Сергей Романов - Байки под хмельком
Лейтенант после недолгой паузы протянул руку в направлении начальника:
- Давайте деньги. Сколько брать?
Подполковник, раскрасневшийся и похожий на дозревающий помидор, оглядел своих гостей, прокурора города и районного судью, и теперь уже перед ними поставил задачку на выбор:
- Ну, что, две или четыре?
Прокурор был за четыре, но судья рассудил здраво, как на процессе:
- Две - не хватит. А вот четыре - многовато. Три - в самый раз. Будет по году на каждого, - и довольный удачной шуткой, разразился откашливающим смехом.
- Одна нога здесь, - другая там! - приказал Сухой и вложил в ладонь Голубева сторублевую бумажку.
Лейтенант захлопнул дверь с другой стороны кабинета, а подполковник разлил оставшуюся в бутылке сорокоградусную влагу в три стакана и похвастался, кивнув в сторону исчезнувшего Голубева:
- У парня большое милицейское будущее. Талант, можно сказать!
Они выпили за молодое поколение работников правопорядка, и через несколько секунд лицо подполковника приняло цвет переспелого помидора.
На протяжении получаса судья и прокурор вспоминали свою молодость: ах, раньше, когда были силы и здоровье, они могли на двоих уговорить и четыре и даже пять поллитровок! Но что - они! Служил в прокуратуре в то время старичок-следователь, так тот рабочий день начинал с опрокидывания двухсотграммового стаканчика. К обеду - ещё одного. И не мешал ему алкоголь. Мало того, следователь считался лучшим по профессии в районе!
Наступала пора снова наполнить стаканы, дабы произнести тост за былые времена, троица, словно, сговорившись, перевела взгляд на настенные часы, а затем на двери, в проеме которых вот-вот должен был появиться будущее городской милиции - лейтенант Голубев.
Но прошел час, а Голубева все не было.
- Ну, где же твой талант? - с подозрением спросил прокурор.
- За такие дела - срок давать надо! - добавил судья.
- Щас заявиться, - постарался успокоить гостей начальник УВД, но уже чувствовал, что с подчиненным случилось что-то неладное. До магазина ходьбы - десять минут. Обратно - столько же. По всем расчетам пузыри давно должны были стоять на столе. А голубь сизокрылый, словно в воду канул.
Прошло ещё полчаса. Судья и прокурор молча курили.
- Может по дороге случилось какое-нибудь происшествие, да мой Голубев по долгу службы...
- Какое, на хрен, может быть происшествие? - перебил подполковника судья, - Его же не на происшествие послали, а выполнять ответственное задание!
- Непорядок! - подтвердил прокурор и поднялся со стула. - Надо самим искать наше будущее.
Уполномоченные властью лица спустились на первый этаж, в комнату дежурного по городу.
- Голубев не объявлялся? - спросил подполковник Сухой у дежурного.
- Это молодой, что ли? - подобострастно поднял глаза на своего шефа дежурный.
- Да, лейтенант.
- Так вон он, в обезьяннике. С дружком.
- Как в обезьяннике? - в один голос удивились прокурор, судья и начальник УВД.
- А что с ними делать? Заявился пьяный, начал требовать у меня стакан. Я не дал. Ну, он и начал мне здесь права качать, пока я его в обезьянник не посадил.
Подполковник, стараясь держать равновесие, зашагал в сторону камеры предварительного заключения. Лейтенант Голубев, лежа на животе, мирно спал. Из заднего кармана выглядывал ствол табельного пистолета. Рядом, с початой бутылкой в руке, похрапывал парень в забрызганной грязью кожаной куртке.
Подполковник лягнул засовом, прошел в камеру и могучей рукой приподнял подающего надежды лейтенанта за воротник.
- Где водка, сволочь?
Голубев с трудом приоткрыл глаза:
- Водки - тю-тю, - и постарался развести руками. - Вот - одноклассника встретил. Выпили за встречу...
- Все три бутылки выпили?
- Обижаешь начальник! Четыре с половиной. - лейтенант кивнул в сторону парня в куртке, - Витек тоже две покупал.
Подполковник сплюнул, отпустил воротник подчиненного, и тот, словно тюфяк, шлепнулся на бетонный пол.
- Господа! - сказал Сухой, обращаясь к прокурору и судья, - Готов замять недоразумение в помещении общественного питания. Приглашаю вас в ресторан.
Лица друзей обволокла счастливая улыбка.
А подающего большие надежды лейтенанта Голубева через неделю перевели в другое отделение. Из городского в районное. Он хоть и талант, но нельзя сразу со студенческой скамьи запрыгивать так высоко.
1999 г.
БЫЛА НЕ БЫЛА!
Петя Градусник, с вытаращенными как у глубинного окуня глазами, нарисовался в сквере около лавочки. Кличку свою - Градусник - Петя получил за то, что все кто его знал, ни разу не видели Петю трезвым. Все время под градусом.
