Александр Дрозд - 2014_5_fb2
— Хочешь после вылета на базе остаться?
— Так точно, товарищ капитан. Двадцать четыре боевых вылета…
— Знаю. Имеешь право после двадцать пятого… у меня вот семьдесят два. На пенсию должен был позавчера пойти.
Алеф помолчал.
— Кидалово всё это, — капитан поднялся на ноги. — Как миф о загробной жизни. Сдохну здесь. И ты сдохнешь, — он посмотрел на поспешившего подняться на ноги Алефа. — Подпишу я тебе твой обходной. Но только это тебе не поможет.
— Спасибо, товарищ капитан!
— Не благодари. Лучше залазь, давай, в экзон, пока не началось. Выбросим тебя над «гарпуном».
— Над «гарпуном»? — удивился Алеф. — Почему над «гарпуном»? Я же должен на «якорь».
— На «якорь» молодые пойдут.
— Товарищ капитан! Пусть лучше на «гарпун» садятся, там полегче…
Герченко вдруг подался вперёд, схватил Алефа за воротник и рванул на себя. Лицо его, за исключением вкраплений псевдоплоти, покраснело, напряглось. Алеф сглотнул.
— Ты чего, старшой, не наслужился ещё? Не наигрался? От тебя сколько осталось-то, а? Процентов сорок? Хочешь совсем в жестянку уйти?
Он тяжело дышал. Алеф разжал его пальцы и аккуратно высвободился.
— Товарищ капитан, я думаю, что молодых на «якорь» нельзя. Я буду вынужден написать рапорт.
— Ну и хер с тобой, — Герченко вдруг обмяк, его лицо приобрело бессмысленное, отречённое выражение. — Хочешь на «якорь» — иди. Даю три отделения, два — молодые, одно — твоё. Пойдёшь старшим.
— Спасибо, товарищ капитан, — Алеф прислонил к козырьку руку. — Разрешите выполнять?
— Выполняй, — махнул рукой Герченко. — Только дурак ты, Лоуман. Потом ещё поймёшь.
Алеф обернулся и направился к экзоблокам. Внутри его груди что-то тяжело и противно переворачивалось, краями цепляясь за грудную клетку и оставляя на ней глубокие, рваные зазубрины.
«Устал, — повторял про себя Алеф. — Он просто устал».
10.
Чем ближе был «якорь», тем сильнее билось сердце Алефа. Туша боевого корабля закрывала полнеба, а вокруг блестели разряды «мальков» и «четвертушек», атакующих эту громадину. Их взвод вышвырнули в невесомость в нескольких километрах над корпусом «якоря», и теперь они молчаливо на него падали. Связь и почти все приборы были отключены — они были просто кусочками металла, обломками, оседающими на корпус. При удачном стечении обстоятельств, когда противник обнаружит, что это десант, будет слишком поздно.
«Я тучка, тучка, тучка, — вспомнилось Алефу. — Я вовсе не...»
Четверо десантников из молодых, чуть левее Алефа, вспыхнули в ослепительном огне внешней пушки «якоря». Алеф включил связь.
— Отставить панику! Продолжаем снижение! Заряд шёл в «малька» позади нас, нас не заметили, никакого движения!
Он отключил связь и стал ждать. Вроде пронесло.
Чуть ближе к «якорю» двое десантников развернули орудия и открыли огонь по нему. Алеф выругался, включил связь и развернул экзоскелет.
— Боевая готовность! Экзоскелет в позицию четыре! Выдвигаемся врассыпную, по сцепке доложить прямому начальнику, готовность че плюс один! — двое открывших огонь десантников вспыхнули и пропали в заряде «якоря». Алефа не задело. — Ранец на восемьдесят, топлива не жалеть! Обратно на «якоре» поедем! — Алеф сам первым включил тягу и рванулся вперёд, судорожно вихляя между обломков.
На «якоре», наконец, сообразили развернуть «малозарядки», и теперь прицельно палили по опускающимся десантникам. На панели Алефа то одна, то другая точка пропадала с радара. В основном, это была молодёжь, но случались и знакомые имена.
Экзоскелет Алефа, сбавив скорость, ударился о корпус корабля, и он, перебирая лапами, направился к ближайшей пушке. Сорвав с плеча С-88, прилепил рядом с дулом и поспешил отойти. Огонь из пушки захлебнулся, дуло, расплавившись, сложилось пополам, а затем, оторвавшись, соскользнуло в космос. Алеф уже был у одного из окошек «малозарядки», закинул туда подарочек и направился к следующему. Бросать следовало через две — С-88 всё равно расплавит ближайших соседей.
