Владимир Поселягин - Истребитель. Трилогия
Отцу дали генерал‑майора, и направили в наркомат авиационной промышленности осваивать новые направления по принесенной информации. Встречались мы не часто, он постоянно пропадал в командировках, но было видно, как дело сдвинулось с мертвой точки.
В армии началась реорганизация, многие видные чиновники и члены совета ставки были сняты или переведены на другие должности с понижением. Некоторых арестовали, других лишили партбилета. В стране шла перестановка сил, снимались старые консерваторы и ставились молодые реформаторы на должностные места.
Со мной было проще всего, я занялся тем, что любил не меньше полетов – это музыкой. Людей, вернее музыкантов, мне дали конечно из наркомата Берии, но это не помешало мне за последние месяцы выпустить пять собственных пластинок и семь других исполнителей, принёсших мне славу не только в СССР, но и за границей. Две моих пластинки были на иностранных языках, в политуправлении решили, что пора мне покорять вершины славы и за бугром. Ноутбук с записью более чем двадцати тысяч песен всех времен и народов очень мне в этом очень помогли. В этих музыкальных месяцах радовало только одно, постоянно, фактически ежедневное общение с супругой и сыном, ночевал я дома.
Полгода пролетели вихрем, ярко пронесся хорошо отмеченный Новый Год, сын уже не только агукал, но и бормотал несколько слов, и шустро бегал на своих двоих. Вызов в Кремль был для несколько неожиданен. Через неделю после той памятной встречи Сталин встречался со мной, желая лично услышать эпопею по перемещениям. После пересказа моих приключения, больше мы с той поры не встречались.
Я как раз только что вернулся из Центра, где облетывал переданный нам по Ленд‑лизу морской разведчик «Вискерс», и едва успев поиграть с сыном, жена как раз укладывала его спать, когда зазвенел телефон.
Шлепая тапками без задников, я подошел и снял трубку. Звонили охранники из парадной дома.
– Товарищ подполковник, к вам посыльный с письмом. Пропускать?
– Сейчас сам спущусь.
Был я в одних галифе и в майке, сунув босые ноги в валенки, на улице за тридцать, сверху накинул белый овчинный офицерский полушубок.
Быстро спустившись по лестнице, я направился к группе стоявших внизу людей.
– Здравствуйте, Антонина Валерьевна, – поздоровался я, пропустив поднимающуюся на верхний этаж соседку.
– Здравствуй, Славочка. Как дела, как служба? – остановившись, спросила она. Было видно, что соседке хотелось поговорить. Ее муж, полковник Леонов сгинул в горячем лете сорок первого под Смоленском. Старший сын служит командиром торпедного катера на Черном море, младший артиллерист, где‑то под Ленинградом. Ей явно было одиноко, и она часто заходила к нам, понянчиться с Денисом. И нам помощь и ей одухотворение.
– Да вот служба, – кивнул я на охрану и посыльного, немного виновато разведя руками.
– Понятно. Я к вам вечером зайду?
– Конечно, будем ждать. Денис радуется, когда вы приходите.
Когда мать и сестра с братом Ани уехали к себе обратно в деревню, квартира немного опустела. Дениска привыкшей, что с ним постоянно кто‑то играет, начинал реветь, когда мы оставляли его одного, поэтому‑то мы были не против приходов соседки. Соседка направилась наверх, а я подошел к капитану с планшетом на боку.
– Подполковник Суворов, – представился я, чуть склонив голову. В принципе мне можно и не представляться, я уже говорил, что меня все знают в лицо, ну тут так было положено.
Шапки у меня не было, так что на козыряние капитана, в ответ кивнул. Приняв в руки плотный конверт, проверил его на повреждения, не обнаружив таковых, расписался у капитана ведомости в трех местах.
– Ответ ожидается? – спросил я.
– Ни как нет, товарищ подполковник. Приказ был только доставить.
– Хорошо.
Вернувшись в квартиру, я быстро разделся и пошлепал в кабинет.
– Что‑то случилось, – спросила заглянувшая в кабинет Аня.
– Пока не знаю, – ответил я, устраиваясь в кресле, и беря ножницы.
Содержимое меня несколько удивило. Это было приглашение на официальное мероприятие в Кремле.
– Опять приглашение в Кремль, – ответил я на вопросительный взгляд жены.
Подойдя ко мне, она села на колени и взяв приглашение, быстро пробежалась по нему глазами.
– Действительно. Странно это, ты же на прошлой неделе ездил туда. Опять какой‑то город освободили?
– Нет, это до этого было. В прошлый раз послы собирались, вот и меня пригласили. Хотели на меня вживую посмотреть, послушать.
– Это там ты с майором американским подрался? – лукаво улыбнувшись, спросила Аня.
– Не дрались мы, мы армреслингом занимались. На слабо я его тогда взял.
– Чем занимались? – наморщила лобик Аня.
