Нина - Lennoks Nina ZAPISKI MERTVOI DUSHI (SI) Litmir.net 273567 original 9050d
магией? Нет. Родители запрещали мне общаться с бабушкой, запрещали
даже близко подходить к ней. Мне и не хотелось. Меня с самого детства
пугали магией и Дьяволом, расплатой за грехи. Но какое мне было до этого
дело? Маленькому ребенку, окруженному любовью и заботой, было
абсолютно все равно на Дьявола и ад. Тогда на мне еще не было греха. А
теперь я вся, с ног до головы, в нем. Пашка был на два года младше меня, но
как я его любила! Так любить могут лишь маленькие дети, не знающие
лицемерия и лжи, дети, чьи сердца открыты всему новому. Где мое сердце
сейчас? Не знаю. Наверное, умерло в той автокатастрофе, вместе с Пашкой и
родителями. Тогда умерла и я. А потом опеку надо мой взяла бабушка. И
жизнь моя изменилась в корне. Из светлого ребенка я превратилась в
маленькую мрачную ведьму. Стала сторониться людей и просто закрыла
дверь в свою жизнь. Вернуть бы время назад. Все бы отдала за это!
Устав от ненужных размышлений о жизни, что никогда не вернется, и
вспомнив про Вила, который, наверное, уже устал меня ждать, я выключила
воду, собираясь вылезти из ванной, и замерла, пораженная еще одной
мыслью. Ведь у меня был выбор! Выбор есть у каждого человека, у каждого
без исключения. Никто же нам не диктует, как жить, никто не заставляет
поступать так или иначе. Только мы сами. И либо мы даем себе шанс, либо
нет. Третьего не дано. Получается, у меня был шанс на лучшую жизнь? У меня
могла быть своя семья, друзья, любимая работа, увлечения и, может, даже
котенок или собачка? Я могла бы услышать радостное «мама!» от своей
дочурки или сыночка, могла бы услышать «любимая, самая нежная девочка»
от мужа. Я могла не пятнать свои руки кровью, а душу грехом. Выбор... Он
есть у каждого. Но не каждый готов им воспользоваться. Но я же была
ребенком, когда бабушка занялась мной! Что я могла сделать? Ничего. Нет, я
могла вырваться потом, ведь я хотела, но было просто лень. Мне было проще
утешать себя каждый день, варясь в своем горе, и винить во всем Бога. Ну,
ничего себе дела. Видно, только в аду можно понять, что ты хозяин своей
судьбы, и никто кроме тебя. Бог и Дьявол могут бороться за твою душу, но
лишь ты делаешь выбор в пользу света или тьмы. Ты делаешь этот роковой
шаг.
На душе стало так горько и обидно. Как же теперь быть? Я рвалась обратно
на Землю, хотела просить Дьявола отпустить меня, дать мне шанс все
переиграть. Но разве кому-то в аду дают шанс? Боль сдавила сердце,
разгоняя кровь по венам. Как же я была слепа. Всю свою жизнь я была слепа,
родилась уже слепой. Слепой заблудший котенок. Теперь с этого котенка
сдерут всю шкуру и подвесят за хвост. Я задрожала и, не справившись со
слезами, расплакалась. Не было сил быть стойкой, не было желания пускать
кому-то пыль в глаза. По рукам опять заструилась энергия. Как я её
ненавидела! Так и хотелось взять нож и полоснуть по здоровой руке, пустить
себе кровь, чтобы никогда эти искры не проходили по мне. Еще вторая рука
стала больше. Скоро я не смогу это скрывать. И что тогда со мной сделают?
Как Люцифер расправляется с личными рабынями? Медленно отрывает от
них куски и кидает какой-нибудь адской твари на съедение, шепча о своей
любви?
— Ольга, с тобой все хорошо? Я слышу, как ты плачешь. Что случилось? —
обеспокоенно спросил Вил и постучал по кабинке.
— Все хорошо, — всхлипнула я, пытаясь подавить новый приступ истерики. —
Выйди, пожалуйста, мне надо одеться.
Вил оставил меня одну, чему я была бесконечно рада. Быстренько вытерев
ненавистные слезы, я стала одеваться. Люцифер предоставил мне целый
магазин одежды. И белье с носками, и кучу разных джинсов и брюк, у меня
было абсолютно все! Выбрав на этот раз светлые джинсы, футболку и
балахон, я почувствовала себе на минуту живой. Так одеваются земные
девушки. Я же всегда ходила в чем-то черном, мрачном и готическом. Волна
отчаяния стала подниматься во мне с новой силой, но вылиться в цунами ей
не дал Вил, постучавший в дверь ванной комнаты.
— Ольга, мне уже можно?
— Да, входи, — разрешила я, стирая последние слезинки с щек и натягивая
радостную улыбку на лицо.
— Что случилось? — еще раз спросил он, вглядываясь в мое лицо.
— Ничего. Просто... Нет, это неважно. Все хорошо.
