Сулхан Саба Орбелиани - О мудрости вымысла
В одном месте водилось много белых аистов. Некий человек украл у аистихи яйца и подложил ей в гнездо гусиные. Аистиха вывела и вырастила птенцов, полагая, что это ее собственные. Когда они подросли, пришел аист-отец и увидел, что они совсем на него не похожи. Он собрал всех аистов, сколько их было в тех местах, и показал им птенцов. Они схватили невинную аистиху, убили ее и высосали у нее мозг.
— Чем обидел тебя Леон? Разве он— твоя жена и изменил тебе? Или враг и убил твоего сына? Или была у тебя жена и он насладился ею? Или он причинил тебе увечье? Что он тебе сделал? Скажи! Я его не защищаю и не предпочитаю тебе, клянусь головою царя! Но говорю тебе истинную правду: между вами нет ничего, из-за чего стоило бы враждовать.
Враждовать надлежит в трех случаях:
с соседом, когда он хочет переступить межу;
когда чьим-нибудь имением завладел другой, не погубив которого нельзя получить имение обратно;
когда один человек нанесет другому позорящее его оскорбление.
Рукха сказал: — Не скрываю, я враг Леону.
Джумбер сказал:
— В трех случаях не следует враждовать:
плывущему на корабле—с кормчим;
жителю долины — с жителем укрепленных мест; тому, кто живет у нижнего течения ручья, с тем кто
живет у его истока.
Рукха сказал:
— Ты ведь царский сын, так будь же ласков и услаждай нас.
Джумбер сказал:
— Услаждать друг друга надлежит в трех случаях:
тем, кто совместно владеет крепостью;
тому, кто при дележе имущества получил наибольшую долю;
тем, кто участвует в пиршестве. Рукха сказал:
— Тщетны все мои труды! Джумбер сказал:
— Тщетными бывают труды:
трусливого ночного сторожа;
человека, который пытается заставить мула рожать;
того, кто гонится за ветром.
Рукха сказал:
— Он упражняется в многословии.
Джумбер сказал:
— Многословными надлежит быть троим:
беззащитному нищему;
бродячему проповеднику;
спорщику и драчуну.
Рукха сказал:
— Убегу от руки твоей куда глаза глядят!
Джумбер сказал:
— Бежать следует троим:
тому, кого осудил народ на посмеянье;
мужу своенравной жены;
тому, кто изменил своему господину.
Рукха сказал:
— Хоть бы мне умереть! Джумбер сказал:
— Смерть призывают:
тот, кто жил порочной жизнью;
тот, кто болен продолжительной и неизлечимой болезнью;
тот, кто наверняка рассчитывает попасть в эдем. Рукха сказал:
— Ты, видно, хочешь меня изгнать? Джумбер сказал:
— Изгнанию подлежат трое:
виноградарь, который крадет виноград;
врач, не умеющий врачевать;
монах, не приносящий утешения.
Рукха сказал:
— Вижу, гневаешься ты на меня. Джумбер сказал:
— Возбудить гнев могут трое:
упрямый, непослушный сын,
сварливая женщина,
болтливый раб.
Рассказал Рукха притчу:
73 ФИЛОСОФЫ
Был великий, обладавший всей глубиной мудрости философ. Он отрекся от мира и ушел в далекую пустыню, поселился там и молился в одиночестве. И было еще шесть других философов, ученых и превеликих любителей науки. Они заспорили из-за какого-то слова, не могли прийти ни к какому решению и отправились к тому от-отшельнику.
Спросили его, по тот долго не отвечал. Они повторили свой вопрос, и он ответил им так;
— Вы расточили все свое состояние на то, чтобы выучиться многоглаголанию, я же отказался от своего состояния и от мира, чтобы пребывать в молчании, не разговаривать.
Он не сказал больше ни слова, и возвратились они посрамленные, без всякого ответа.
— Так же и я: хоть бы мне избавиться от вас, ради этого я отрекусь не только от мира сего, но и от того, вечного, и успокоюсь.
Рассказал ему Джумбер притчу:
74 МЕДВЕДЬ И ОХОТНИК
Охотились два товарища. В том месте был овраг, и они шли — один по эту, другой по ту сторону оврага. На одного из них напал медведь и подмял его. Тогда товарищ крикнул;
— Брось медведя, иди сюда, пора взяться за дела! Тот закричал в ответ:
— Медведь не пускает, а то бы я и сам давно его бросил!
— Ты сам не отстаешь и не даешь никому покоя, а между тем никому не приятна беседа с тобою и ни у кого нет охоты продолжать ее.
Рассказал Рукха ему притчу:
75 СИРОТА И ЕГО МАТЬ
Жил па свете ребенок, сирота. Когда он подрос, то спросил свою мать:
— У всякого человека есть отец, почему у меня его нет?
