Pepper Winters - Second Debt
— Ты что, полагаешь, что день недели имеет какое-то значение для людей, которые играют с нами? — он покачал головой. — Если бы ты не сказала мне, что сегодня понедельник, то я бы и не знал об этом. Рабочие дни и выходные не имеют никакого значения, когда все подчиняются нашему расписанию.
Он чертовски заносчивый.
И почему это все кажется мне таким возбуждающим?
Его взгляд упал на мое влажное тело, покрытое капельками воды.
— Опусти свои руки.
— Нет.
— Подчинись мне.
— Зачем?
«Потому что ты положишь конец моим мучениям и дашь мне то, чего я так отчаянно жажду?»
— Сделай это, мисс Уивер. Я не буду просить дважды.
Мой низ живота сжался.
— То, что ты видел меня однажды, не дает тебе никаких прав увидеть меня снова.
Он скривил губы.
— Я могу смотреть, трогать, а также делать что, черт возьми, будет моей душе угодно.
Гнев медленно возобладал над моим желанием. Я выпрямилась, смотря на него сердито.
Отлично.
Он опять стал вести себя как придурок. Я тоже могу быть стервой.
Опуская руки, я гордо и вызывающе выпрямилась. Я проигнорировала шипение насадки для душа и подстрекала его сказать мне что-нибудь жестокое.
— Наслаждайся зрелищем дальше. — Я развела руки в стороны, крутясь на месте. — Судя по тому, как ты контролируешь мою судьбу, я, наверное, буду ходить обнаженная, чтобы ты насмотрелся.
Он прорычал:
— Прекрати!
Вырывая полотенце из его рук и бросая его на пол, я огрызнулась:
— И не подумаю.
— Что, бл*дь, на тебя нашло?
— Что на меня нашло? Ну, а как тебе то, что я видела доказательство поджидающего меня будущего?
Боже, я совершенно не хотела поднимать эту тему вновь. Но если я не думала о сексе со своим смертельным врагом, то я искала способы сделать так, чтобы гробы, в которых находили свой покой Уивер, превратились в прибежище Хоук.
— Ты знала, что это произойдет.
— Знать и видеть — две совершенно разные вещи.
Джетро потер переносицу, вонзая кончики своих когтей в кожу под глазами, как будто искал способ найти освобождение от стремительно растущего напряжения в душевой.
— Ты сводишь меня с ума.
— Во всяком случае, ты наконец-то это признал.
Он вскинул голову.
Я замерла. Черт, я зашла слишком далеко. Опять.
— Что ты только что сказала?
Разбрызгивающая воду насадка исчезла; быстрые удары моего сердца утихли. Всё сконцентрировалось на глазах Джетро, — но даже более чем на этом — я сосредоточилась на его душе. Истерзанной, изодранной в клочья душе, которая выглядела совершенно потерянной.
Что-то в нем пугало меня до смерти, но так же и взывало ко мне за помощью. Я отступила — или скорее, попыталась превратиться в плиточную стену, что была за моей спиной.
Он сердито посмотрел на меня, затем... зашел в душ.
Вода в тот же момент обрызгала его серую футболку и черные джодпуры, когда он встал над извивающимся «водным демоном». На его ресницах поблескивали капельки воды, когда он смерил меня холодным взглядом сверху вниз.
Он вскинул руку. Его губы скривились. Вспышка агрессии исказила его прекрасные черты лица.
Со мной одновременно произошли две вещи.
Я прикрыла лицо руками, и меня накрыла волна вертиго.
Тошнота ворвалось в мое тело, когда я подняла руку, прикрывая голову, как бы защищаясь.
— Не бей меня! — комната завертелась, и я отшатнулась назад в плиточную стену, отчаянно пытаясь схватить что-то, чтобы восстановить вертикальное положение.
Мое видение потемнело, и я вздрогнула, когда грубые пальцы схватили меня за локти, давая мне необходимую поддержку, как делал Вон множество раз, когда мы были еще детьми. В тот момент, когда я оказалась в безопасности, вертиго отступило, оставляя меня стоять в жестких объятиях Джетро.
Его глаза вспыхнули яростью.
— Ты не могла ранить меня больнее, чем ты только что, мисс Уивер.
Почему?
«Это все из-за твоего мнения, что он способен тебя ударить».
Когда я впервые приехала в «Хоуксбридж», у меня были все основания, съеживаться и защищать себя, но это лишь потому, что я не знала, кто такой Джетро на самом деле. Теперь же я видела то, что он скрывал, и насилие было для него всего лишь инструментом. Инструментом, которым он не любил пользоваться. Инструментом, который его принуждали использовать. Но под его яростью скрывалась боль. Глубокая, глубокая боль, которая говорила все о мужчине, который был погружен в этот фарс.
Он не собирался бить меня.
