Сабрина Пейдж - Очень грязная свадьба
Мой телефон снова вибрирует от смс Кейт:
«Твоё потомство пытается выбраться из моей матки. Не думаешь, что она выпадет из моего влагалища, пока я буду идти по проходу? Это будет странно».
Я смеюсь, но лишь одна мысль об этом заставляет моё сердце пуститься вскачь:
«Он всё ещё в утробе. Он не может выпасть.
P.S. Я чертовски люблю тебя, Принцесса».
Мои шаферы заходят в комнату с бутылкой виски, разливая его по стаканам и передавая по кругу.
— Скотч, чтобы успокоить нервы, — говорит Брайан. — И ещё тебе необходим стаканчик, чтобы Джо смог сказать, какой он долбаный идиот.
— Я не… — начинает Джо.
— Что ты уже натворил? — рычу я.
— Хорошо, только чтобы не было сюрприза на свадьбе, — произносит он. — Она хотела прийти, а я трахал её последние несколько дней, поэтому мне показалось, что она могла бы быть моей плюс один. И она больше не заинтересована в тебе, поэтому всё будет в порядке.
— Ты не привёл ту цыпочку с игры «Селтикс» на мою свадьбу, — шиплю я.
— Говорил же тебе, Джо, — заявляет Скотт, шлёпая его по затылку, — ты тотальный придурок. Колтер прибьёт твою задницу.
— Она будет вести себя хорошо, — лепечет Джо. — Я постараюсь, и…
— Я убью тебя, а тело выброшу в овраг, — угрожаю я.
Мой телефон снова вибрирует:
«Я тоже чертовски люблю тебя, мерзавец. Я спускаюсь к шатру. Тебе лучше встретить меня там. Ты не должен видеть меня в платье».
— Дерьмо, — говорю я. — Забудь об этом. Нам нужно отправляться вниз. Этой больной курице лучше не пикать, Джо. Она не должна издавать ни звука, иначе я прибью твою задницу. Теперь пошли. Мы должны быть там раньше Кейт.
Телефон опять издаёт сигнал. Это сообщение от Эллы:
«Где тебя черти носят? Быстро тащи свою задницу к шатру. Тебе лучше не сердить свою беременную невесту».
— Идёмте, иначе Элла пришлёт за нами телохранителей.
— Здесь есть телохранители? — спрашивает Джо. — Они здесь реально нужны. Там было столько папарацци за воротами, когда мы прибыли.
— Джо, — шикает Брайан.
Я стону:
— Дерьмо. Кейт будет очень зла.
Я пишу Элле:
«Это правда, что папарацци снаружи?»
Она отвечает:
«Лишь отчитывающиеся лично мне. Только лучшие. Несколько внутри, но только те, что мне понравились. Никакого мусора. Быстро тащи сюда свою задницу».
Блядь. У меня есть сильное подозрение, что эта свадьба будет гораздо больше похожа на цирковое представление, чем я того ожидал.
ГЛАВА 17.
КЕЙТ.
— Это был сюрприз! — весело шепчет Элла, пока я стою в накрытой пристройке снаружи шатра с ней, Роуз и своим отцом.
— Это была… Эм… Обезьяна, одетая в смокинг и шляпу! — говорю я, разинув рот.
— Я знаю! — сияет Элла. — Это обезьяна в смокинге и шляпе! Разве это не самая милая вещь, которую ты когда-либо видела? Я не смогла заполучить тигра за столь короткое время.
— У меня было достаточно сюрпризов за последние двадцать четыре часа, спасибо тебе большое.
— Твой отец и я понятия не имели, что ты была ща дверью библиотеки, Кейт, — начинает Элла, и я прерываю её, подняв руку. Рядом с ней мой отец застенчиво смотрит на меня, его лицо покраснело.
— Вы, ребята, ненавидите друг друга, — заявляю я, затем исправляю себя: — Не обращайте внимания. Пожалуйста, не напоминайте мне об этом, пока я не пройду по этому проходу. Это не то, о чём я хочу думать в день своей свадьбы.
— Могу я поговорить с Кейт наедине? — спрашивает мой отец.
Элла и Роуз идут в другую сторону тамбура.
— Спасибо, что позволила мне быть здесь сегодня, — говорит он, его слова пронизаны болью. — Я не заслуживаю того, чтобы вести тебя по проходу. Я это понимаю. Я не знал, как быть… После смерти твоей мамы. А ты вылитая она. Всё в тебе напоминает мне о ней, и я… Я любил твою маму. И люблю тебя. Но я слишком увлёкся своей работой. И моя реакция на тот скандал на свадьбе… Она было ужасна. Я был плохим отцом. Я без тени сомнения могу заявить — ты будешь фантастической матерью, и даже если уже слишком поздно исправлять ошибку с тобой, то я хотел бы попытаться быть хорошим дедом.
Я смотрю на своего отца, пытающегося сдержать слёзы, и с трудом сглатываю:
— Возможно ещё не поздно и… Для нас.
