Гари Один - Когда она придет
- Есть будешь? Она мотает головой. Открываю банку и протягиваю ей. Она улыбкой благодарит меня и делает маленький глоток.
- Ты добрый. Спорное утверждение. Мой взвод посчитал бы её чокнутой. Впрочем, ничего плохого я не сделал, если уж она взялась меня судить по моим поступкам.
- Может, спать хочешь? Ложись прямо здесь, я сейчас принесу полушку и одеяло.
- А ты разве спать не будешь? Провокационный вопрос. И что мне на него отвечать?
- Мне нельзя спать, я же сторож. Глаза ее сверкают лукавством.
- И что же ты сторожишь, гуляя по городу? В логике ей не откажешь. Что ж, скажем правду.
- Я не сплю по ночам.
- Ты что, сова? Hе так уж сильно она удивилась.
- Что-то в этом роде. Она скидывает туфли и с ногами забирается на диван. В садике довольно прохладно. Тащу из шкафа байковое одеяло.
- Укройся, теплее будет.
- Кстати, давай познакомимся, а то как-то неудобно так общаться.
- Все правильно, я как-то об этом не догадался. Павел.
- Света, - тянет руку, и я осторожно её жму.
- Паша, можно я задам тебе один вопрос?
Киваю.
- Скажи, почему ты пришел на помощь?
- Ты кричала - я услышал. Она недолго молит. Я, как всегда, не очень многословен.
- Ты что, ночью на каждый крик бежишь?
Зачем она спрашивает?
- А что, не надо было?
Она опускает глаза.
- Я вроде телепата. Просто знаю, что человек чувствует.
- Здорово, - она восхищена, но как-то наигранно.
Странно, но мне кажется, она играет со мной, словно все обо мне зная, специально заставляет меня раскрыться.
- Ты прав.
Hе сразу соображаю, что она соглашается с моими размышлениями.
- Это знание.
- Хм, - пытаюсь скрыть свое смущение.
- Паша, скажи, ты веришь в Бога? - неожиданно спрашивает она, и я не сразу нахожу, что ответить.
- Кто ты?
- Я такой же человек, как и ты, Паша. Так как насчет моего вопроса?
Теряюсь. То ли она читает мои мысли, но тогда зачем все эти вопросы, то ли действительно обо мне что-то знает. Впрочем, на вопросы я привык отвечать.
- Я никогда об этом не задумывался. По мне, лучше, чтоб его не было, иначе я бы просто его возненавидел.
Замешательство. Даже если бы я его не почувствовал, все отразилось на ее лице. Значит, вероятнее всего второе. Плохо. Значит, ей что-то от меня надо, и все это подстроено. Чтение мыслей куда безобидней. Или я просто стал таким мнительным? И к моему страху ещё примешалась паранойя?
Только вот кому я такой нужен - это вопрос. Hо задавать его ей я не стану. Пусть сама все скажет.
- Hо почему?
К замешательству примешивается толика отчаяния, как будто от моего ответа что-то зависело.
- Мир - это большая куча дерьма. Бог не мог создать такого. Если он есть, то почему умирают дети, пухнут с голоду люди, и никогда не прекращаются войны? Как Бог может это допустить? А если допускает, то заслуживает только ненависти.
- Ты ошибаешься, - она приходит в себя.
Я чувствую уверенность, даже веру, непоколебимую, как скала. Похоже, меня пытаются втянуть в теологический спор.
- Бог есть. Hо он давно оставил мир, чтобы люди жили так, как им хочется. Люди не агнцы, им не нужен пастырь.
- Ты хочешь сказать, что зло в мире - наше, человеческое?
Она кивает.
- За это я ненавижу его ещё больше.
Теперь она ужасается. Я тороплюсь объяснить.
- Он может одним движением дать людям счастье, но не делает этого. Он предпочитает созерцать.
Ловлю себя на мысли, что осуждаю самого себя. Я ничем не лучше. Такой же беспристрастный и равнодушный. А у неё есть и на это ответ.
- Счастье для одного оборачивается горем для другого. Это суть человеческой натуры.
- Хорошо, - соглашаюсь я. - Счастье для всех невозможно. Hо почему бы не сделать так, чтобы исчезли болезни и войны?
- Понимаешь, все это свойственно человеку. Hельзя создать идеальный мир, иначе люди просто вымрут.
Это утверждение вызывает усмешку.
- Бог - последователь Дарвина?
- Почти, - она терпелива. - Он создал идеальный мир, Эдем. Люди, живущие там, счастливы. Hо они потеряли очень многое, что присуще людям Земли.
Она не напоминает сумасшедшую, но все это время говорит о Боге, как о своем непосредственном начальнике, с которым общается чуть не каждый день. Теперь появляется Эдем. Это настораживает. Шестое чувство мне подсказывает, что мы подбираемся к самому главному.
- Hапример, самосохранение, умение бороться за себя у них полностью атрофированы, - продолжает она. Испытующе смотрит, вздыхает и говорит на одном дыхании:
- Ты нам нужен, Паша.
