Мила Серебрякова - Три с половиной любви
– Послушай, никто не собирается держать тебя взаперти, ты сама начала этот разговор. Если боишься ходить по поселку, сиди дома. По-моему, это самое разумное решение в сложившейся ситуации.
– Ты несправедлив ко мне, пытаешься привязать к дому, словно я собака.
Артур Генрихович потер подбородок. Воистину, мужчине никогда не понять женскую логику: сначала Лера кричит о страхе, а через минуту упрекает мужа в несправедливости. Чего она хочет на самом деле? Или, может, этот мини-спектакль устроен напоказ? Как ни крути, а супруга актриса. Хоть и бывшая, но время от времени ее артистичная натура нуждается в эмоциональной встряске.
– Дорогая, я считаю предложенное мной решение проблемы самым разумным.
– Это все она! – закричала Валерия. – Она настраивает тебя против меня. Ненавижу! Всеми фибрами души ненавижу эту стерву!
Люблинский с беспокойством посмотрел на жену:
– Ты о ком?
– Сам знаешь о ком, о старой деве Марте.
– Опять Марта? – Губы Артура тронула едва заметная улыбка. Когда Валерия чувствовала за собой вину, она непременно вспоминала Смирнову.
– Мне известно, какие слухи она распускает обо мне в поселке. Это подло и гадко с ее стороны, Марта хочет меня унизить в глазах окружающих. Она поставила себе цель – погубить Валерию Люблинскую, и знаешь, Артур, если и дальше будет продолжаться в том же духе, думаю, я не выдержу.
– Не выдумывай, ты все принимаешь слишком близко к сердцу.
– А как же иначе, Артур? Марте доставляет удовольствие выводить меня из себя, – у Валерии на глазах навернулись слезы, – бедная я, несчастная, даже дома мне не найти поддержки.
Артур Генрихович видел: слезы супруги фальшивые, в Лере вновь проснулась актриса. И если в кино ей не удалось играть главные роли, то в жизни она отрывалась на полную катушку. Артур практически всегда ей подыгрывал, решил подыграть и сейчас.
– Ну не надо плакать, ты же знаешь, я не могу видеть твоих слез.
– Ты меня обидел, Артур, – у нее задрожала нижняя губа, – своими словами ты меня оскорбил.
– Но я ничего такого не сказал.
– Ты даже не осознаешь, какую боль причиняют твои слова, это ранит еще сильнее.
– Ну прости, прости, я не хотел.
Валерия встала с дивана и приблизилась к мужу:
– Конечно же, я прощу, Артур, ведь я люблю тебя.
Поцеловав мужа в щеку, Лера вдруг вспомнила о важном деле и, схватив сумочку,выбежала из дома. Артуру она сообщила, что вернется не раньше девяти.
Доехав до развилки, Валерия притормозила, увидев Антона. Переминаясь с ноги на ногу, Амбарцумян нервно затягивался сигаретой. Заметив авто Леры, парень подбежал к машине, открыл дверцу и, опустившись на переднее сиденье, недовольно буркнул:
– Привет.
– Привет. А почему такой недовольный тон?
– Ты задержалась.
– Извини, мы немного поругались с Артуром.
– Неужели? Не знал, что вы еще и ругаетесь, я думал, старик тебя боготворит и пылинки сдувает.
– Антон, я же просила.
– Молчу.
Лера открыла сумочку и достала довольно-таки объемный конверт.
– Я привезла деньги.
– Сколько здесь? – У Антона загорелись глаза.
– Как и договаривались.
– Что бы я без тебя делал, – ухмыльнулся Амбарцумян.
– Ты знаешь, я как раз хотела поговорить с тобой на эту тему. Согласись, ситуация довольно странная: у твоего отца денег намного больше, чем у Артура, а ты постоянно одалживаешь баксы у меня. Антон, меня начинает это напрягать.
– Опять нотации? Я же сто раз объяснял, что у нас с отцом натянутые отношения, он заставляет меня работать.
– По-моему, он все делает правильно.
– Заговорила. Раньше ты была на моей стороне. И потом, я работаю в его долбаной фирме.Работаю! Да, я не ночую в кабинете, я не трудоголик и никогда им не буду, а отец хочет, чтобы я превратился в робота. В шесть утра подъем, легкий завтрак и вперед, в офис. Домой надо приползать еле живым, кое-как высыпаться – и снова по отработанной схеме. Я так немогу, да и не хочу. Всех денег не заработаешь.
– Всю свою зарплату ты просаживаешь за два дня, Антон, это ненормально. Ты помнишь просвое обещание, данное мне в этой машине? Ты клялся, что бросишь играть в карты, говорил, что расплатишься с долгами и завяжешь. Обманул, да?
– Это зависимость, просто так от нее не избавишься.
– Обратись к специалисту.
– Еще чего! Сам справлюсь.
– Не справишься.