Он кивает, а в его глазах стоят слёзы:
— Это было бы прекрасно.
Слышатся первые ноты свадебного марша, и Роуз прочищает горло.
— Твой выход, — говорит она, и я делаю вдох.
Внезапно я начинаю нервничать.
«Почему я так нервничаю? Думаю, мои руки дрожат. Это ведь нормально?»
— Кейт, — Роуз делает шаг ко мне и берёт мои руки в свои. — Дыши. Всё будет хорошо, дорогая.
Я делаю, как она мне говорит — вдыхаю носом и выдыхаю ртом — но, наверное, Роуз замечает приступ паники на моём лице.
— Колтер хороший мужчина, — продолжает она. — Твоя мать бы полюбила его так же сильно, как и ты. И ты великолепна.
Слёзы наворачиваются на глаза, и я всхлипываю, когда Роуз прижимает меня к себе.
— Я сейчас испорчу весь макияж, — хнычу я. — Разве ты не хочешь пойти занять своё место впереди?
— Я бы предпочла быть здесь с тобой, — она смотрит на меня, касаясь платочком уголка глаза, при этом тепло мне улыбаясь. — Теперь прекращай хныкать и вперёд.
— Я люблю тебя, Роуз, — я глубоко вдыхаю и поворачиваюсь к дорожке. — Хорошо.
— Я много раз такое делала, — сообщает Элла, отводя для меня край брезентового занавеса в сторону. — Это всегда нервирует. Если только ты не пьяна. Смотри на Колтера, когда будешь идти по проходу. Это тебя немного отвлечёт.
Я киваю, вдруг онемев от такой толпы людей, ожидающей моего шага вперёд.
— И Кейт? — зовёт Элла.
— Да?
— Твоя мама сейчас смотрит на тебя с небес, — говорит Элла. — Я знаю, она гордится тобой.
Я смаргиваю слёзы, снова услышав марш: вторая подсказка для того, чтобы пойти по чёртовому проходу. Элла всхлипывает, и я понимаю, что все её старания показывают, насколько она заботится обо мне и Колтере.
— Спасибо тебе, Элла, — обнимаю её. — За всё. Даже за обезьянку.
— Иди уже, — шепчет она, — прежде чем все подумают, что ты передумала.
Сдерживая слёзы, я медленно шагаю по проходу, держа отца под руку и пытаясь замедлить своё сердцебиение.
Я вздыхаю, смотря на Колтера, который стоит на другом конце шатра в компании священника, шафера и моих подружек. Он в смокинге, и несмотря на то, что я уже видела его таким много раз, прямо сейчас Колтер выглядит красивее, чем когда-либо.
Чувство гордости поднимается во мне, и ребёнок тоже, наверное, возбуждён из-за свадьбы, потому что она (или он) пинается — сильно — заставляя меня согнуться. Клянусь, этот малыш сидит настолько низко, надавливая на мой мочевой пузырь, что мне, видимо, придётся сходить пописать во время церемонии.
В передней части шатра отец поглаживает мою руку и улыбается, прежде чем занять своё место. А затем всё будто застывает, стоит мне посмотреть на мужчину, который собирается стать моим мужем, моей второй половиной.
Моим всем.
Когда Колтер шевелит губами, мне требуется секунда, дабы понять, что он пытается сказать: «Прости за обезьянку».
Я одариваю Колтера самым смертоносным взглядом, на который способна в разгар нашей свадьбы.
Джо держит обезьянку на поводке рядом с шаферами, словно это создание является ещё одним шафером, только мельче и волосатее. И в шляпке.
Ну, по крайней мере, она ведёт себя адекватно.
И кажется милой, полагаю.
Двумя секундами позже обезьяна освобождается от поводка и прыгает перед алтарём. Я поворачиваюсь, ища Эллу, которая с расширенными глазами машет руками, подавая какие-то сигналы свадебному организатору и владельцу обезьяны, скачущему у прохода и пытающемуся поймать зверька.
Затем следуют смешки и вопли гостей, потому как обезьяна решает, что её невозможно будет поймать.
Она запрыгивает на колени к моему отцу, а после бежит по ещё нескольким людям и в итоге приземляется на плечо пожилой женщины в шляпе. Та громко вскрикивает в полном ужасе, когда обезьяна верещит, смеясь над всеми, кто имеет наглость думать, что они её настигнут.
Дрессировщик стоит в конце прохода, зовя обезьянку:
— Джек! Джек!
Животное откликается, рыща под шляпой женщины и пытаясь найти еду, в результате чего кричит, когда остальные пытаются помочь старушке, снимая шляпу с её головы.
— Нет, нет! — вопит она. — К ней прикреплён парик!
— О мой бог, — слышу я себя и прикрываю рот, не зная плакать мне или смеяться.
Несомненно, обезьяна должна была помешать свадьбе.
Внезапно пожилая женщина подскакивает, вопя и пытаясь убрать обезьяну со своей шляпы, в то время как другой гость громко кричит:
