Людмила Сидорофф - Любовь, Конец Света и глупости всякие
— Любовь — это как музыка, Вася. Не сейчас, но потом, может быть, я тебе объясню или ты сам поймешь. А сейчас нам нужно спасать трех прекрасных дам, и единственный способ нашего полноценного сотрудничества и эффективных действий вообще...
— Знаю-знаю, не впервой, — проворчал Вася. — Можешь не разводить демагогию.
Единственным способом для Бога вернуться в аватару, а заодно и справиться с гнусными брутянскими затеями было проникнуть во вражеское логово внутри гнома. Гномы, как и Боги, — чистая Магия, но другого рода, они телесны, и магическую сферу из них так просто не слепишь.
Гном мог бы пройти через рамку и в обычном состоянии. Не человек же, у него все излучения другие. Но вот Бог без гнома в заэкранированное здание пройти не мог, хотя и Всемогущ. Такой парадокс. В каждом человеке есть определенное количество Всемогущества, отсекая своим экраном человеческое, инопланетяне заодно и Божеское отсекали.
Не впервой уже просил Бог Васю о подобном одолжении, и каждый раз предупреждал его о неприятных ощущениях, поскольку гном не человек, у него другие формы и все такое. То, что испытывал гном, впуская в себя Бога, в какой-то мере можно было бы сравнить с вселением призрака в человека, хотя по размерам люди и призраки пропорциональней намного.
Призраки бесформенны, но каждый из них инстинктивно сохраняет форму того человека, чьим призраком стал. А если призрак вселяется в совершенно иного человека, то и облик свой меняет соответственно: воображает, что ноги того, в кого он вселяется, — это его ноги, руки вдевает в руки живого, как в рукава. Призрак думает, что у него есть сердце, и лицо, и все, что у захваченной формы имеется. Он расправляется внутри тела, приспосабливается, иногда выпадает, пытается снова…
Призрак может вселиться в ваше тело, когда вы спите. В это время вы малоподвижны и ваша душа не так активно сопротивляется вторжению. Призрак не вселится в человека, душа которого полна магических сил, какая бывает у ведьм, например. Это грозит только слабым, незаметно для окружающих больным душою — в результате вселения они могут сойти с ума окончательно; впрочем, это происходит не всегда.
Сначала вам снятся странные сны. Вы можете их и не помнить, но чувствуете, что вам мерещилось что-то несуразное.
Потом, уже наяву, когда вы неподвижно сидите или стоите, вам вдруг начинает казаться, что внутри что-то дрожит и гудит и что руки ваши, например, имеют неопределенные очертания, и если вы хватаете себя одной рукой за другую, прикосновение чувствуется заранее, или с опозданием, или не одно. Или вдруг вам мерещится, что вы тянетесь сами за собой шлейфом.
Однажды ночью, когда душа расслаблена и невнимательна, призрак поселяется в теле окончательно. Чаще всего он не контролирует сознание и тело полностью. Иногда только вы думаете чужие мысли, узнаете незнакомцев, совершаете не те движения, а так, в общем, ведете себя обычно. Приятели сообщают, что вы как-то странно себя ведете в последнее время, но патологии в этом не находят. А иногда дело доходит до раздвоения личности, тело и сознание захвачено то вашей душой, то призраком, и вы не помните собственных поступков и слов. С некоторыми из тех, в кого вселился призрак, такое лишь спьяну случается.
Когда Бог вселяется в аватару, все происходит куда органичнее и намного проще. Аватара обязательно представитель его народа, который он создал сам, и сам же вдыхал душу. Такое вселение даже и не во сне случается. Необычные ощущения тоже могут присутствовать, но все они приятные и безболезненные. А если Бог вселяется в представителя чужого народа, а уж тем более в совершенно чуждое существо, например в гнома, все происходит совершенно иначе.
Бог, конечно, может принимать очень разные формы. Но учитывая, что он способен создать из самого себя магическую сферу вокруг планеты, сконцентрировать всю свою энергию внутри двадцатипятисантиметрового гнома для него весьма проблематично.
Каждый раз Вася старательно делал вид, что позволяет Богу вселиться в себя из чистого снисхождения, но ощущения-то у него на самом деле были «совершенно офигительные», и, что самое главное, потом надолго оставалось последействие — что-то от Бога внутри.
Под землей к Измайловскому парку подъехал супергном. Глаза его светились как фонари, волосы и борода стояли дыбом, а воздух вокруг потрескивал электрическими зарядами. Из подземного хода он нырнул было в кусты, чтобы там как-нибудь замаскироваться (хотя в глубине души надеялся произвести фурор), но внимания на него никто не обратил.
