Дмитрий Емец - Череп со стрелой (СИ)
— Генчик! — умиленно сказал Белдо. — Ну разве не хорош? Расскажу историю нашего знакомства! Однажды для скромных, абсолютно гуманных опытов мне понадобилась свежая печень льва. А где в Москве взять льва? Я отправился в цирк и встретил там Гену. В антракте он фотографировал детишек верхом на пони. И не только детишек... Гораздо чаще на бедного пони лезли взрослые женщины. Срывали с себя серьги, кольца, опустошали сумочки... Я бы не заметил, но Младочка обратила мое внимание на эту несуразность! Чтобы спасти бедную лошадку, мне пришлось взять Геночку в свой форт. Я, как мафиози, сделал ему предложение, от которого невозможно отказаться!
Красивый берсерк полыценно гоготнул. Смех у него был глуповатый.
— Да, геочка не гений! Тут уж ничего не попишешь! Природа редко одаривает красотой и умом в одно и то же время. Чаще ей интересно устроить дисбаланс и посмотреть, что получится, — с сожалением признал Дионисий Тигранович. — Но у него врожденный дар нравиться всем блондинкам! Причем блондинкам не по цвету волос, а по состоянию души! Ни одна не способна устоять! Женщины делают все, что он захочет!
— Да уж! — сказала Наста.
— Не веришь? — обиделся Белдо. — Сейчас сама увидишь... Верните ей оружие!
В руку Насты мгновенно вложили заряженный шнеппер. Подозревая уловку, она покосилась на предохранитель. Надо же — сняли! Действительно готов к выстрелу. Может, стоит взять и бабахнуть в Белдо?
Кто-то коснулся плеча Насты. Она сердито вскинула голову. На нее смотрело участливое лицо Гены.
— Чего тебе надо? — грубо спросила Наста.
— Застрели его! — По носу Гены пробежала мгновенная, почти неуловимая дрожь. Ноздри раздулись и опали. Кончик его шевельнулся, как свиное рыльце. У Насты как-то странно закружилась голова, точно она долго сидела на корточках, а потом резко встала.
— Кого застрелить? — спросила Наста, пытаясь понять, что с ней.
— Этого длинного! — Гена показал на Даню.
Не понимая, почему она слушается, Наста подняла шнеппер и прицелилась в лоб Дани. Даня ошеломленно разинул рот. Его тощий кадык дрожал.
— Эй-эй! Очнись! Неужели ты в душе блондинка? — простонал он.
— Н-не знаю, — дрожа, откликнулась Наста. То, что заставляло ее целиться, было сильнее ее. Это была даже не одержимость, а какая-то непонятная власть, как у змеи над мышью. «Я его правда сейчас застрелю! Я сделаю все, что мне скажут!»— с ужасом поняла Наста.
— Чуть пониже... — деловито сказал Гена. — Вот так хорошо! Стреляй на счет «три»! Раз, два...
— Не-е-е-ет! — завопил Даня.
Не дожидаясь счета «три», Наста резко отдернула шнеппер и нажала на курок. Шнеппер безобидно тренькнул. Берсерк Гена ошеломленно повернул голову, убеждаясь, что Даня цел и невредим. На секунду его очарование ослабло.
Дождавшись, пока голова Гены вернется в прежнее положение, Наста с силой боднула его лбом в нос. Что-то хрустнуло. Гена, замычав, схватился за лицо. Потом бросился на Насту, но Ул и Макс схватили его под руки:
— Все, все! Остынь!
— Его нос! Ты сломала его! Он же потеряет свой дар! — взвыл Дионисий Белдо.
— Ничем не могу помочь. Пусть возвращается к цирк! — сказала Наста, небрежно отбрасывая разряженный шнеппер.
Красавца Гену передали берсеркам. Он вел себя невменяемо, требовал то нож, чтобы убить Насту, то зеркало и для продолжения работы явно не годился.
— Раз у вас боевой маг пострадал, может, пока отложим? Он носик подлечит, мы пока потренируемся? За закладочками поныряем, то-се? — мирно предложил Ул.
Белдо лукаво погрозил ему пальчиком и вместе с Младочкой и Владочкой неспешно двинулся к ожидавшему его Птаху, подогнавшему микроавтобус к воротам. «Мальчики» Гая следовали за ним. Их ждала своя машина.
— Верните шнырам оружие! Нерпитоже! И пусть укрываются в доме! — крикнул он издали, захлопываясь в автобусе.
И сразу, еще раньше, чем дверь автобуса закрылась, с лица старичка сползла все приветливость. Оно сделалось усталым и больным. Лишь улыбка задержалась забытым оскалом, точно нестертый с доски мел. Младочка и Владочка захлопотали, дуя главе форта на замерзшие руки:
— Ах, бедненькие ручки! Ах иззябли! Ах устали!
Дионисий Тигранович пнул Младочку и плюнул во Владочку. Умные ведьмочки не обиделись.
— Из-за Рины? Долбушин узнает, да? Ухлопают ее, так он не простит? — понимающе спросила Млада.
