Iskinder - Пролог
и яростным, как недавно, когда Денису настучали по голове жрецы, и напоминало скорее
щекотку, но и такое их поведение свидетельствовало о нездоровом интересе, проявленном
к Денису, кем-то из присутствующих в зале. Он незаметно, не поворачивая головы, начал
сканировать полупустое помещение, и завершив осмотр, пришел к выводу, что подмышки
могут указывать только на невысокого, полного, хорошо одетого господина,
расположившегося за два столика от них. Господин демонстративно не обращал на
компаньонов никакого внимания и был занят только своим ужином и моложавой
спутницей, которая, в отличие от него, бросала направо и налево кокетливые взгляды.
Чтобы не вспугнуть шпиона, Денис безмолвно уставился на любимого
руководителя, а когда тот поднял на него вопросительный взгляд, молча скосил глаза в
сторону толстяка. Шэф понятливо усмехнулся и прикрыл глаза, показывая что сигнал
принят, но можно не волноваться: компетентные органы в курсе, – все под контролем!
– Еще что-нибудь будешь заказывать? – негромко поинтересовался мудрый
руководитель.
– Нет, – и так живот как барабан.
– Тогда пошли спать, – еще тише продолжил верховный главнокомандующий, –
завтра встаем на рассвете – нас ждет тяжелый день. – Произнеся эту сакраментальную
фразу, Шэф настороженно оглянулся – как провинциальный актер, играющий
иностранного шпиона.
*****
– Поднимайся и натягивай шкиру, – негромко сказал Шэф.
Спросонок Денис не очень понял чего от него хочет верховный
главнокомандующий, но кое-какие рефлексы, за время стажировки в Ордене Пчелы, в
него были вбиты достаточно прочно, поэтому он сначала молча вскочил, а пока
поднимался, сообразил чего от него хотят и приступил к выполнению. Этим он
разительно, и надо честно признать, в лучшую сторону, отличался от разного рода
дамочек в американских, да пожалуй что и не только, фильмах, которые в критической
ситуации вместо того, чтобы четко и однозначно выполнять что им сказано, долго
мурыжат главного героя разного рода дурацкими вопросами, – видимо для того чтобы
складывающаяся опасная ситуация стала необратимой и выпутаться из нее простыми
средствами было бы уже невозможно. Но в кино, скорее всего, без этого не обойтись –
иначе бы и фильма не было, хотя значительную часть мужского населения такое
поведение, мягко говоря раздражает, а если говорить начистоту – бесит. Хуже другое, –
множество дурочек перенимают такую модель поведения и ведут себя так в реальной
жизни, где хэппи-энд встречается значительно реже, скажем так – в одном случае на
миллион, в отличие от экранной, в особенности американской и индийской, где
счастливый конец пристроен в конце каждой ленты.
– Что случилось? – поинтересовался Денис, когда указание верховного
главнокомандующего было выполнено и осталось только ткнуть пальцем в подмышку для
активации суперброни.
– Сейчас придут нас убивать.
Выслушав эту, в высшей степени неординарную информацию, Денис, к
некоторому своему удивлению понял, что никаких эмоций не испытывает. Он не был
испуган, не был удивлен, в его кровь не хлынул адреналин, он был спокоен, но было в его
спокойствии что-то странное, напоминающее спокойствие геймера, выходящего на
«смертный бой», но прекрасно понимающего, что чудовище с экрана все равно ничего
ему сделать не может, геймера который только что сохранился и у которого в запасе, как у
кошки, девять жизней.
Почти наверняка это было связано с ощущением неуязвимости, даруемой шкирой,
прохладно облегавшей его, еще немного сонное тело, но не исключено, что на Дениса так
подействовали последние события: дуэль, плен, допрос… – жизнь а ля Сирано: «…
кидают в грязь, или подбрасывают к звездам!» – правда в немного удлиненной и слегка
модифицированной последовательности: грязь-звезды-асфальт! Можно допустить, что
под влиянием какого-то из этих факторов его точка сборки из обычного положения
сдвинулась в какое-то новое, в котором перед лицом смертельной опасности единственная
возникающая эмоция – ледяное спокойствие. Короче говоря, ощущалась им какая-то
нереальность происходящего, словно дело происходило во сне и реального риска для
жизни не существовало.
– Кто? – все так же равнодушно поинтересовался Денис.
