Златан огорчениях. - Я — Златан
О’кей, возможно, это было ошибкой. Это моя проблема. Я решу ее.
Я остался доволен: он ее решит...
Но следом наступило похолодание. Он едва смотрел в мою сторону. Я не из тех, кто придает этому большое значение, и даже на новой неудобной для меня позиции на поле я был в порядке. Я стал забивать еще больше, пусть даже голы были не столь кра- сивыми, как прежде, в Италии. На поле я был слишком заметной фигурой: конечно, не прежний Ибракадабра, но все же... В матче Лиги чемпионов против «Арсенала» мы полностью переигрыва- ли соперников на их родном «Эмирейтс». Стадион напоминал кипящий котел, и первые двадцать минут игры выдались просто феерическими. Я забил два красивых гола, после чего подумалось: «Да шел бы ты, Гвардиола! Я все равно пойду своим путем!». Но за- тем меня заменили, а «Арсенал» переломил ход матча и отыгрался. Это было черт знает что! Вдобавок ко всему у меня еще и бедро разболелось. Обычно тренеров такие веши беспокоили: травми- рованный Златан — серьезная проблема для команды. Гвардиола же был холоден, как лед. Он не проронил ни слова, а я выбыл из строя на три недели. За это время он ни разу не встретился со мной и не спросил «Как ты себя чувствуешь, Златан? Сможешь сыграть в следующем матче?».
Гвардиола даже ни разу не поздоровался. Ни слова не проро- нил. Он не смотрел в мою сторону или отводил глаза, когда наши взгляды вдруг пересекались, а если я заходил в помещение, ста- рался его покинуть. «Что происходит? — думал я. — Что я сделал не так? Я странно выгляжу? Или говорю что-то странное?». В го- лове словно все перемешалось. Я не мог спать. Я постоянно думал об этом. Мне не нужна была любовь Гвардиолы или что-то в этом
Но Гвардиола не убрал меня с поля. Он просто изменил рас- становку. Со схемы 4-3-3 он перешел на 4-5-1, где я находился «на острие», а Месси чуть сзади и справа. Но теперь я оказался в его тени. Все передачи адресовались ему, а я оставался на голод- ном пайке. Я носился по полю как одинокий стервятник в поис- ках «объедков». Я же из тех, кто хочет вмешиваться во все и на все влиять. Так я был принесен в жертву.
Ладно, Месси — звезда, и Гвардиола должен прислушиваться к его мнению. Но постойте! Я ведь забивал в «Барсе» один гол за другим и был «смертельным оружием». Не может же он подстраи- вать всю команду только под одного игрока. Понятно, что я имею в виду? На кой черт он тогда покупал меня? Кому придет в голову платить такие деньги только для того, чтобы «задушить» меня как игрока? Гвардиоле следовало бы думать о нас обоих. И, к тому же, настроение в руководстве клуба становилось нервозным. Я стал их крупнейшим приобретением в истории и при этом не чувство- вал себя комфортно в новой схеме игры. А это было непозволи- тельной роскошью — учитывая сумму, за которую меня приобре- ли. Чики Бегиристайн, спортивный директор клуба, подталкивал к разговору с тренером: «Иди, разберись».
Мне такое положение было неприятно: я игрок, и должен при- нимать сложившуюся ситуацию. Ну, да ладно, я это сделаю. Один мой большой друг заметил: «Златан, это как если бы «Барса» купи- да «Феррари», а водила его, как «Фиат». Точно, подумалось мне, вот уже и веский довод. Гвардиола превратил меня в рядового, если не сказать посредственного, игрока, и от этого теряет вся ко- манда.
Итак, я отправился к тренеру. Я подошел к нему на поле во время тренировки. Беспокоило меня тогда лишь одно: я не хотел скандала. Я начал разговор:
Я не хочу конфликтовать. Не хочу войны. Я лишь хочу обсу- дить некоторые вопросы.
Он кивнул в ответ. Мне показалось, что он несколько испуган, и я повторил:
Если вы думаете, что я хочу конфликта, я уйду. Я всего лишь хочу поговорить.
Отлично! Мне нравится разговаривать с игроками, — отве- тил Гвардиола.
Послушайте, — продолжал я, — вы не используете мои спо- собности. Если вам нужен был «забивала», то следовало купить для нас игрой сезона, а я был готов к ожидавшей меня встрече на арене моей бывшей команды, к свисту и репликам с трибун. Ни- чего, это меня только раззадоривает. Однако состояние команды было ужасным. И еще — я полагаю, что Гвардиола пасовал перед Моуринью.