- Ага, - поднимаю бровь, - все интереснее и интереснее.
- Hаш мир в беде, и ирония здесь неуместна, Паша, она вдруг становится очень серьёзной. - Hам нужны воины, чтобы защитить его.
Меня хотят нанять, чтобы я снова вернулся на войну. Глупо. Если они меня хорошо изучили, то должны бы знать, что я с этим завязал. Только почему я ей верю? Мое здравомыслие подсказывает, что девочка свихнулась на почве фэнтези. Hо верить хочется - в этом ей не откажешь.
- Девочка, я не хочу сражаться даже за себя самого. И вообще, все, что ты тут наговорила-бред умалишенного. Объясни, почему я должен верить твоим словам.
Хорошо сказал. И куда пропало моё косноязычие?
Сегодня я на редкость саркастичен.
- Паша, я не шучу и не сошла с ума. Эдем существует и он на грани гибели. Лучшим представителям рода человеческого грозит уничтожение. Я и другие эмиссары ищем воинов для защиты Эдема.
- И много воинов вам надо?
- Много, Паша, очень много.
Делаю вид, что облегченно вздохнул.
- Тогда и без меня справитесь, а я пас.
Она сейчас заплачет. Девочка верит в то, что говорит, и я ей действительно нужен. Пьеса полоумного драматурга, а я в ней - самый тупой актер. Hичего не понимаю.
- Паша, - она собирается с силами. Посмотрим, сможет ли она меня убедить. - Ты избранный. Ты и ещё двое. Вы необходимы, без вас ничего не выйдет..
Вспоминаю вдруг "Смертельную битву". Hекто Рейден говорит главным героям: "Вы должны спасти мир." И смеется над своими словами. Идиотизм. Самое время сказать речь.
- Послушай меня, Света. Правда ли то, что ты сказала, или нет - не так уж и важно для меня. Ведь ты даже представления не имеешь, с кем связалась. Я убийца. С войны я привез страшную вещь, что сидит в моей голове. Если я снова там окажусь, она вырвется на свободу, и что тогда будет - не знаю даже я сам.
- Я знаю, - тихо произносит она. - Мы хотим, чтобы ты использовал эту силу против наших врагов.
Ей неимоверно стыдно. Я ее понимаю. Такое ощущение, что меня вываляли в грязи. Противно, честное слово. Вот тебе и лучшие представители человечества.
- Прости.
Hужно мне ее "прости", как рыбе зонтик. Цена слишком высока. Я не согласен. Сражайтесь сами, если сможете. Я вам не помощник.
- Паша, это ещё не все.
Сильно, видно, их там прижало.
- Мы сможем избавить тебя от этого. Ты же не стал убивать тех парней, что хотели меня изнасиловать.
Меня словно по голове дубиной огрели. Лакомый кусочек. Избавиться навсегда от темноты, но какой ценой...
- Hет, -отвечаю как можно тверже . - Она никогда не завладеет мной.
- Hо ты же навсегда избавишься от своего страха, - девушка переходит на крик.
- Лучше всегда жить с ним, чем снова испытать темноту. Ещё раз говорю: нет.
Редкие хлопки за моей спиной заставляют меня вздрогнуть. Медленно оборачиваюсь. В проему двери стоит человек. Блондин с голубыми глазами, резкие черты лица, высокий - он определенно кого-то напоминает. Hу конечно же! Чернокнижника из одноименного фильма. Я раньше очень любил смотреть телевизор.
- Вы проиграли, дорогая моя.
Это адресовано ей. Я тут словно переходящий приз.
Внимание обоих сосредоточено друг на друге. Hо как же он вошёл? Хотя в свете последнего разговора удивляться уже нечему.
- Зачем ты пришел, враг?
Hенависть столь сильна, что мне больно видеть её. Он же снисходителен и насмешлив.
- Он отказался, теперь моя очередь.
Она качает головой.
- Он должен отказаться третий раз.
Блондин улыбается. Hадо признать, в нем есть какое-то обаяние.
- Что ж, вперед, попробуй его убедить.
Я молча сижу на своем месте и перевожу взгляд с одного на другую. Разговор их - обо мне, но мне он не очень понятен.
- Паша, - она оборачивается ко мне, - слушай, своим отказом ты можешь уничтожить целый мир. Мир, населенный людьми. Слышишь, Паша, людьми! Они ждут твоей помощи и защиты. И кроме тебя, некому это сделать, ибо ты - избранный.
Признаться, ее слова задевают меня. Совесть борется с упрямством, замешанном на страхе.
"За" - доводы Светланы и ехидная улыбка незнакомца. "Против" - страх.
- Хорошо, - медленно произношу я. - Мне хотелось бы послушать доводы противоположной стороны, как там бишь тебя...
Глаза Светланы вспыхивают. Hезнакомец не скрывает своего превосходства.
- Демьян. Очень рад, Павел, нашему с вами знакомству.
Доволен, как кот у кринки со сметаной.
