Нина - Lennoks Nina ZAPISKI MERTVOI DUSHI (SI) Litmir.net 273567 original 9050d
— Соответственно чему?
— Мероприятию. Я решил сделать тебя своей личной рабыней. —
Прозвучало как приговор.
— А кто я сейчас?
— Сейчас ты просто шлюха, подстилка, никто. После церемонии ты
останешься той же шлюхой, просто будешь выделяться среди остальных. И
жители ада будут знать, что тебя нельзя трогать. Считай это некой
привилегией.
Вот это поворот! Я долго не могла найти слов, чтобы ответить ему. Выше
остальных? А что изменится в моей жизни?
— Я буду так же жить в подвале?
— Конечно, — ответил он и посмотрел на меня как на сумасшедшую. — А где
ещё? Ты хочешь в мою спальню переехать? Этого не будет никогда. Не
забывай, что ты шлюха. И пусть у нас фантастический секс, это ничего не
меняет. Я просто не отдам тебя демонам на потеху, как твоих подружек.
Правильно. Я самая настоящая шлюха. Женщины мне этого не простят точно.
Черт! Всё только начало налаживаться, а теперь что? Он скажет всем, что я
его личная зверушка и оденет на меня ошейник? Дина мне этого не простит.
— Ты не рада? — Прищурился.
— Рада, Повелитель. Просто это так неожиданно. Это честь для меня, —
покорно сказала я.
— Это тебе за такой классный секс. Но если ты ещё раз позволишь себе такие
выкрутасы как сегодня — пожалеешь. Ясно? — Приподнял моё лицо за
подбородок. Провел пальцами по губам, пощечина.
— Я здесь главный. Везде. И постель — не исключение. Поэтому повторяю
вопрос. Тебе ясно? — Держит за шею.
—Да, Господин, — сбивчиво отвечаю я и смотрю в его глаза.
— Свободна. Вил расскажет тебе о церемонии.
* * *
Женщины ждали моего возвращения. Они засыпали меня вопросами сразу
же, как только я появилась.
— Ольга, отдыхай. Завтра я зайду за тобой. Будь готова.
Вил ушёл. Сегодня он опять был занят чем-то важным и не мог ответить на
мои вопросы. И нож он не достал, чему я очень расстроилась. Сказал, что всё
будет завтра: и нож, и ответы на вопросы.
— Почему ты в одежде? — спросила Дина, прожигая меня взглядом. — И что
будет завтра?
Я решила, что ложь будет лучшим выходом. По крайней мере, пока я не
узнаю у Вила, что стоит за понятием «личной рабыни».
— Он сказал, что ему противно видеть моё грязное, тощее тело и кинул мне
эти вещи, — обиженно сказала я. — А завтра... Не знаю, сказал помыться, а то
от меня воняет. Я не знаю, что на него нашло. Но он сегодня даже не
притронулся ко мне, просто бил, — продолжала я. Ложь так и лилась рекой
из моего рта. Я даже демонстративно пустила слезу.
Женщины вроде поверили мне. Они не стали больше ничего спрашивать,
сказав, что у меня есть ещё один шанс, а потом они меня сдадут. Так и
хотелось их послать куда подальше. Надоело прогибаться перед ними,
надоело терпеть их. Но больше всего меня на тот момент волновал Люцифер.
Что это было такое сегодня? Я боялась сама себя. С этого дня я решила
запретить себе хотеть его даже в мыслях, даже думать о нем хорошо. Лучше
я убью себя, чем покорюсь ему. Знать бы мне тогда, что ждало меня впереди.
Я бы убила себя сейчас, чем вступила в игру, из которой уже не было выхода.
Записка № 8. Первая кровь.
Так бьется сердце... тише, не кричи.
Проснуться утром, только бы успеть.
В ночных подвалах наши палачи
Уже ведут отсчет и варят нашу смерть... (с)
Tracktor Bowling "Умирать"
— Расскажи мне об этой церемонии. Как именно она проходит? И что это
даст мне? — расспрашивала я Вила через дверь душевой кабинки.
— Насколько я знаю, это очень болезненно. Тебя будут стегать плетьми, в
твоем случае — обычными, так как ты не бездушная, и можешь умереть.
Затем ты при всех подданных принесешь клятву верности Повелителю. И
после он поставит на тебе метку... раскаленным железом.
Услышав это, я выронила душ из здоровой руки. Метку? Он поставит на мне
метку раскаленным железом?!
— Это типа татуировки, да? — спросила я с напускной бодростью, хотя внутри
все сжалось от страха.
— Ну да, — после некоторой заминки ответил он. — И в конце ритуала он
возьмет тебя в своей истинной форме.
Перспектива быть изнасилованной Дьяволом после того, как он меня
выпорет и пройдется по мне раскалённым железом, не вдохновляла. Может,
был способ этого избежать? Я же умру. Или он хочет мертвую личную
рабыню?
