Ли Джеймс - Высокая ставка
Я улыбнулась ему. Наконец-то, я наслаждалась возможность поговорить с кем-то, кто, на самом деле, понимал, что собой представляла моя жизнь, и почему я выбрала жить таким образом.
— Итак, неделя, которая была у меня…. Я думаю, именно поэтому вино кажется мне такой хорошей идеей. Тяжело иметь дело со всем этим.
— Я думаю, ты очень храбрая.
— Ну, я приехала сюда в твою берлогу холостяка, так что думаю, что да.
Я попыталась улыбнуться ему, мои нервы взяли вверх надо мной. Я сделала еще глоток вина. В конце концов, он был за рулем.
Он протянул мне поднос с оливками, сыром и хлебом. Все выглядело восхитительно, но я потеряла аппетит. Гейб обошел стол и встал передо мной. Мое сердце пустилось в галоп. Он пальцами поднял мой подбородок. Я посмотрела на него, ища глазами ответ на его лице, что же он хотел… увидеть, если, конечно, хотел.
Но, по правде сказать, я сама не знала, что же желала, или просто пока не могла это четко сформулировать. Во мне пульсировало дикое желание в сочетании со страхом перед неизвестностью, которое пронизывало меня.
Он склонился ко мне, поглаживая меня по щеке, его карие глаза не отрывались от моих. Я сделала судорожный вдох, прежде чем он медленно поцеловал меня в губы. Ударная волна прошла по всему моему телу, когда его губы прикоснулись к моим. Такого ощущения я не испытывала никогда в жизни — нежность, нужду с опасным подводным течением, быстрину, скрывающуюся под поверхностью. Я ощущала себя так, словно волна уносила меня в море, и я не могла выбраться из нее на берег. Меня уносило течением силы природы, на которую я наткнулась. Этим стихийным бедствием являлся Габриэль Беттс, который снова целовал меня.
Он раздвинул мои губы своими, его язык осторожно вошел в мой рот. Я даже не знаю, какого черта я делала, но я поцеловала его в ответ. Я встала со стула и обняла его, тяжело дыша, не понимая, как я вообще могла дышать в то время, когда его рот был на моем. Наши языки переплелись, и я прижалась к нему, наслаждаясь ощущением его... сильного, мощного и совершенно мужского начала.
Я почувствовала его возбуждение, с силой прижавшееся ко мне. Я ощутила себя победителем.
Его грудь вздымалась, когда он углубил поцелуй, притягивая меня к себе, и мой мир начал расплываться. Он сжал мои волосы в кулак, потом застонал, отстраняясь.
Я смотрела на него снизу вверх, с приоткрытыми губами, тяжело дыша.
Его глаза казались остекленевшими.
— Нам необходимо остановиться.
— Почему? — спросила я немного диковато, и он засмеялся.
— Чтобы я не попытался взять тебя прямо здесь и сейчас на этом столе. Я хочу сделать все правильно. У меня были планы.
Он снова погладил мое лицо, и я ощутила беспокойство. Не слишком ли я торопилась? Не сделала ли я что-нибудь неправильно по неопытности?
Должно быть, он прочитал все эти вопросы на моем лице, потому что тут же обнял меня.
— Я так счастлив, что ты здесь. Ты идеальна, Лорен. Боже. Ты совершенна и восхитительна, красива и сексуальна. И я хочу тебя. Не сомневайся в этом. Никогда.
Он наклонился и поцеловал меня снова, притягивая меня ближе к себе. Затем он отстранился, оставляя меня бездыханной и опустошенной.
— Я хочу отнестись к тебе с почтением, которого ты заслуживаешь.
— Почему? Зачем ты хочешь обращаться со мной иначе, чем с кем-либо другим?
Он склонился ко мне, зажав мое лицо в своих руках.
— Не стоит недооценивать власть, которую ты имеешь надо мной.
Я замерла и посмотрела на него снизу вверх, что-то похожее на вину зародилось внутри меня. «Dynamica» была первым партнером компании «Paragon», и теперь я целовалась с ее генеральным директором в его холостяцкой берлоге.
— Мы совершаем ошибку, делая это? Мы все испортили?
Он улыбнулся и нежно поцеловал меня.
—. Я не думал о том, что будет так хорошо, но, могу ошибиться, это было неминуемо. Я знаю только то, что я чувствую. А я хотел тебя с того момента, как только увидел, хотел овладеть тобой и защитить тебя.
Он остановился и коротко рассмеялся.
— Мне кажется, во мне взыграла некая биологическая потребность, клянусь. Я хотел проломить череп Клайву Уоррену в тот же вечер, как только увидел тебя рядом с ним. Как будто я был какой-то пещерный человек.
— Тебе следовало это сделать, — сказала я.
Он улыбнулся мне.
— Еще собираюсь это сделать.
Я улыбнулась в ответ, но мы перестали целоваться, и я ощутила некое беспокойство. Мне следует уйти? Должна ли я снова поцеловать его?
Это был еще один пример оборотной стороны того, что я не видела дальше своего носа ничего, кроме своей карьеры. Я понятия не имела, что может произойти дальше.
