Сайид Хайдар Бахш Хайдари - Сказки попугая (Тота кахани)
28
рассказ,
о том, как бадшах полюбил дочь купца, о том, как через козни придворных эта девушка ему не досталась и как бадшах умер от разлуки с ней
Когда солнце скрылось и взошла луна, Худжаста, состроив смущенное лицо, пошла отпрашиваться к попугаю, и стала ему говорить так: — О хранитель моих тайн! Предаюсь тебе! Мудрецы изрекли, что «ту, которая стыда не имеет — ни в каком племени не почитают», и такая женщина слывет дурной среди честных жен. Теперь я собираюсь набраться терпения, сидеть дома, не сближаться ни с каким посторонним мужчиной и ни к кому в дом не ходить.
Смею ль покинуть я дом своих страстей ради?
Люди жизнь отдают чести своей ради.
Попугай отвечал: — О Худжаста! Поистине я не видел до сих пор женщины умнее и благоразумнее тебя. Верно говорят, что:
Хвалить вы должны только стыдливые очи,
А те, что яда полны — пускай сгинут прочь.
Но боюсь, что если ты станешь терпеть, то душа твоя, пожалуй, покинет тело, как это и случилось с одним бадшахом.
Худжаста спросила: — Что это за история? Расскажи.
Попугай начал рассказывать:
«В одном городе жил купец весьма богатый и уважаемый. Он держал много лошадей и слонов, а дочь его была необыкновенно красива и очаровательна.
Подивилась этой красе луна,
Этим лицом картина уязвлена.
Слава о ее красоте разнеслась по всем городам, и каждый человек, видел он ее или не видел, — жаждал взглянуть на нее и хотел на ней жениться. Но отец ее, из тщеславия, никому не давал согласия.
Тем временем приблизилась пора ее расцвета, и на древе юности ее стали созревать плоды счастья. Когда перси ее налились, отец ее явился к бадшаху этой страны и подал ему прошение такого содержания:
«У этого раба есть такая красивая дочь, что голосу ее завидует соловей, а поступи — горная куропатка. Птицы спускаются из воздушных пространств, чтобы услышать ее слова, и, опьяненные, теряют сознание. Кто наслушается ее речей — падает без чувств. Если девушка будет одобрена владыкой и пригодится повелителю, работая в качестве служанки, то этот верноподданный приобретет большой почет среди своих сородичей, и значение его возрастет».
Когда бадшах рассмотрел это заявление, он возрадовался и возликовал, и так сказал в своем сердце: «У кого счастливая судьба, к тому всякая вещь приходит сама собой».
Сказав это, он дал такие указания своим четырем вазирам: — Пойдите в дом к этому купцу, посмотрите его дочь и разузнайте о ней все в точности. Если она достойна высокого государя, то возвращайтесь скорее и дайте мне знать об этом.
Итак, четыре вазира, исполняя приказ бадшаха, отправились в дом купца. Увидев лицо девушки, они обомлели и стали совещаться друг с другом, говоря: — Если бадшах взглянет на эту красавицу, то обезумеет. Он будет с ней проводить дни и ночи и перестанет обращать внимание на государство. Тогда все дела пойдут прахом и управление страной придет в расстройство. Лучше будет, если мы не станем восхвалять ее перед ним и отсоветуем ему брать эту девушку.
Решив так, они явились к бадшаху и доложили ему:
— Государь! Слух, дошедший до повелителя о красоте этой девушки, оказался ложным. В вашем благословленном дворце есть много рабынь более красивых, чем она.
Выслушав это, бадшах сказал: — Хорошо, если она такая, как вы говорите, то нет моего согласия взять ее замуж и тем навлечь на себя невольное мученье.
Итак, бадшах не взял дочери купца, а купец, отчаявшись, удалился и выдал дочь за котваля{141} этого города.
Однажды девушка сказала в своем сердце: «Я так красива и хороша. Странно, что бадшах меня не взял. Если будет угодно Всевышнему Аллаху, то когда-нибудь я ему покажусь».
И вот бадшах однажды прогуливался в саду, расположенном близ дома котваля. Тогда молодая женщина быстро взошла на крышу и показалась бадшаху во всем блеске своей красоты. Едва он ее увидел, как полюбил ее и, взглянув на вазиров гневным взором, прочел такие стихи:
Так и во вражде не поступают,
Как вы по дружбе поступили.
Затем он спросил у них: — По какой причине вы мне солгали?
Тогда вазиры доложили: — Государь! В то время мы, грешные, посовещавшись, решили, что если бадшах увидит такую прекрасную женщину, то от страсти к ней станет пренебрегать государственными делами. Тогда царство смешается с прахом и подданные погибнут.