Не сейчас. Не после того, что мы разделили, — даже после того, как я его оттолкнула, мы все равно были неразрывно связаны. Он доказал это, когда остался на моей стороне в комнате на верхнем этаже.
Черт, все слишком запутанно.
Смаргивая остатки тошноты, я попыталась сменить тему.
— Прекрати обращаться ко мне по фамилии.
Он не ответил, его выражение лица было непроницаемым.
Что-то заволокло его взгляд. Было ли это сожаление или же раздражение? Я не могла сказать. Мое сердце екнуло от его реакции. Вздыхая, я столкнулась с истинной проблемой, надеясь привнести в его душу немного спокойствия и мира.
— Прости, что я сделал тебе больно. Я не хотела этого.
Он отпустил меня.
— Ты думала, что я ударю тебя. Твой страх... твое отвращение... ты не сможешь утаить правду. Одно единственное резкое движение в твою сторону, и ты доказываешь свои истинные мысли обо мне своей реакцией. Я гребаный идиот, который поверил, что между нами есть что-то большее.
Ужас разлился в моем животе. Отталкивать его было одним. Но когда он отталкивал меня — это было совершенно другим.
Постойте... страх и отвращение?
Он говорил, как будто чувствовал, что я делала. Но не было никакого шанса, что он мог точно почувствовать, какой ужас я испытала от произошедшего.
Сердито сверля его взглядом, я проговорила:
— А что я должна была подумать? Ты вскинул свою руку и ожидал от меня, что я не буду защищать себя? Ты мне повторял снова и снова, чтобы я боялась тебя. — Я должна была остановиться, но не могла больше сдерживать рвущийся внутренний огонь. — Ты должен быть счастлив, твое желание исполнилось.
Джетро стиснул челюсть. Он стоял так спокойно, так царственно, совершенно не обращая внимания на хлещущую душевую насадку у его ног.
— Я не испытываю радости ни к чему из этого, а особенно от твоих провокаций.
— Я не пытаюсь тебя провоцировать.
Он фыркнул.
— Теперь кто здесь лжец, мисс Уивер? Сначала ты лжешь о причинах, почему со мной переспала, а теперь еще и это. — Его губы скривились. — Я начинаю думать, что ты настолько же потеряна...
Его глаза вспыхнули, прерывая свою речь.
Слова повисли между нами. Я изнемогала от желания произнести их. Чтобы посмотреть на его реакцию.
«... насколько потерян и я...»
Я была непокорной и справедливой, но никогда не была жестокой. Попридержав свой язычок, я спустила все на тормозах.
Джетро явственно задрожал всем телом, поднимая свой палец вверх. Мои глаза устремились к его идеально сформированному суставу, и мое лоно сжалось, думая о том, как он проскальзывает им в меня и доставляет мне удовольствие.
Он вдохнул.
— Я пришел сюда, не для того чтобы смотреть, как ты удовлетворяешь себя, или же требовать от тебя поторапливаться, я пришел сюда, чтобы кое-что тебе показать.
Мое внимание металось между его поднятым пальцем и его сердитым взглядом.
— Что показать мне?
Он вздохнул.
— Твои инициалы, что я ношу. Твою метку. Твое клеймо. Возможно, я родился Хоук, но я был пойман в сети Уивер.
Мое сердце взорвалось.
Джетро придвинулся ближе, прижимая свой рот к моему влажному уху.
— Ты сшила клетку. Тебе каким-то образом удалось создать сеть, в которой я запутываюсь все больше и больше. И эта метка тому доказательство.
Моя грудь вздымалась и опадала. Это было признанием его чувств ко мне? Это было слишком странно, слишком скоропалительно для Джетро.
Медленно я обернула свои пальцы вокруг его поднятого вверх пальца, проводя по его татуировке.
— Доказательство чего, Джетро?
Джетро быстро закрыл глаза, перед тем как пробормотать:
— Доказательство того, что неважно, что произошло на кладбище, и, несмотря на то, сколько горя моя семья заставила тебя испытать, мы в этом погрязли вместе.
Разрывая мои прикосновения, он наклонился и поднял душевую насадку с пола. Его волосы защекотали нижнюю часть моего живота, его рот находился в непосредственной близости от моей киски. Выпрямляясь, Джетро поместил душевую насадку в держатель и вместе мы продолжали стоять под потоком капель, оба промокая, но в то же время отогревая мои замерзшие мышцы.
Без единого слова, он потянулся к крану и закрыл воду.
Тишина.
Мы не двигались, находясь в облаке влажного пара, что нас окутывал. Я была полностью обнаженной, когда мощное тело Джетро придвинулось ко мне ближе. Его одежда прилипла к телу так, что это было практически недопустимо. Его член был твердым, футболка обтягивала его рельефный пресс и выпуклости мышц.