Гейб налил нам обоим еще вина.
— Почему бы мне не показать тебе мою комнату?
Я рассмеялась, немного покраснев, все мысли о моем уходе отсюда выветрились из моей головы.
— А это не перебор?
Он протянул руку ко мне.
— Это, безусловно, перебор. Но ведь работает?
— Пока все хорошо.
Я взялась за его руку и отправилась вместе с ним. Мы прошли по коридору в другую часть дома, отделенную раздвижной дверью. Он открыл ее, чтобы мы могли пройти в основную спальню, в которой находилась огромная кровать с балдахином, на полу лежал восточный ковер и в камине пылал огонь.
— Это абсолютная берлога холостяка. Как тебе удалось зажечь камин? — спросила я, сбитая с толку.
— Я нажал кнопку на кухне,— улыбнулся он мне. — Моя техника впечатляет, не так ли.
— Немного, — улыбнулась я ему в ответ.
Он опустился на кровать и похлопал на место рядом с собой. Я присела и сделала еще один неуверенный глоток вина. Вот оно. Я находилась в спальне Габриэля Беттса, сидя на его двуспальной кровати с балдахином, и любовалась огнем, пылающим перед нами. Все это не могло выглядеть еще более интимнее,… кроме того, у меня было стойкое ощущение, что это скоро случится.
Я сделала глубокий вдох и каким-то образом нашла в себе мужество, чтобы сказать ему то, что, на самом деле, произносить не хотела. То о чем где-то в глубине моего сознания всегда думала, но никогда ранее не испытывала необходимости говорить об этом кому-либо, так как не думала, что до этого когда-нибудь дойдет.
— Гейб, я —
— Эй.
Он укутал меня своими объятьями, как одеялом, отрезая тем самым от окружающего мира.
— Все в порядке. Я знаю.
Я сидела, полностью ошеломленная.
— Ты знаешь?
Он кивнул в мои волосы.
— Мы не будем говорить об этом, если ты не хочешь. В этом случае, пожалуйста, продолжай.
Я запаниковала.
— Знают ли об этом все? Про то, что все говорят, что Лорен Тейлор — трудоголик, сирота, затворница, девственница? — спросил Гейб и рассмеялся, потом прижал меня крепче, успокаивая. — Э-э, нет. Никто никогда не говорил о тебе таких вещей. Не при мне, во всяком случае. Как бы они узнали?
— Откуда тогда знаешь ты?
Он пожал плечами.
— Я просто сделал вывод из того, о чем ты мне рассказала. Ты настолько усердно занималась «Paragon» долгое время, и я знаю, что у тебя фактически не было личной жизни. Когда мы познакомились, ты была такой нервной, когда находилась рядом со мной, а в физическом плане — слишком пугливой. Я просто … сложил все вместе.
— Я полагаю, что все твои подружки-супермодели не такие пугливые.
— Только некоторые из них.
Он слегка усмехнулся, но не ослабил свою хватку, несмотря на то, что мне не следовало говорить ему такие вещи.
Я застонала.
— Скажи мне, как ты узнал.
Я хотела получить более четкий ответ, хотя этим я только мучила сама себя.
— Я мог бы сказать. Точно так же, как я мог предположить, что ты, наверное, не ешь мясо, и что ты ужинаешь со мной чаще, чем с Клайвом.
Я не купилась на это.
— Это моя сестра сказала тебе?
Наверное, так оно и было. Я ее убью. Я реально собиралась прикончить ее, а, может, стоит порезать ее на маленькие куски, чтобы поставить точку.
— Не так, чтобы прямо сказала. Она просто заметила, что мне не стоит торопить события. Она беспокоится о тебе. Вот и все. Она — не ты.
Я нахмурилась, все еще обдумывая его слова.
— А ты не пришел к такому выводу из-за того как я целовалась?
Он засмеялся, пока я сидела вся напряженная, и тут Гейб заметил выражение ужаса, застывшего на моем лице.
— Черт, нет. Ты целовалась, как, э-э, очень опытная женщина. Как богиня секса.
— Хватит издеваться надо мной.
Я чувствовала, как мое лицо становится пунцовым.
— И так паршиво.
Он улыбнулся и погладил мое лицо.
— Я не издеваюсь над тобой. Поцелуй с тобой сделал меня твердым. Вот, что богиня секса делает с нами, простыми смертными.
Я была уверена, что Гейб уж точно не был простым смертным. Я наклонилась и снова поцеловала его. Отчасти потому, что хотела доказать себе, что могу это сделать, а отчасти из-за того, что меня сводила с ума его близость ко мне.
Крайняя необходимость друг в друге возникла между нами на этот раз намного сильнее. Он с благоговением провел руками вниз по моему телу. Я смутно жалела, что на мне не было платья и сексуального нижнего белья, которое было на мне тем вечером, но мой скучный наряд, похоже, не сильно влиял на его энтузиазм. Наши языки переплелись, и сто частиц меня, о которых я никогда не подозревала, ожили от его прикосновений.
