Вэй Вэй - Открытая тайна
Знание того, что наблюдатель не существует Отдельно от наблюдаемого,
Восстанавливает единство разделенного ума. Тогда нет другого и, следовательно, не может быть себя.
Тогда нет себя и, следовательно, не может быть другого.
Без протяженности в пространстве, без длительности во времени,
В целостном уме,
Нет существ, чтобы страдать, испытывать боль или удовольствие,
Ненавидеть или любить.
Исчез вместе с эго бич волеизъявления,
Ум как концепция отсутствует абсолютно, Чистая ноуменальность, некому ее осознать, Ничем не сдерживаемые и сияющие — это все, что мы есть.
51. Конец шлккии
Воспринимать моток веревки как змею — это иллюзия;
Перестать воспринимать змею — значит воспринимать моток веревки тем, чем он является.
Воспринимать моток веревки как моток веревки — все еще иллюзия.
Перестать воспринимать моток веревки
как моток веревки — значит воспринимать предполагаемый моток веревки, чем бы ни был предполагаемый моток веревки.
Чем бы ни был предполагаемый моток веревки, он свободен [пуст] от концепции мотка веревки,
Потому что пустота — это воспринимание самого воспринимания,
Поскольку воспринимающий восприятия змеи и восприятия веревки должен уйти со своими объектами, оставляя лишь воспринимание — то есть то, что есть, или таковость.
Тождественность
Пустота, которая есть ничто (не форма),
которое есть ноумен, который есть субъект, который есть я,
И множественность, которая есть видимость (форма), которая есть феномен, который есть объект, который есть другой.
Неотделимы и являются аспектами друг друга, взаимозависимыми противоположностями.
Обоюдно противоречивы как концепции разделенного ума, но в их источнике в целостном уме, предшествующем концептуальной двойственности, в отсутствие объективной интерпретации, —
Их тождественность абсолютна.
Мы должны увидеть и понять, что их объективная интерпретация как противоположностей — иллюзия, а их абсолютная тождественность — конец иллюзии, то есть пробуждение от иллюзии [32].
Когда становится ясно, что объект всегда, неизбежно является своим субъектом, — а чем еще он может быть? — что другой всегда должен быть собой, феномен — ноуменом, видимость — бесформенностью (своим необъектным источником), а множественность — пустотой Абсолюта, эта тождественность концептуальных противоположностей становится очевидной.
Вот почему иллюзия и конец иллюзии (иногда называемые Неведением и Просветлением) — одно и то же, и если воспринимаются именно так, значит, воспринимает «просветленный» ум (целостный ум).
Учитывая вышесказанное, воспринимаемое есть воспринимающий, — и точка.
52. Давайте сделаем это
Без разделения на ноумен и феномен, достигается высшее сознание и создается правильное понимание среди чувствующих существ. Это называется методом опоры на феноменальные вещи для прояснения истины.
Фацзан, 643-712, из «Золотого Льва»
Фацзан был основателем школы хуаянъ, основанной на «Аватамсака-сутре», с философской точки зрения самой развитой формы буддизма и, возможно, завершающей учение школы вэйши, основанной знаменитым монахом Сюаньцзаном (596-664), который совершил путешествие в Индию и с которым они вместе работали какое-то время. Обе школы существуют и по сей день. Школу хуаянъ иногда называют «Школой цветочной гирлянды» ( — гир
лянда), называемой в Японии кэгон. Школа вэйши называется «Школой чистого сознания» и, философски, «Школой только сознания».
Совет разумен, и источник его безупречен.
Без ноумена нет феномена, и нет ноумена без феномена.
Без объекта нет субъекта, и нет объекта без субъекта.
Вне «многих» нет отдельного «одного», и нет «многих» вне «одного».
Это аспект того же учения, но воистину он говорит сам за себя.
Когда мы достигаем просветления, иллюзорное становится реальным, и никакой другой реальности не остается.
Фацзан, «Хуаянъ хуань юань гуанъ»
(«Созерцание возвращения к истоку цветочной гирлянды»)
До Пробуждения «я-и-другие по-разному ощущаются, бытие-и-небытие по-разному воспринимаются»; после Пробуждения «вещи и я одинаково забываются (исчезают), бытие и небытие видятся одним и тем же образом».