– Могу поклясться на Библии.
– Прекрати!
– Лерка, ты так и будешь всю дорогу выносить мне мозг? Не порть настроение. Впереди у нас веселенький вечерок, не грузись, Лерка.
– Вместе вечер нам провести не удастся, в девять я должна вернуться домой.
– Опачки! Это еще что за нововведение?
– Из-за убийства Самойлова Артур хочет видеть меня дома дотемна.
– Ну, может, он и прав, – осторожно протянул Амбарцумян.
– И ты туда же?
– У нас с твоим мужем одно общее желание – мы оба не хотим, чтобы с тобой случилосьнесчастье.
– Это только на пару дней, потом все будет по-прежнему.
– Эти несколько дней без тебя станут для меня самыми мучительными, – Антон закатил глаза.
– Ничего, сейчас мы исправим положение вещей. – Лера прибавила скорость.
– Ты лучшая.
– Почему? Потому что даю деньги или ты так сильно меня любишь?
– Ты прекрасно знаешь ответ, конечно же, люблю. Ты для меня…
– Ну?
– Ты для меня как Джульетта для Ромео.
Лера вытянула губы трубочкой.
– Фу! Неудачное сравнение. Забыл, чем кончается история?
– А сравнение с пингвинами подойдет?
– Господи, а пингвины здесь с какого боку?
– Разве не знаешь, что самцы пингвинов верны самкам до конца своих дней? Выбрав однажды партнершу, они свято хранят ей верность.
Лера заулыбалась:
– Тогда я согласна. Значит, ты мой пингвин, а я твоя пингвиниха? – Люблинская прыснула.
– Ты моя королевская пингвиниха.
Тридцатью минутами позже любовники остановились у дома Антона. Выйдя из машины, Амбарцумян обнял Леру за талию, и, громкосмеясь, парочка прошла в подъезд.
Через дорогу с ядовитой улыбкой на устах за этой сценой внимательно наблюдала Марта Анатольевна.
ГЛАВА 10
Розалия всегда любила отмечать свои дни рождения. Она праздновала их с помпой, с размахом, каждый раз придумывая что-то новенькое, дабы гости, которых всегда было великое множество, не скучали и отрывались на полную катушку.
В этом году празднование очередного «пятидесятилетия» Розалия решила превратить в костюмированное представление. Гостям заранее было предложено приготовить наряды в духе русских народных сказок, так как, по замыслу неугомонной Станиславовны, при входе в дом Копейкиных будет введен строжайший дресс-код. Тех, кто не потрудится перевоплотиться в какого-нибудь «Колобка» или «Змея Горыныча», ждет самое страшное – отлучение от участия в празднике.
Катарина всей душой мечтала, чтобы ее на время костюмированного ужаса отлучили от дома. Но, увы, ее мечтам не суждено было сбыться. Розалия давным-давно все решила за невестку, для нее и Наташки она лично приготовила особые костюмы. Какие именно, держалось в секрете.
И вот сегодня утром, решив, что час «Х» настал, Розалия открыла карты.
– Детка, – промурлыкала она, садясь в кресло. – Вы с Наткой будите неотразимы. Гости обзавидуются. Креатив полнейший! Представь, ты Кикимора, а Натка Баба-яга. Звучит, да?
– Вы серьезно?
– Не куксись, тема праздника – русские народные сказки. Кикимора и Баба-яга самые сказочные персонажи. Хочешь мне возразить?
– Хочу. Это что, обязательно делать посмешище из меня и Натки, может, в образе Бабы-ягивыступите вы, как-никак, это ваш праздник?
– Не смешно. Во-первых, роль ведьмы не мое амплуа, а во-вторых, у меня уже есть костюм.
– Какой?
– Сюрприз. Потерпи, и все узнаешь.
– Розалия Станиславовна, мне идея с маскарадом кажется не совсем удачной. Давайте лучше посидим по-семейному, в узком кругу друзей и…
– Ката, замолчи! Как ты можешь портить мой юбилей! Все должно пройти по высшемуразряду: я – звезда вечера, главная героиня, сексуальная, обворожительная сорокапятилетняя женщина. Гости, в число которых входите и вы с Наткой, будут в образе сказочных персонажей. Я должна блистать в компании придурков. Понимаешь, должна!
– Что вы сказали? – Катка прищурилась. – Повторите.
Розалия замялась:
– Я сказала – придурков? Хм… Это оговорка, не придирайся к словам. И не смей ставить мне палки в колеса.
Ставить палки в колеса Катарина не собиралась, да и не получилось бы у нее это, посему, повздыхав-поохав, она поспешно покинула поселок, направившись в деревеньку. Интуиция подсказывала – Вячеслав Карасев может быть в курсе дел Самойлова, как-никак они сГеннадием считались лучшими друзьями. Вполне возможно, что во время обильных возлияний мужики делились друг с другом наболевшим.