Бадшаху понравились такие речи, и он простил вазирам их вину. Известна пословица: «Одно дело — нога слона, другое — слоновая нога»{142}.
Но в конце концов бадшах занемог от любви и стал читать такие стихи:
Весть тоски пусть донесет ветер,
Летя к дому, где живет она.
Скоро ли встречи вечер?
Днем жду, когда же придет она.
Тогда вазиры поняли, что он вскоре уйдет из жизни, и стали его просить: — Отнимите женщину у котваля, государь, и позвольте вашей душе выпить глоток шарбата{143} свиданья. Если муж согласится отдать ее — хорошо, а нет — отнимите ее насильно.
На это бадшах сказал: — Я владыка этой страны и никогда не совершу такого поступка. Властителям не подобает угнетать и притеснять своих слуг и подданных и злоупотреблять своей силой. Это было бы несправедливостью с начала и до конца. Кроме того: «кто насилие совершает — сам погибает»{144}.
Никогда угнетатель не будет преуспевать;
Не зацветет поле, взрытое мечами.
Поистине я поступаю в соответствии с такими стихами:
Жизнь чужую сгубить не трудно нам,
Но так правосудия не воздам.
В конце концов, бадшах от тоски по девушке дошел до такого состояния, что скончался».
Когда попугай окончил эту сказку, он сказал Худжасте: — Не хорошо быть терпеливой в твоем положении. Если ты станешь терпеть, то тоже умрешь, подобно бадшаху, и ничего хорошего не выйдет. Лучше, если ты теперь пойдешь и встретишься с твоим другом.
Радостно пей вино свиданья,
Позабудь обо всех страданьях.
Услышав это, Худжаста собралась уходить, но в это время настало утро, и петух запел. Пришлось ей и на этот раз остаться. Тогда она заплакала и прочла такие стихи:
Какую судьбу день предрекает? —
От ночи надежд отрывает.
29
рассказ,
о горшечнике{145}, которого бадшах сделал начальником своего войска
Когда солнце скрылось и взошла луна, Худжаста, вздыхая и стеная, со слезами на глазах и скорбью в сердце пошла отпрашиваться к попугаю и стала говорить ему: — О попугай! Я слышала, что один бедный араб, придя к богачу, сказал ему: — Я иду в Каабу{146}.
Тот отвечал: — Очень хорошо. Не медли. Ступай скорее.
Бедняк продолжал: — У меня нет денег на дорогу.
Богач заметил: — Если у тебя нет денег на расходы, то не ходи. Я скажу тебе по писанию{147}: кто беден, тот не обязан совершать паломничество в Каабу, дабы, идя в Макку{148}, не претерпеть напрасных мучений. Аллах не приказывал неимущему: иди в Макку.
Араб возразил: — Я пришел к тебе, чтобы попросить немного золота, а не за тем, чтобы выслушивать советы, которые ты даешь «по писанию»…
— О попугай! Я каждую ночь являюсь к тебе только для того, чтобы ты отпустил меня, а ты болтаешь пустяки и отвиливаешь. Я прихожу не за тем, чтобы выслушивать советы… Я рассержусь на тебя.
Выслушав ее, попугай в испуге подумал: «Как бы она и меня не убила как скворчиху!» Рассудив так, он стал с ней говорить подобно льстецам и прочел такие стихи:
О как несчастна моя судьба, что беспричинно ты шлешь проклятья мне!
О проклятье, что шлешь проклятья ты! О проклятье мне! О проклятье мне!
О Худжаста! Не раздражайся моими наставлениями и не принимай их дурно. Ибо кто внемлет хорошему слову, тому это слово принесет пользу на много дней.
Госпожа на это сказала: — О попугай! Я внимаю всему, что ты говоришь, но нынешняя ночь очень темна, и мне страшно итти одной. Если ты посоветуешь, то я возьму с собой моего раба и пойду встретиться с тем, кто предназначен мне в любовники.
Попугай, услышав это, стал бить себя в грудь крыльями и сказал: — Ради бога, не поступай так. Берегись итти с рабом. Мудрецы изрекли, что челядь никогда не бывает преданной — это подлое племя. Ты, должно быть, не слыхала истории одного горшечника, если говоришь такие неразумные слова.
Худжаста спросила его: — Что эта за история? Расскажи.
Попугай начал рассказывать:
«Однажды некий горшечник выпил слишком много вина и сильно опьянел. Он свалился на кувшины и стеклянные бутылки, служившие вместилищами для вина. Все разбилось на куски, а он сильно порезался. Через некоторое время раны зажили, но остались такие шрамы, как будто раны были нанесены мечом и стрелами.
