно опустилась в кресло и обхватила себя руками. Чуткая Вельма сразу же забеспокоилась, соскочила с кровати и бросилась ко мне.
— Что случилось, Северина? — встревожено спросила она.
— Этот незнакомец — он не просто сон, Вельма, — в отчаянии прошептала я и вцепилась пальцами в волосы. — Он настоящий, понимаешь? И он — Сумеречный.
— И где здесь повод впадать в панику? — скептически осведомилась колдунья.
Я изумленно воззрилась на нее.
— Разве ты не поняла? Он — Сумеречный, и он уверен, что я принадлежу ему.
— Вопрос в том, чего он хочет от тебя, Северина. Он пытался дать тебе какое-либо задание? Говорил о том, что ты должна сделать?
— Нет, — растерянно ответила я. — Ничего подобного.
— Значит, он просто хочет тебя как женщину. Подумаешь, беда! Тем более, что тебе были приятны его поцелуи. Получишь новый опыт, только и всего. Я бы с удовольствием поменялась с тобой местами.
И Вельма лукаво улыбнулась. Нет, никогда мне не понять ее до конца. Все-таки некоторые ее высказывания до сих пор коробили меня, несмотря на то, что я уже привыкла к своеобразным взглядам Вельмы на жизнь.
— Но он же Сумеречный!
— Вот и выяснишь, чем они отличаются от обычных мужчин. Готова поспорить, что отличий ты не найдешь.
— Ты неисправима, — пробормотала я, скрывая улыбку.
Вельме опять удалось невозможное: пугающая меня до дрожи в коленях ситуация в ее изображении выглядела даже смешной.
— Хотя, — протянула колдунья с усмешкой, — можно сказать, что ты неплохо устроилась: у тебя есть поэт наяву и незнакомец во сне.
Я вспыхнула от смущения. Как по мне, то одного Анри хватило бы с головой. С ним рядом было хорошо, тепло и уютно. Он заботился обо мне. Во время пути в Лерой постоянно оказывал мне мелкие услуги. Этой ночью согрел и отогнал призраков прошлого. А незнакомец меня пугал. То странное воздействие, что он оказывал на меня, внушало страх. Стоило ему прикоснуться ко мне — и разум мой туманился, а тело охватывало жгучее желание. Но когда возвращалась способность соображать, я понимала, что подобная реакция не может быть естественной. Скорее всего, незнакомец владел некими чарами, подавляющими мою волю.
— Анри пообещал мне рассказать о Сумеречных, — быстро перевела я разговор. — Якобы его предок вывел интересную теорию и описал ее в своем дневнике. Хочешь послушать?
— Услышать хочу, — серьезно сказала Вельма, — но с тобой к Анри не пойду. Он ведь звал тебя одну, так?
Я даже не знала, обрадовалась я или огорчилась. Не стану скрывать, мысли о поэте волновали меня, но и незнакомца я никак не могла выкинуть из головы. А Вельма в подобной ситуации была плохой советчицей: она четко выразила свое мнение совсем недавно, говоря о яви и сне. Но для меня, пусть незнакомец все еще оставался только призраком ночи, а поэт не делал никаких поползновений в мою сторону, такое положение дел выглядело неправильным. И я чувствовала, что ни одному из мужчин оно тоже не понравится.
Но в то же время мысль о встрече с Анри наедине, да еще ночью, волновала меня.
Я стояла в тайнике и перебирала ценности. К сожалению, ни о каких магических свойствах оказавшихся в моих руках вещей я и представления не имела. Вот, например, нить из крупного розового жемчуга с подвеской — большой жемчужиной грушевидной формы и на редкость необычного оттенка, отливавшего в золото. Это просто дорогое ожерелье или таинственный артефакт? Или кольцо с изумрудом — имеет ли оно особые свойства? Продав любую из драгоценностей, я могла бы годы жить, ни в чем не нуждаясь, но только ли из-за своей стоимости они оказались в тайнике, где хранилось самое ценное? Если бы я вдруг заметила недорогую побрякушку, то смогла бы точно сказать, что она очутилась здесь из-за своих особых свойств. Увы, но ничего подобного мне на глаза не попалось.
Пабло говорил, что артефакт должна активировать капля моей крови, но мысль порезать руку и испачкать все ценности я отбросила, как абсурдную. Помимо прочего, медальон Алексии мог оказаться не единственным артефактом моей семьи. Мало ли, к каким последствиям может привести случайная активация. Хорошо еще, если я просто вызову ливень, например. Ураган будет уже похуже. Ну а небольшому локальному землетрясению и вовсе никто не обрадуется.