— Ольга, — настаивал Вил.
— Я... Я не люблю Люцифера, и я не хочу становиться его личной рабыней, —
грустно сказала я и приняла еще более грустный вид. — А ещё я боюсь
женщин. Вдруг они решат меня убить, когда узнают, что я стану личной
подстилкой Дьявола?
— Замолчи, Ольга! — разозлился Вил. — Ты не подстилка! Ты очень хорошая
девушка, и Повелитель это увидел. Поэтому ты получила такую сказочную
привилегию.
Этого черта невозможно было переубедить. Ну ладно, может, по адским
меркам это и было классно, но по моим — нет.
— А женщин не бойся. Зови меня сразу же, и они будут наказаны.
Это меня тоже не устраивало!
— Вил, ты же понимаешь, что я могу не успеть тебя позвать. Я сплю там,
придерживаясь земных традиций. А они часто бодрствуют. Однажды я так
усну, и все, нет меня. Пожалуйста, Вил, дай нож. Обещаю не использовать его
без острой необходимости. К кому мне еще обратиться, скажи? Ты мой
единственный верный друг здесь, — проникновенно произнесла я и взяла
его за руку, или лапу, нежно сжав ее, выражая тем самым свои чувства.
Вил замер и посмотрел на наши руки, тая на глазах от моей нежности.
— Хорошо. Будет у тебя нож. Маленький подойдет? Куда ты его спрячешь?
— У меня же целая сумка одежды от Люцифера, туда и положу. Спасибо
большое, Вил! —Улыбнулась во все зубы я и, поборов отвращение, чмокнула
его в щеку.
Черт ошарашенно оглянулся на меня, затем провел рукой по щеке и стал
разглядывать свою руку. Потом он исчез, оставив меня на пару минут
наедине с собой. Как же мне нравилось быть манипулятором! Дергать
людей, точнее, чертей, за ниточки было действительно классно. Что я
собиралась делать с этим ножом? Да ничего. Просто хотела знать, что у меня
есть хоть какая-то защита. На Люцифера я не собиралась надеяться. Он был
больше опасен, чем наоборот. Не знаю, почему я думала, что он убьет меня,
когда узнает про энергию? Просто мне так казалось. Наверное, сказывалось
земное прошлое. Ведь люди частенько пытаются скрыть что-то от кого-то,
думая, что их не поймут и даже осудят, накажут, вынесут приговор.
Получается, что я скрывала не что-то, не какую-то вещь... Я скрывала себя
саму. Зачем же прятаться? Почему мы так боимся себя? Странно. Магия была
естественна для меня, как для ведьмы. Это моя изюминка, моя вторая тень.
Так почему я должна скрывать ее от Дьявола? Что в этом такого? Наоборот,
своим добровольным признанием я усыплю его бдительность. Он не будет
ждать подвоха.
Как я узнала позже, это решение было верным, и я им воспользовалась,
правда не так, как хотела изначально. О чем очень жалею теперь.
Вил вернулся с ножом.
— Держи, Ольга. Я очень надеюсь, что ты ничего не замышляешь.
— Да что ты! Как я могу причинить кому-то вред? — Обиженно надулась я,
заставляя Вила извиниться и поверить в мою невинность.
Нож был небольшим, но тяжелым. Спрятав его в сумку с одеждой, я еще раз
поблагодарила Вила, и он перенес меня в темницу. Я решила ничего не
говорить женщинам и действовать по принципу «молчу, пока не спросят».
Они ничего не спрашивали, и я, соответственно, молчала. Только Дина
кидала недоверчивые взгляды в сторону сумки, ну и в мою тоже. Мелисса
тоже, скорее всего, кидала бы такие взгляды, будь она зрячей. Я нервничала
и не могла найти себе места. Ведь они все равно узнают про церемонию. Но
как отреагируют? Волны страха проходили по телу, заставляя прятать руки в
карманы. Они так и чесались рассказать правду и узнать уже, что будет.
Подозрительное молчание, наполненное враждебностью, давило похуже
свинцовых плит на мозг. Нужно было рассказать им все. Вдруг они меня
поймут? Ведь живые существа способны на понимание. Но сделать этого я не
успела, к огромному моему сожалению. Меня опередил Вил.
— Ольга, чуть не забыл. Вот, держи еще одну мазь. Обязательно намажь ей
тело.
— Для чего?
— Это специальная мазь. Вообще, она предназначается для бездушных
рабынь, которые должны пройти церемонию. Они получают удары
огненными плетьми. А эта мазь служит неким проводником для огня, как
гель для лучшей проводимости тока. У вас на Земле такие используют для
некоторых процедур. В твоем случае она нужна для того, чтобы сделать кожу
более чувствительной.
Я перевела взгляд на Дину, и по выражению её лица поняла, что мне не
поздоровится. Зачем этот Вил приперся именно сейчас? К черту эту его мазь!