Тождественность бытия и небытия, себя и других, ведет к просветлению.
Се Линъюнъ, также известный как Се Юнцзя, 385-433, «Разговоры об Основах»
Здесь Се Юнцзя приводит и обсуждает слова великого Даошэна (360-434), основателя чанъ-цзун в Китае примерно за три поколения до Бодхидхармы. Даошэн с группой монахов, среди которых наиболее известны Сэнчжао (374-414), чья «Книга Чжао» была переведена Вальтером Либенталем [33] и который, как и Даошэн, был учеником Кумарадживы, и Се Юнцзя (385-433), разработали учение, впоследствии получившее известность как чань (в Японии—дзэн).
Они придали ему такое совершенство простоты выражения, что никто из последующих наставников не смог с ними в этом сравняться.
Следует отметить, что учение подчеркивает с самого начала, что весь вопрос в воспринимали — либо целостным умом пробужденного, либо посредством разделенного ума отождествленного. Это опять есть Видение Бодхисаттвы, выражаемое в чем-то еще. Вещи, факты, объекты, выраженные как существительные, просто не существуют, все является функционированием, и на истину можно указать (насколько это вообще возможно), лишь используя глагольные формы речи для описания того, что обычно переводится нами как существительные, например бессмысленная «мудрость» и множество других вводящих в заблуждение терминов.
«Здесь мы находим соединение даосских и буддийских концепций. То, что мы называем «воздаянием», рождается в деятельности ума. Наша цель, таким образом, — реагировать на внешние ситуации без вмешательства ума, поскольку это позволяет сохранять физическую активность, однако исключает ментальную деятельность. Это путь для преодоления цикла перерождений, поскольку тогда наши действия не влекут никакого воздаяния».
Это спонтанное реагирование без намеренных действий.
Выше приведен комментарий Фэн Юланя на «Объяснение воздаяния» Хуйюаня (334-416, основателя «Школы Чистой Земли»), содержащего учение утерянного труда Даошэна по этому вопросу. Под «воздаянием» имелось в виду то же, что сейчас называют «кармой».
Даосские вкрапления в китайский буддизм очень ценны. Насколько мне известно, на Западе никогда не было ни человека Дао, раскрывшего это учение на европейском языке, ни переводчика, обладающего полным пониманием, поэтому о так называемом «даосизме» написано больше бреда, чем о любой другой «религии» на земле.
Однако оно абсолютно в своей величайшей простоте и, на мой взгляд, не уступает в сути ни одному из последующих учений. Даосизм можно назвать религией вне религии и основой того, что может быть названо истиной в любом метафизическом учении. Его сохранность в высших сферах буддизма, от которого он неотделим, — по-прежнему самая доступная форма даосизма и самый важный элемент буддизма.
В приведенной выше цитате можно оспорить слово «цель». Лучше было бы сказать: «Наше понимание, таким образом, должно реагировать на внешние ситуации без вмешательства».
Замечание: В двух вышеприведенных цитатах я оставил сбивающее с толку слово «просветление». Поскольку, однако, это безвременная природа всех воспринимающих существ, его нельзя достичь, нельзя привести к нему или добиться его каким-либо иным способом, но переводчики будут использовать этот термин, несмотря на бесконечные напоминания великих наставников о его истинном значении. Фраза в каждом случае должна быть «достичь или привести, к Пробуждению», или «пробуждению к просветлению».
Обобщение Фэн Юланем учения чань заслуживает внимания, поскольку его познания всеобъемлющи, он превосходит всех ныне существующих китайских философов и обладает выдающимся метафизическим видением.
Указав, что существуют различные интерпретации понятия «у», переводимого как «небытие», одно из которых подразумевает отсутствие, а другое — сознание, из которого возникает все, он предполагает, что Сэнчжао принял первое значение, а Даошэн — второе, что впоследствии привело к двум течениям, выраженным как «не ум, не Будда» (или «ни ум, ни Будда») и «быть умом, быть Буддой» (или «и ум, и Будда»). Я, однако, указывал, что оба течения одинаковы, и, надеюсь, достаточно объяснил, почему они должны быть одинаковы в видении бодхисаттвы. (стр. 91)