Мать ответила:
- Дитя мое, у тебя тоже был отец, да он утонул в реке.
Ребенок спросил: — Разве не было моста на той реке, которую ему нужно было перейти? Мать ответила:
— Был, но очень далеко.
Ребенок сказал:
— А если бы он до сих пор шел, неужели не дошел бы до того моста?
Мать засмеялась и сказала:
— Он бы, верно, не утонул, если бы столько обдумывал.
— Эту притчу я рассказал тебе к тому, что если ты столь взыскателен к слову, почему говоришь человеку неприятное, почему ты до сих пор не догадался замолчать?
Тут Леон раскрыл свои мудроглаголющие уста и сказал Джумберу сладкоречивым своим языком так:
— О царевич, ты — дитя, ты ищешь пути для слова и от чрезмерного желания найти все более теряешь его, подобно тому царю, который потерял то, что искал,.
Царь спросил:
— Как это было?
Рассказал Леон притчу:
76 ЛАНГАРУТСКИЙ ЦАРЬ И КУЗНЕЦ
Был в стране Лангарути царь, который долго и тщетно пытался отыскать в своем царстве философский камень или найти искусника, знающего его состав.
В том городе жил один кузнец. Он изготовил топор и продал его. Человек, купивший топор, пошел нарубить дров. Взмахнул топором и, промахнувшись, ударил о камень. Лезвие топора зазубрилось. Оказалось, что это и был философский камень. Стоит только прикоснуться таким камнем к железу, и оно превращается в золото. Человек посмотрел па топор, увидел, что он пожелтел, а лезвие все в зазубринах, рассердился и сказал:
— Кузнец обманул меня, продал медный топор.
Он пошел к кузнецу и вступил с ним в перебранку. Кузнец был человек умный. Он спросил:
— Отчего зазубрилось лезвие? Обо что ты ударил? Тот человек взял кузнеца с собою, показал пень и сказал:
— Я хотел расколоть этот пень, а ударил вон по тому камню.
Он потребовал у кузнеца уплаченные за топор деньги, отдал ему топор и ушел.
Взял кузнец этот камень. Стоило ему только прикоснуться камнем к куску железа, как оно превращалось в золото. Кузнец до того разбогател, что счет своим богатствам потерял.
Царь сказал: — Бог благоволит к этому кузнецу, много у него всякого добра, сосватаю я его дочь за моего сына.
Царь сосватал девушку, справили свадьбу. Кузнец подумал: «Что я могу дать ей в приданое ценнее и лучше этого камня?»
Он положил камень в золотой ларец, запечатал и отдал ей. И никакого другого приданого не дал.
Балкон царского дворца возвышался над морем. Царь сидел на балконе. Он сказал:
— Покажите мне приданое моей невестки, хочу посмотреть, что она принесла с собою.
Подали ему ларец и сказали:
— Ничего, кроме этого, она не принесла.
Царь открыл ларец, в нем лежал обыкновенный булыжник; царь оскорбился и сказал:
— Я сватал дочь крестьянина, чтобы он, обладая многим, дал ей богатое приданое.
И кинул камень в море.
Пришел к нему кузнец и все рассказал. Стали искать камень, по где же его найти?
Как страстно желал его царь, как легко приобрел и как легко и безрассудно лишился!
— Если ты ищешь мудрости, не утомляй свой язык беседой с ним. Если хочешь учиться вот Седрак, везир твоего отца, нет равного ему в мире. Если хочешь усвоить царские обычаи и нравы — вот царь царей, отец твой, подобный ему еще не рождался на свет. Если хочешь слушать рассказы о приключениях, то никто больше меня не видел радостей, горя и чудес в чужих странах. Зачем ты беседуешь с таким глупым, невежественным, мерзким, потерявшим человеческий образ человеком? Что правится тебе в нем? Как бы ты ни беседовал с ним, любя или ненавидя, все равно оставь его в покое.
Царь сказал Леону:
— Ты прав! Давно уже хотелось мне расспросить тебя о твоей жизни. Откуда ты родом, чей ты сын? Как прибыл сюда? Что видел в пути? Расскажи мне обо всем.
Леон рассказал ему:
77 НЕЛОВКИЙ ЦИРЮЛЬНИК
Я раньше докладывал уже вашему величеству, что не знаю, ни где родился, ни кто мои родители.
Направляясь сюда, я прибыл в одну деревню. Пятеро товарищей сидели и перекидывались шутками. Позвали и меня, усадили вместе с собою.
Им вздумалось обрить себе головы. В той деревне был плохой цирюльник, но он выдал себя за хорошего мастера и пришел к нам.
Он начал брить голову одному из этих люден, причиняя ему изрядные страдания.