– Один маг точно есть… и еще так… по мелочи. – Шэф на секунду замер, словно
прислушиваясь к чему-то неслышимому Денисом, а затем продолжил инструктаж. –
Магом занимаюсь я. Твоя задача, чтобы никто не ушел. Надевай дыроколы и будь готов.
– Всегда готов! – припомнил вдруг Денис свое недолгое пионерское детство, и
хотел было отдать Шэфу пионерский же салют, память о котором вынырнула откуда-то
из полуразрушенных подвалов его памяти, но передумал, – в воздухе начала разливаться
какая-то смутная тревога, разрушающая состояние сонной отрешенности, владевшее им
после пробуждения. Что-то назревало…
«Чой-тось я больно спокоен, не к добру это… – промелькнула здравая мысль. В
институтские годы у Дениса было четкое предзнаменование, ни разу его не обманувшее: есть перед экзаменом мандраж – экзамен будет сдан; нет – не будет… – А может я просто
очень смелым стал…» – продолжил размышлять Денис, в то время как его руки,
совершенно автоматически и независимо от сознания, одевали и прилаживали дыроколы.
«Смелым… ха-ха – три раза! Дурным – это гораздо ближе к телу! – Внутренний
голос разве что не кипел от возмущения. – Незнание опасности рождает героев – арабская
мудрость!» – подытожил он свое мнение о происходящем.
«Мога быть… мога быть…» – меланхолично, совершенно не обижаясь, что было
тоже не очень типично, согласился Денис, напряженно вслушиваясь в прямо-таки
звенящую тревогой тишину, и в это время «взвыли» «Поцелуи Пчелы», – судя по
интенсивности и отсутствию вектора, опасность была огромной и грозила отовсюду.
«Началось…» – с каким-то даже облегчением подумал Денис, – ведь ждать
прихода неминуемой опасности всегда тяжелее, чем действовать когда она пришла. Но
это, разумеется, только в том случае, если ты худо-бедно, но обучен тому, что и как
делать. Если же ты понятия не имеешь как обороняться, то и никакого облегчения не
почувствуешь – скорее наоборот. Денис ткнул пальцем в подмышку, переводя шкиру в
боевой режим и поднял сознание в кадат. Темнота царившая в комнате рассеялся и перед
ночным зрением Дениса предстала картина начинающейся битвы.
Огромный железный засов, на который изнутри была закрыта крепкая дубовая
дверь, начал медленно и бесшумно отодвигаться. Подстать ему повели себя шпингалеты
на окнах – зрелище было несколько, скажем так, неприятное, напоминавшее
низкобюджетные фильмы ужасов 60-х годов. Спокойствие, владевшее Денисом, начало
понемножку таять, ощущение сна прошло – все происходящее было реальным до
тошноты.
«Магия!» – неприязненно подумал Денис, подвигаясь чуть ближе к двери.
«Телекинез!» – поправил его внутренний голос, предпочитавший
естественнонаучные определения.
Шэф, не подозревавший о филологической дискуссии, развернувшейся в
Денисовской голове, молча кивнул, показывая чтобы он вернулся на место, и снова застыл
черной, зловещей статуей. Дверь медленно и беззвучно, как в кошмарном сне, отварилась
и понеслось…
Посреди комнаты вспыхнула звездочка, яркая как огонь электросварки, и через
мгновение погасла. Свято место пусто не бывает – пока на сетчатке Денисовских глаз еще
мерцали ее отблески, вместо потухшей звезды явил себя миру невысокий, сухощавый
мужчина во внешности которого не было бы ничего примечательного, если бы не глаза, светящиеся зеленоватым, как у рассерженного кота, огнем.
«Прыжок…» – успел подумать Денис.
«Телепортация!» – менторским тоном возразил внутренний голос, но дискуссии по
языкознанию не получилось – место и время для ее проведения были не совсем
подходящими, а говоря по правде – совсем не подходящими.
Маг, проникший в номер компаньонов таким экзотическим способом, ни на
секунду не остался в гордом одиночестве – к нему немедленно присоединилась «группа
поддержки». Уже без всяких колдовских изысков – через окна и дверь, в комнату хлынул
мутный поток убивцев, не отягощенных способностями к волшбе. Отсутствие
вышеуказанных способностей конечно делало их менее опасными, чем боевой маг, но
ненамного… к сожалению, – совсем ненамного.
Больше всего многочисленные пришельцы напоминали внешним видом ниндзя,
как их изображают в гонконгских боевиках: скрещенные рукоятки мечей за плечами, глухие – под горло, черные комбинезоны и такого же цвета балаклавы, оставлявшие
