Фредерик Марриет - Пират
Теперь плот был на расстоянии четырех миль от судов, и можно было видеть даже простым глазом, как шхуна, распустив все свои паруса, быстро направилась к западу, а вокруг оставленного ею корабля распространилось огромное зарево, и пламя, охватив грот-мачту сотней языков, взвилось к небу, освещая густые клубы дыма. Очевидно, пираты подожгли корабль. Франциско собрался было направить свой плот на север, когда вдруг у него мелькнула мысль, что на корабле должны несомненно находиться люди, что и подтвердилось тем обстоятельством, что корабль шел против ветра, Тогда Франциско решил немедленно оказать кораблю посильную помощь и направился к нему. Сначала казалось, что корабль уходит от плота, но так как паруса сгорали один за другим, то он постепенно замедлял ход, и не прошло и часу, как плот приблизился к его носовой части.
Весь корабль был в огне, за исключением шканцев, где столпились люди, прижавшиеся к самому борту, вследствие сильного жара; стоны и вопли отчаяния оглашали воздух. Несчастные не могли найти ни одной лодки, потому что они были уничтожены пиратами, боявшимися, как бы не спасся кто-нибудь из экипажа. Пылавший корабль осветил плот Франциско, шедший на помощь; его заметили с корабля, и когда плот приблизился к носовой его части, то оттуда немедленно спустили канат, по которому все и перебрались на плот. Франциско отчалил плот как раз в то самое время, когда пламя, в виде огненных змеиных языков, вырвалось наружу из окон кают. Плот, приютив еще двенадцать человек, направился к северу, и когда спасшиеся люди несколько оправились и напились воды, в которой они так нуждались, Франциско получил сведения о том, как случилось несчастье. Корабль вез из Картагены – в Южной Америке – в Лиссабон вещи, принадлежащие дону Куманосу, владельцу огромных имений, расположенных по течению реки Магдалены. Дон Куманос желал посетить часть своего семейства, жившую в Лиссабоне, а оттуда поехал на Канарские острова, где у него также была земельная собственность. Во время обратного переезда в Южную Америку бурей занесло корабль к югу, а потом на них напал «Мститель». Будучи очень быстроходным, корабль долго лавировал, но, наконец, после отчаянной борьбы, был взят пиратами в плен. Когда пираты, овладев им, стали искать ценности, они пришли в ярость, увидев, что весь груз состоял только из одних домашних вещей, служивших для личной надобности дона Куманоса. Разозлившись от такой неудачи, они истребили шлюпки, подожгли корабль и ушли от него, убедившись предварительно, что несчастному экипажу не осталось никакой надежды спастись. Злодеи оставили на верную гибель свои невинные жертвы.
Франциско выслушал рассказ дона Куманоса и сообщил ему также все свои злоключения: оставление им шхуны и последующие события. Теперь ему не давала покоя мысль о том, как бы поскорее добраться до твердой земли, или хоть получить помощь от встречного корабля. Так как народу на плоте теперь прибавилось, то пришлось очень экономно тратить съестные припасы, а в особенности воду. Но счастье благоприятствовало им: на третий день на горизонте показался корабль, с которого также увидели их плот. Корабль направился прямо к ним и забрал их всех к себе на борт. То была шхуна, которая вела торговлю с прибрежным населением, добывавшим золотой песок и слоновую кость. Обещание щедрого вознаграждения со стороны дона Куманоса соблазнило экипаж, и он согласился, отложив свой торговый рейс до другого раза, пересечь Атлантический океан и доставить дона Куманоса в Картагену. Хотя Франциско недолго пробыл с доном Куманосом, но между ними установилась самая тесная дружба.
«Вы стали моим спасителем, – сказал испанец, – позвольте же и мне отблагодарить вас: едемте со мной и будем жить вместе».
И так как Франциско от всего сердца полюбил дона Куманоса, то он с удовольствием принял это предложение. Все они, здоровые и невредимые, добрались сначала до Картагены, а оттуда отправились далее, в имение дона Куманоса, расположенное на реке Магдалене.
XII. Лейтенант
Последнее сведение, которое мы сообщили об Эдуарде Темпльморе, состояло в том, что он получил чин лейтенанта адмиральского корабля, стоявшего в Вест-Индии, и должность командира тендера. Судно это называлось «Предприятие». Казалось странным, что эта шхуна была построена в Балтиморе вместе с другой, по одному и тому же образцу, одинаково точно и красиво, а между тем им пришлось служить совершенно противоположным целям. Сперва обе шхуны были предназначены для торговли невольниками, теперь же одна из них, «Предприятие», совершала рейсы под английским флагом, а другая – под черным флагом – занималась морскими разбоями, под именем «Мститель».