Белдо дернул щекой:
— Плевать мне на Рину! Свалю на берсерков Тил—ля. Пусть Долбушин с ним цапается. Пусть хоть вовсе друг друга съедят... Надоели оба, дураки!
Влада с Младой ошеломленно уставились на старичка. Ждали объяснений. Дионисий Тигранович закрыл глаза и забросил ноги на сиденье напротив. «Вороны» кинулись расшнуровывать ему ботинки и массировать ступни.
— Я что-то почувствовал!.. — слабым голосом сказал старичок. — У одного из шныров что-то было, но что-то неопределенное, смазанное... Я все пытался понять: кто? что? Даже объяснить не могу. Их же хорошо обыскали?
Белдо приоткрыл один глаз. Влада с Младой наперебой закивали.
— Сам знаю, что хорошо. Я и горошину в кармане почуял бы... А ведь было, было что-то... Ох, не могу на вас смотреть! А ты что встал? Гони!
Птах нажал на педаль так ответственно, что, прежде чем тронуться, «Мерседес» пробуксовал по раскисшей наледи и брызнул снегом.
Тем временем берсерки вернули шнырам оружие.
— А если мы откажемся? — Ул отобрал у одного из ведьмарей свой двуствольный шнеппер и придирчиво оглядел его, проверяя, все ли в порядке.
— Нельзя отказаться! Сказали ж тебе: экзамен у нас!.. А на помощь вам не позвать! Телефоны и русалкиблокированы! Отдыхайте! — вздохнул огромный берсерк с тонкой испанской бородкой и лицом упаднического поэта. Массивный арбалет шевельнулся в его руке легко, как игрушечный.
Ул внимательно посмотрел на берсерка. Увидел на ею лице мраморную виноватую печаль, притаившуюся в синеватых подковах под глазами. Перевел взгляд на полусогнутый палец, твердо лежащий на спусковом крючке арбалета. Да, такой застрелит недрогнувшей рукой, а потом напишет грустную поэму с внутренним надрывом и рассказом о своих нравственных муках. А потом опять застрелит и опять будет угрызаться.
— У меня одно условие! Яра... вот она вот... уходит! Вы ее отпускаете! — сказал Ул.
Нет! — отказалась Яра. — Не ухожу! Остаюсь!
— Уходишь! — повторил Ул.
— Нет. — Яра отступила к берсерку, точно он мог защитить ее от упрямства Ула. Берсерк ухмыльнулся.
— Внутренние разногласия? Сочувствую, брат! Каждому мужчине минимум раз в неделю хочется написать исследование на тему работы женского мозга.
— Отпусти ее! — повторил Ул. — Тилля нет, Белдо уехал, и, как я понимаю, ты тут главный! Прикажи ее увести!
Берсерк цокнул языком:
— Сожалею! Но отпустить никого не могу! И советую прямо сейчас идти в укрытие... Наши девочки... — он показал на боевых ведьм, а особенно на ту, что с глиняной трубкой, — теряют терпение...
Ул взглянул на ведьм и, подхватив под локоть Яру, быстро потащил ее к среднему подъезду, с двери которого были предусмотрительно содраны все доски. Последним, прикрывая шныров, отступал Макс. Пятился как рак, точно клешнями грозя арбалетом.
Навстречу им с подоконников плакали сосульки. С обледеневших боков дома осыпалась стеклянная чешуя. Дом отзывался мартовскому солнцу. Казалось, отряхивается огромный дракон.
— Красота! — сказала Рина. — И как я раньше ее не замечала?
— Не каждый день тебя убивают, — брякнула Наста.
***
И вот теперь шныры ждали атаки. Сашка так долго сжимал рукоять своего шнеппера, что у него устали пальцы. Вот только стрелять было совершенно не в кого. Берсерки как сквозь землю провалились, равномерно рассредоточившись вокруг хрущевки. Лишь изредка кто-нибудь мелькал, но так кратковременно, что даже Макс не рисковал тратить впустую болты.
— Почему они не атакуют? Боятся? — спросил Сашка.
— Угу, прямо дрожат все! Послали гонца за валерьянкой, а сами улеглись в обморок! — Ул трубочкой от сока проталкивал в отверстие в пачке пленку и мелкий мусор. Во всяком дебильном занятии есть что-то завораживающее. Все сидели и неотрывно смотрели на Ула.
Сашка переполз к окну. Осторожно выглянул. На дворе еще сохранилась детская площадка. Качели были сломаны. У деревянного домика ветер трепал старую газету.
— А если рискнуть? Рванем в атаку! Они этого не ждут! — предложил Сашка.
— Атака, былиин, это мощная идея! — немедленно согласился Ул. — Беги! Я как раз мечтал узнать, где они засели. Метров двадцать ты, думаю, пробежишь!
— Т-т-тридцать он пы-пы... — оспорил Макс
— Да вовек ему тридцать не пы-пы! Двадцать от силы. Ну двадцать пять! В зависимости от опыта их арбалетчиков! — не согласился Ул.