Честные люди, успев принять по сто граммов, теперь блаженно забивали "козла", от души треская по фанерному листу. Градусник взмахнул руками, звонко шлепнул себя по бедрам:
- Там! Та-ам та-ако-о-ое! Там - у-у-х!
- Что там? - Спросили друганы Градусника.
- Та-ам... В коммерческий магазинчик на площади кто-то бомбу подложил. У-у-ух!
- Ну и что?
- Как что? - Федя чуть было не подавился вопросом, - Бомба там! Сейчас ка-ак...
Он снова поднял обе руки вверх и тут же развел в стороны:
- Сейчас ка-а-ак жахнет. Вся площадь водкой умоется. В магазине же водки, коньяку и борматухи всякой - ящики, ящики!
В подтверждении своих слов он пнут разорванной кроссовкой по ящику, на котором сидел один из доминошников.
- Но ты-то что волнуешься? Водкой тебя бесплатно все равно не угостят, а вот милиция в кутузку отправит как пить дать! Сейчас слетятся - только встречай. Площадь оцепят и всех без разбору в воронок, в воронок... Нет, Градусник, не хрен там делать, на площади.
В сквер влетел вой милицейских сирен.
- Эх! - чуть не плача, снова взмахнул руками Градусник, - Как жахнет, неделю вся округа будет перегаром дышать.
Он понимал, что на площади показываться опасно, но ноги сами двигались в сторону заминированного магазинчика.
Магазин был оцеплен, и продавцы в синих фартуках и такого же цвета пилотках стаяли за спинами милиционеров. Чуть ли не к каждому из них подбегал директор магазинчика, лицо кавказской национальности, и с мольбой в голосе твердил:
- Там же товару тысяч на двадцать. В долларах. Что делать?
- Саперов ждать, - без всякой жалости отвечали милиционеры.
Одна продавщица делились с подругой:
- Я только телячью колбасу взвесила товарищу, два килограмма, положила на стол перед ним, а он говорит, что это у вас в углу за граната? А она такая зеленая, круглая. Он и про колбасу забыл, так и осталась на прилавке лежать. А я к Самвелу, директору...
- Там товару, тысяч на двадцать пять. Долларов... - стонал директор Самвэл, дергая очередного мента за рукав.
- Отвяжись!
Из-за оцепления вдруг выскочила рыжая дворняга и устремилась к магазинчику. Через секунду выскочила из него в батоном колбасы в зубах.
- Ох, сволочь! - во всю глотку заорала продавщица, - Вон ту телячью колбасу я как раз покупателю и взвесила! Брось, тварь, брось! Фу!
Дворняга под хохот милиционеров и других ротозеев бросилась за магазинчик. Градусник, восхищенный подвигом собачонки, переминался с ноги на ногу.
- Там товару почти на тридцать тысяч долларов. Если граната взорвется - все разлетится!
- Это точно - ничего не останется, - подтвердил капитан и сдвинул фуражку на затылок.
- Была не была! - сам себе сказал Градусник и, протиснувшись между двумя ментами, бросился к магазинчику.
Сам себе удивлялся: откуда столько прыти взялось, если с утра во рту не было ни капельки спиртного.
- Держи его! - послышалось сзади - Лови!
- Взорву! - неожиданно для самого себя заорал Градусник.
Он уже влетел в магазинчик, перепрыгнул через прилавок, схватил с витрины две литровых бутылки водки и стрельнул глазами в угол. На упаковочном столике, рядом с контрольными весами и в самом деле лежала зеленая граната. Как бывший солдат Градусник сразу определил, что граната была без запала. Он выскочил из магазина и крикнул в сторону ментов:
- Это РГД один. Без запала. Вместо чеки - целлофан. Скоро расплавится и...
К нему направлялся милиционер в чине капитана.
- А ну-ка иди сюда.
- Ага, ща-ас. - сказал Градусник.
Для отступления оставался только один путь. За магазин и через забор. А там - как Бог даст. За магазином дворняга уплетала свою телячью колбасу. В заборе зияла дыра. Градусник сконцентрировался и оказался по ту сторону. Теперь нужно было показать спринтерскую скорость. За забором послышался грозный рык дворняги и отчаянный мат милиционера.
"Молодец, Бобик! - думал Градусник, крепко зажав в руках две литровые бутылки. Он бежал к закованным в бетон берегам городской речки. - "Была не была, переплыву, а там и согреюсь. К тому же с утра во рту ни капли не было..."
2000 г.
ДОЛГОЖИТЕЛЬ
Мой сосед по лестничной площадке, бывший водитель первого класса, а ныне человек праздного образа жизни, Санька Величко утверждал, что проспиртованному человеку, коим он и является, никакие болезни не страшны. Ни чума, ни оспа, ни простуда. И даже СПИД и тот не прилепится, если после этого самого дела, обильно окатить это самое дело, сорокоградусной.