– Армреслинг, это такая борьба на руках.
– Спрашивать выиграл или нет не буду. Помню, как ты пистолетом хвастался.
– Это кольт тысяча девятьсот одиннадцать. Редкость у меня такого в коллекции нет.
– У тебя их уже три десятка.
– Вот и я говорю что мало, – согласился я.
– В приглашении указано явиться завтра в шесть вечера в парадной форме, – продолжая держать приглашение, сказала Аня.
– Видел уже, его на все мероприятия нужно одевать.
– Я пока форму приготовлю.
– Хорошо.
Вечером, когда я играл с сыном, раздался звонок в дверь. Это могли быть только свои, поэтому я без опаски открыл дверь.
– О, кого мы видим. Аня, накрывай на стол, у нас гости! – крикнул я жене, и стал помогать Никифорову снимать шинель.
– Привет, чертяка, – поздоровался он.
– Здорова. Проходи, сперва поужинаем, потом уже поговорим на тему приглашения.
– С чего ты взял, что я по этому поводу?
– Дедукция милай мой, великая вещь. Это еще Шерлок Холмс говорил. Связать приглашение, о котором мы не были заранее оповещены, и твой приход труда не стоило.
– Ладно, Холмс, потом поговорим. Это твой, на нас с таким любопытством глядит?
Дениска спрятавшись за занавеску с интересом глядел на большого дядю.
– Мой.
После ужина, мы ушли с Никифоровым ко мне в кабинет, оставив Аню убираться в гостиной и приглядывать за Денисом.
– Что там случилось? – поинтересовался я, посмотрев на просвет янтарный напиток в стакане.
– Армянский? – попробовал на вкус собеседник.
– Да, – коротко ответил я: – Не тяни, говори уже.
– Помнишь прошлое празднование в Кремле?
– Ну да.
– В общем уже три месяца союзники просят провести музыкальное турне по некоторым странам. В частности в Америке, и в Англии. Ты по рейтингу на первых местах, по радио на Западе только тебя и крутят. Понятное дело, на все их просьбы руководство страны отвечало отказом. Для нас выпустить секретоносителя такой категории это уму непостижимо.
– Ну я тут с тобой согласен, – допив коньяк, согласился я.
– Не найдя поддержки со стороны нашего руководства. Союзники нашли другой выход. Понимаешь, нам не хватает некоторого оборудования. Сами, думаю, мог заметить качество выпускаемой техники. Не все они нам отпускают по Ленд‑лизу, кое‑что сами мы произвести просто не можем. Какие мы им только деньги не предлагали, и ничего.
– Не хотят продавать высокоточные станки вероятному противнику.
– В точку, однако, месяц назад они сами вышли на нас и предложили поставки некоторого оборудованию нужного нам как воздух. Это заставило задуматься руководство нашей страны.
– Неужто продали меня? – удивился я.
– Грубовато высказался, я бы сказал обмен. Понимаешь, они хотят видеть певца, пластинки которого с фурором раскупаются за границей. Это было бы неплохим сдвигом престижа нашей родины.
– Ну надо, значит поедем, только я сомневаюсь что разрешат.
– Уже разрешили, послезавтра об этом объявят по радио, что известный ас и певец Вячеслав Суворов отбывает к союзникам с музыкальными концертами по многочисленным просьбам союзников.
– Понятно, кто еще кроме меня едет?
– Я, ты и еще восемь человек. В основном музыканты и два корреспондента.
– Ладно хоть заранее предупредили. А в Кремль тогда зачем?
– Это официальное мероприятие, на котором будут находится наши заграничные гости. О твоем вояже там будет официально объявлено.
– Уже известен маршрут?
– Да. Через Архангельск на Аляску и в течение двух месяцев будешь выступать по городам Америки. Потом на Тихоокеанской базе американского флота, нужно показаться перед армейцами, следующая Австралия у них большой ажиотаж и напоследок Англия. Потом уже вернешься к нам. Рассчитано все на четыре месяца.
В это время дверь открылась, и в комнату протиснулся Денис. Он уже научился открывать‑толкать двери. Посадив его на колени, я убрал все вещи с края стола, и сунул сыну в руки мягкую игрушку.
– Ладно, говори, что я должен делать?
***
Проснулся я от тряски. Самолет провалился в очередную воздушную яму. Мне это не понравилось, что‑то было не так. Слишком нас кидало из стороны в сторону и что‑то громыхало. Приподнявшись, я поправил спасательный жилет и посмотрел в иллюминатор. Несмотря на три часа дня снаружи была темень и сверкали молнии. Услышав очередной раскат грома, я посмотрел на сжавшегося кресле первого лейтенанта флота США Криса О,Брайна, который нас сопровождал с военно‑морской Тихоокеанской базы на острове Оаху. В общем, мы летели с Пёрл‑Харбора в Австралию, в Сидней после трехдневных концертов.