«Зажигалок» в этот раз выдали тройную порцию, поэтому следующие полчаса Алеф, словно таракан, ползал по корпусу и выжигал орудия. Судя по показаниям панели, вместе с ним высадилось ещё шестнадцать десантников. Шестнадцать из тридцати четырёх — не особенно хороший результат, но они справлялись. Связь была отключена, в эфире стояла тишина. Никакого освещения, кроме естественного и вспышек атакующих зарядов. Никаких звуков, кроме собственного хриплого дыхания. Поэтому, когда вдруг стало темно, Алеф подумал, что это потемнело у него в глазах. А затем он поднял взгляд в космос и увидел, как небольшой защитный челнок плоскозадых, нависнув над ним, поворачивает свою маленькую пушечку прямо на него.
Прыгнув в сторону, Алеф подумал, что надо было, наверное, скинуть последние четыре «зажигалки», тогда бы у него был шанс…
А потом вокруг стало светло и громко.
11.
Алеф сидел в приёмной Управления Кадрами и в задумчивости перебирал медали. Вокруг сновали люди в костюмах различного цвета, спешащие по своим делам, и совершенно не обращающие на него внимания. Стены были белые, с синей полосой на уровне лица — цвета флага Космического флота. Где-то жужжала муха.
— Старший сержант Лоуман?
— Я! — Алеф поднялся на новенькие ноги и торопливо козырнул.
— Не стоит, — девушка-капитан, на вид лет двадцати, махнула рукой. — Мы здесь по-простому. Проходите, майор Агапов вас ждёт.
Алеф подошёл к двери, приложил к виску руку.
— Товарищ майор, старший сержант Лоуман…
— Заходите, заходите, — толстый мужчина в синем пиджаке поднялся на ноги и протянул Алефу руку. — Мы тут по-простому.
Алеф пожал ему руку и присел на предложенный стул. Напротив него сидел человек в белом медицинском халате с полосками медслужбы. Он рассматривал какие-то бумаги и на Алефа внимания не обращал.
— Ну, значит, всё, покидаете нас? — майор улыбнулся.
— Так точно. По ранениям и за особые заслуги…
— Ну-ну, — майор всплеснул руками. — Понимаю, не надо объяснять. Всё понимаю, всё! Жена, детишки ждут — как не уйти! Война — войной, как говорится… — он хитро улыбнулся и подмигнул Алефу.
Алеф посмотрел на медика, затем — вновь на майора.
— Не понимаю ваших намёков, товарищ майор. Я…
— Просто Игорь Кузьмич, мы тут по-простому, я же говорил… — майор придвинул ему пепельницу. — Курите?
— Не понимаю ваших намёков, товарищ майор, — с нажимом повторил Алеф. — Я честно отслужил шесть с половиной лет, плюс два года в учебной части. Если вы считаете, что три с половиной года мне списали несправедливо…
— Упаси Господь такое считать! — майор прижал ладонь ко рту. — Извините, неправильно выразился, конечно же неправильно! Моё дело вообще — не годы считать, а документы выписывать, правильно, товарищ полковник? — обернулся он к медику, и, не дождавшись ответа, вновь заговорил с Алефом. — Документы есть — я подписываю, а нет — так нет. Какое мне дело, почему один служит двадцать лет, а другой — два года?
— Я отслужил восемь с половиной, — Алеф почувствовал, что готов сорваться. — Двадцать пять боевых вылетов, шесть ранений, четыре награды, из них одна — «Золотая отвага», товарищ майор.
— Ну, не будем хвастаться звёздочками да орденами, сержант… — примирительно начал майор.
— Старший сержант, товарищ майор.
— Ну, я, в общем, мол, всё же сержантский состав… вон товарищ Ермаков тоже носит звание подполковника, но попробуйте ему сказать об этом, правильно, товарищ полковник?
Медик, которого майор назвал Ермаковым, поднял голову и посмотрел на майора.
— Занимайтесь делом, Агапов, будьте добры.
— Буду, буду! — закричал Агапов с какой-то даже радостью. Ермаков поморщился и вернулся к бумагам. — Я и рад заняться, да вот товарищ сержант… пардон, старший сержант всё перебивает, а я, хоть и в пиджаке, но всё же майор… ну да ладно, молодо-зелено...
—Я подчиняюсь только приказам прямых начальников и командиров, товарищ майор, — Алеф встал со стула. — Если вам нечего мне сказать…
— Что вы, есть! Есть что сказать, так точно, разрешите выполнять! — Агапов вскочил на ноги и принялся усаживать Алефа обратно на стул. Тот сел. — Только вот не могу я вам подписать бумаги, не могу!
— Это ещё почему? — Алеф посмотрел на Ермакова. — Из-за товарища полковника?
— Так точно, есть, разрешите выполнять! — Агапов указал на медика. — Пока товарищ полковник бумажку не подмахнёт — не могу я вас отпустить, хоть расстреляйте!
— Товарищ полковник! — Алеф обратился к медику. — Разрешите поинтересоваться…
— Техника, — Ермаков оторвался от документов. — Перед тем, как покинуть вооружённые силы, вы должны были сдать всю закреплённую за вами технику, оружие и боеприпасы.
— Я и сдал, — Алеф указал на бумаги. — Документы прикреплены к моему личному делу, товарищ капитан расписался, так что…