Излучатель уже был настроен и работал на полную мощность.
Парочки влюбленных бурно сливались в объятиях и прочих странных позах. Не обращая внимания на мороз, они разделись догола и валялись среди разбросанных одежд, то сплетаясь, то расплетаясь, то пронзительно завывая.
На танцевальной площадке с упоением целовались разнузданные старички и старушки. Кое-кто, как ни стыдно о том говорить, потрошил карманы и сумки тех, кто был невнимателен. Иные распивали пиво и водку прямо из горла, вырывая друг у друга из рук бутылки.
Маньяки сначала впали в ступор, а потом вышли из тени, то в созерцании замирая, то хватаясь за слившиеся тела. Парочки игнорировали постороннее вмешательство, даже, кажется, получали дополнительное удовольствие, предполагая, должно быть, что у партнеров выросло по третьей руке или другие какие-нибудь конечности.
Гном с Богом внутри шел к штабу инопланетян. Бог объяснял, что именно делали брутяне своим излучателем. Абсолютно ненаучно и небожественно объяснял, а так, чтобы было понятно гному:
— Брутяне вовсе не хотят искоренить Магию на Земле, к которой, в общем-то, равнодушны. Им нужна Магия — для своих целей, быстро. От гномов ее отделить невозможно. А от человека — легко. Брутянский излучатель действует так, что Магии не за что зацепиться, когда она от человека отделяется. Остаться должны лишь рефлексы и Здравый Смысл, то есть люди должны вести себя вполне обычно, но без вдохновения и творчества.
— Но ведь люди и так все это нечасто проявляют, может, их давно уже облучили? — спросил супергном. — А эти, которые тут непонятно чем занимаются, теперь останутся такими навсегда?
— Да нет, постепенно придут в норму, но толку не будет никакого, раз в них лишь Здравый Смысл останется.
Разумеется, такого же результата для землян можно добиться реформами образования и селекцией, уничтожая неординарных представителей рода человеческого или вывозя их с Земли, но от этого никому большой пользы не будет, Магия просто исчезнет сама собой, и Конец Света произойдет автоматически.
Брутяне действительно не желали зла людям, они о последствиях своей деятельности просто не думали. Излучатель отделял Магию, а собирали ее отдельно, более сложным способом, к которому больше всего подходит слово «заклинать». Объединить два процесса им пока не удалось.
Проект назывался «Зоопсихология» — чтобы объяснить поведение людей после облучения, хватило бы именно этой науки, ничего «человеческого» в их поведении не должно было оставаться. Предполагалось, что облученные станут вести себя не как хищники-одиночки, а как дрессированные животные, усвоившие определенные правила. Так что пока излучатель действовал неправильно, слишком сильно: мораль и нравственность почему-то отключились. Брутяне это, конечно, и сами уже поняли, и когда супергном прибыл в Измайлово, наблюдались только остаточные явления. Со всех сторон в парк спешили отряды ОМОНа, вскоре оргию прекратили. Процесс сопровождали громкие ругательства и многочисленные тумаки.
А брутяне тем временем пытались решить задачу, которая землянам показалась бы чисто теоретической. Мораль и нравственность — это части Магии или Здравого Смысла?
Евпраксия Никитична
Охранник только хмыкнул, глядя на нелепое маленькое существо с искрящейся бородой.
— Где у вас тут сегодня прибывшие посетители, у меня к ним срочное дело, — произнес супергном. С Богом внутри он нисколько не нервничал, был спокоен и невозмутим, но ощущал это состояние как некоторую заторможенность, будто все реакции замедлились. Движения тоже изменились: обычно суетливый Вася выступал, словно пава.
— Сейчас провожу.
Дверь комнаты с зарешеченными окнами отворилась и закрылась за спиной охранника.
— Ой, гномчик! — добродушно вскрикнула Варвара. — А мы вот где нашли твою девочку, только не знаем, что с нею случилось и как быть теперь. Да еще Танька, бедная, летать разучилась и закисла, я вот ее чаем пою, хочешь с нами?
Танька уставилась на гнома, как две капли воды похожего на керамического Васю, что пропал из ее сада летом, но притом живого, с блестящими глазами и бородой дыбом. Уже решила, что у нее опять пошли галлюцинации, но раздался легкий щелчок, словно кто-то из присутствующих негромко хлопнул в ладоши.