Оба судна были одинаково снабжены большим орудием посредине и меньшего размера по бокам. Но по численности экипажа между ними была большая разница: на «Предприятии» было шестьдесят пять английских матросов, принадлежавших адмиральскому кораблю. Шхуна эта использовалась, как и все вообще адмиральские тендеры, для конвоирования других судов, для подвоза продовольствия сопровождаемым ею судам, для доставления денег и тому подобных поручений адмирала.
Эдуард Темпльмор однажды взял в плен капер, причем дело не обошлось без порядочной схватки, и за этот подвиг он надеялся получить повышение по службе. Однако адмирал нашел, что он не вышел годами, и назначил на первую открывшуюся вакансию не его, а своего родного племянника, вероятно, забыв, что последний был еще моложе Эдуарда.
Когда, по прибытии в гавань Порт-Рояль, Эдуард узнал об этом назначении, то ничуть не позавидовал и не рассердился, что его обошли, и этим добродушием так расположил адмирала к себе, что последний тотчас же дал обещание предоставить ему следующую же вакансию, но и это обещание он забыл, так как в то время, когда открылась вакансия, Темпльмор находился в плавании, чем вполне оправдалась пословица: «с глаз долой – из сердца вон».
Так уж случилось, что, благодаря своему прекрасному характеру, лейтенант Темпльмор уже почти два года командовал шхуной «Предприятие», не обижаясь на то, что его обошли по службе. Щедрость сэра Уизрингтона и его доброта давали лейтенанту возможность вести веселую и даже роскошную жизнь.
Такая жизнь, впрочем, продолжалась недолго. В одно из своих плаваний среди Подветренных островов (так назывались они благодаря своему расположению, доступному ветрам) Эдуарду пришлось оказать помощь испанскому кораблю, на котором ехал со своей семьей вновь назначенный в ПуэртоРико губернатор. Эдуард позаботился даже лично проводить их и высадить на остров. За эту услугу английский адмирал получил очень любезное письмо с пожеланием его превосходительству здравствовать еще тысячу лет, а лейтенант получил приглашение бывать у губернатора в доме, когда ему придется плавать в их краях.
Надо сказать, что у испанского губернатора была единственная дочь – красавица и прекрасно воспитанная девушка. Ее-то и полюбил Темпльмор.
Клара д'Альварес была действительно, красива и отличалась очень пылким темпераментом, свойственным ее соотечественницам, и, со своей стороны, отвечала Эдуарду полной взаимностью.
Когда они достигли острова, Эдуард был приглашен в гости к губернатору в его загородный дом, находившийся в южной части острова. Там жила его семья, так как главный дом – в городе – был предназначен для официальных приемов, и губернатор ездил туда не более, чем на несколько часов ежедневно.
Эдуард недолго гостил на острове и, при отъезде, получил вышеупомянутое письмо к своему адмиралу от папаши-губернатора и уверение в вечной любви – от дочки.
По своему возвращению в Англию он вручил письмо адмиралу, который был очень доволен его поведением.
Когда пришло время «Предприятию» снова отправляться в плавание, Эдуард предложил адмиралу свои услуги отвезти его ответ на это письмо в том случае, если их судно будет проходить рядом с Пуэрто-Рико, на что адмирал с радостью согласился, так как ему лестно было поддерживать добрые отношения с испанским губернатором.
Во второй раз, как и следует ожидать, молодая девушка встретила и приняла Эдуарда с еще большим радушием, чем в первый, чего, однако, нельзя было сказать относительно ее воспитательницы, которая видела для Клары немалую опасность в ее дружеских отношениях с еретиком.
Приходилось невольно прибегать к осторожности, что только придавало еще более очаровательной поэзии их любви. Через посыльного Клара получила от Эдуарда длинное письмо и подзорную трубу.
В письме говорилось, что он пристанет на своей шхуне к южной бухте острова и будет ждать из ее окна сигнала, показывающего, что она узнала его корабль. Ночью, по этому сигналу, он подъедет на лодке и выйдет на берег, чтобы встретиться с ней в заранее условленном месте. Подобные встречи были у них уже четыре или пять раз за последний год и всегда сопровождались обоюдными клятвами в вечной любви.