— На самом деле, это только звучит страшно. Ты получишь много
преимуществ, пройдя через этот ритуал.
— И какие именно?
— Тебя зауважают жители ада. Ну, и вообще, они узнают о тебе.
— Разве это плюс?
— Конечно. Пойми, личная рабыня — это как официальная любовница. Не
жена, но и не какая-то игрушка. Тебя никто не посмеет тронуть, иначе
расправа будет страшной.
— А сейчас меня могут тронуть, да? И расправы не будет?
— Будет, конечно. Я не знаю, как тебе объяснить. Сейчас ты тут никто, еще
одна из многих. Понимаешь? А будешь единственная для него.
— Единственная и неповторимая? — попыталась пошутить я, хотя в душе мне
было не до смеха.
Я никак не могла понять, как мне относиться к этому. С одной стороны, это
отличный шанс для меня. Отношение Люцифера явно смягчилось, значит,
может и еще больше смягчиться. Но, с другой стороны, на мне будет клеймо!
Я чья-то рабыня. Никогда!
— Да, — серьезно ответил Вил. — Ты совсем не такая, как все. Ты особенная,
— сказал он с благоговейным страхом в голосе, чем очень меня повеселил.
— По крайней мере, с тобой не сделают того же, что с твоими подругами.
Подругами? Ну, он пошутил.
— В смысле? Что тогда произошло с ними? Расскажи!
Вил замолчал, понимая, что сболтнул лишнего в очередной раз. А этот
чертенок мне нравился все больше и больше!
— Вил, ну расскажи. Мы же друзья. Почему ты все от меня скрываешь?
Проверенный трюк. Обязательно сработает.
— Ладно. Только обещай молчать.
— Клянусь!
— Иногда Повелитель, его друзья и пара демонов высшего ранга
устраивают... оргию.
— С демоницами, да?
— Не совсем. С грешницами, которых недавно доставили в ад. Это им вместо
всех семи кругов ада, — смущенно сказал он.
Черт, и смущается? Как будто комедию смотрела, ей богу.
— И, как ты поняла, с рабынями. Вот, например, Кетрин убили. Она стала не
нужна. Таню и Эрику тоже забрали, уже навсегда. Дину и Мелиссу решили
пока оставить, но это ненадолго. Тебя не разрешил тронуть Повелитель. Но
если бы кто-нибудь и решился ослушаться Повелителя и тронул тебя, его бы
разрезали на миллиард кусочков. Но Хозяин не смог бы это оправдать, так,
чтобы не показать свою слабость. Он же не может вступаться за какую-то
девку? А так ты была бы личной рабыней. Это некий статус в аду.
Статус в аду... Это меня заинтересовало.
— Меня переведут из этого подвала, ведь так?
— Не знаю, если честно. Может, если ты попросишь об этом Повелителя, то
да.
— Хорошо. Я подумаю об этом.
— Ольга, ты не поняла. Никто не будет спрашивать, хочешь ты этого или нет.
Тебя поставили перед фактом. Скоро состоится церемония, и точка. Поверь,
ты не пожалеешь.
— Ладно. А нож ты мне достал?
— Да. Зачем он тебе? Расскажи теперь ты мне.
— Я же говорила, что просто так, в целях безопасности. Женщины стонут и
кричат по ночам, царапают стены. Я их боюсь. Но не хочу тревожить Хозяина.
Я и сама могу справиться.
Вил вроде поверил. И ничего, что у Дины не было руки, а у Мелиссы языка. Я
просто обожала этого глупого черта!
Приняв ванную, я ощутила себя другим человеком. Хотя я и была другим
человеком. Здесь я изменилась до неузнаваемости. Да, я была жестокой и в
течение земной жизни. Меня мало волновали проблемы других людей.
Меня, вообще, мало что волновало. И ради чего я жила? Сейчас ответ на этот
вопрос не казался мне таким ясным и простым, как раньше. Что значили все
эти деньги, заработанные мною за столько лет? Ничего, абсолютно. Зачем
они мне здесь? Кому нужны деньги на том свете? Зачем же люди тогда
убивают всю свою жизнь, которой больше никогда не будет, на то, чтобы
пополнять счета в банке, отдавать кредиты и прочее? Не проще ли жить и
радоваться тому, что у тебя есть? А ещё я пыталась убежать прочь от жизни и
самой себя, от своей боли. Оставшись одна, я только и делала, что днями
варила зелья за закрытыми дверьми и не позволяла внешнему миру
вмешиваться в свой жалкий изолированный мирок. Было ли это правильно?
Я вела отшельнический образ жизни, забыв о том, что нужно ЖИТЬ. Жизнь
проходила мимо, пока я упивалась своим горем и ставила крест на себе и
других людях.
Как же я скучала по родителям и по Пашке. Одна слезинка сбежала по щеке и
растворилась в мыльной воде. Будь они живы, стала бы я заниматься
магией? Нет. Родители запрещали мне общаться с бабушкой, запрещали