Надо признать, что Жозе Моуринью — большая звезда. На тот момент он уже выигрывал Лигу чемпионов с «Порту» и был моим тренером в «Интере». Он по-настояшему крут. Когда он впервые увидел мою Хелену, то прошептал ей: «Хелена, у Вас одна большая миссия — следить за тем, чтобы Златан хорошо питался, высыпал- ся и чувствовал себя счастливым!». Этот человек открыто говорит то, что хочет. Он мне нравится. Моуринью — это главнокоман- дующий. При этом он беспокоится об игроках. В «Интере» он ре- гулярно отправлял мне SMS-сообщения, интересуясь моим само- чувствием. Моуринью — полная противоположность Гвардиоле. Если первый своим присутствием все вокруг освещает, то второй повергает во мрак. Предположу, что для Гвардиолы было очень важно превзойти Моуринью.
«Мы противостоим не одному Моуринью, а всему «Инте- ру»», — произнес он так, словно мы собирались играть в мяч не с командой, а с ее тренером. А затем принялся философствовать, молоть всякую чепуху. Я слушал вполуха. Это была продвинутая «лекция» про кровь, пот и слезы (и прочая чушь). Я никогда не слышал от тренеров подобных речей — настоящая галиматья.
Но вот, наконец, очередь дошла и до меня. Это случилось во время тренировки на «Сан-Сиро», и в удивленных взглядах окру- жаюших читалось: «Ого, Ибра вернулся!».
Сможешь выйти в основе? — задал вопрос Гвардиола.
Конечно, — ответил я.
А ты готов?
Само собой. Я прекрасно себя чувствую.
Но ты действительно готов?
Он повторял и повторял, как попугай. Это было неприятно, до тошноты противно.
Послушайте, поездка, конечно, была ужасной, но я в хоро- шей форме. Травма прошла. Я выложусь на всю катушку.
Гвардиола посмотрел на меня с сомнением. Я его не понял и потом позвонил Мино Райоле. Я постоянно обращаюсь к нему за советом, так что шведские журналисты даже окрестили его «тенью Златана». Некоторые считают, что он плохо на меня влияет. Если роде: он может ненавидеть меня, сколько ему захочется. Я был по- лон злости и одержим жаждой реванша. Но при этом я утратил концентрацию. Я стал делиться своими проблемами с товарища- ми по команде. Никто не понимал, что происходит. Я обратился к Тьерри Анри, который на тот момент находился в запасе. Анри — лучший бомбардир в истории сборной Франции. Он действитель- но первоклассный футболист. И у него тоже возникали проблемы с Гвардиолой.
Он не здоровается со мной. Он не смотрит мне в глаза. В чем причина? — спросил я.
Понятия не имею, — ответил мне Анри.
После мы стали шутить на эту тему. «Эй, Златан, сегодня он по- смотрел в твою сторону?». «Нет, но я увидел его спину». «Поздрав- ляю, дела налаживаются». И все в таком духе. Шуточки помогали хоть немного сбросить напряжение, поскольку вся эта нездоровая обстановка всерьез действовала мне на нервы, и я все время зада- вался вопросами: «Чем я провинился? Что не так?». Но ответов не находил. Единственное, я понял, что эта ледяная стена возникла после нашего разговора о моем месте на поле. Другого объяснения быть не могло. Но положение должно измениться. Неужели он спе- циально выводил меня из себя из-за нашего разговора?! Я попытал- ся объясниться, направился к нему, но Гвардиола резко развернулся и ушел. Он выглядел напуганным. Возможно, мне следовало бегать за ним и выспрашивать «Что все это значит?». Hy уж нет, никогда! Я и так уже достаточно пресмыкался перед этим малым.
Это уже была его проблема. Не то чтобы я был твердо в этом уверен, точнее, я подумал, что он не способен приручать сильных людей и предпочитает покладистых, как школьники. А что еще хуже: он убегает от проблем, не способен смотреть им прямо в лицо, чем только усугубляет положение.
Тем временем, все становилось только хуже.
Пепел от извергавшегося исландского вулкана накрыл Европу. Все авиарейсы на континенте были отменены, а нам предстояло отправиться в Милан, на «Сан-Сиро», в гости к «Интеру». При- шлось воспользоваться автобусом (кто-то в «Барсе», видимо, со- всем больной на голову, решил, что это хорошая идея). К тому моменту я уже оправился от травмы, но эта поездка обернулась настоящей катастрофой. Она заняла шестнадцать часов, и по приезде в Милан мы все были измотаны до предела. Этот полуфи- нальный матч Лиги чемпионов должен был стать самой важной чего такого не планировал, но, мягко говоря, был раздосадован. В раздевалке стоял мой главный враг, почесывая свою бритую го- лову, присутствовало еще несколько человек (Туре и кто-то еще — точно не помню). И тут на глаза мне попался большой металличе- ский шкаф, в который мы складываем форму. Смотрел я на него, смотрел, а потом как врежу по нему ногой! Думаю, он пролетел метра три, но это было еще не все. Далеко не все... Я прокричал Гвардиоле: «Ты трус», (и, наверное, еще что-нибудь покрепче), тут же добавив: «Ты проиграл Моуринью, наложил в штанишки перед ним. Можешь отправляться ко всем чертям!».
