Вероника Рот - Четыре. История дивергента
В дверь стучат, и я говорю: «Входите!» – ожидая увидеть Зика или Шону. Но на пороге появляется Макс – высокий темнокожий мужчина с разбитыми костяшками. Он вваливается в мою квартиру, скрестив руки на груди. Макс обводит комнату взглядом и поджимает губы, с отвращением глядя на мои серые штаны, лежащие на кровати. Реакция Макса немного смущает – в Городе мало кто выбирает Альтруизм в качестве своей фракции, но и мало кто ненавидит альтруистов. Наверное, передо мной один из таких типов.
Я стою, гадая, что сказать. У меня в квартире – лидер фракции Лихачества.
– Здравствуйте, – выдавливаю я.
– Извини, что отвлекаю. Я удивлен, что ты не стал жить в одной квартире со своими друзьями. Ты ведь подружился с кем-нибудь?
– Да, – киваю я. – Просто мне так более привычно.
– Думаю, потребуется время, чтобы оставить старые привычки в прошлом. – Макс слегка касается столешницы на моей крошечной кухне, смотрит на пыль на кончике своего пальца и вытирает его о штаны.
Меня он тоже окидывает критическим взглядом, давая мне понять, что мне нужно как можно скорее распрощаться с Альтруизмом. Если бы я еще был неофитом, его мрачное лицо обеспокоило бы меня, но теперь я – лихач, и Макс не может отобрать у меня это звание, каким бы Сухарем я ему ни казался. Или может?
– Сегодня после обеда ты выберешь свою работу, – заявляет он. – У тебя есть какие-то предпочтения?
– Все зависит от того, какие задания сейчас есть во фракции, – отвечаю я. – Я бы хотел заниматься чем-нибудь, связанным с преподаванием. Как Амар…
– Полагаю, что высококлассный лихач способен на большее, чем быть инструктором и натаскивать неофитов, – произносит Макс, вопросительно приподнимая брови, и я замечаю, что одна из них не двигается – ее пересекает шрам. – Я пришел, потому что тебе представилась отличная возможность.
Он выдвигает стул из-за маленького столика, поворачивает его и садится задом наперед. Его черные ботинки облеплены светло-коричневой грязью, а заскорузлые шнурки завязаны в узел. Вероятно, он самый старый лихач, которого я когда-либо видел, но у него, конечно, стальной характер.
– Если честно, один из моих коллег становится староват для подобной работы, – продолжает Макс. Я сажусь на краешек кровати. – Остальные четыре лидера считают, что было бы неплохо освежить состав руководства. Самый юный лидер отвечает за новые идеи для членов Лихачества и неофитов. Ты бы нам пригодился. Мы думали взять кого-нибудь из последних неофитов на обучающую программу, чтобы посмотреть, есть ли среди них достойные кандидаты. Ты нам идеально подходишь.
Мне вдруг становится слишком тесно в моей коже. Он действительно имеет в виду, что в свои шестнадцать я могу стать лидером Лихачества?
– Обучающая программа длится как минимум год, – говорит Макс. – Тебе предстоит суровое испытание, в рамках которого мы будем проверять твои навыки и умения во многих областях. Мы оба знаем, что ты отлично справишься с пейзажем страха. – Я бездумно киваю. Судя по его легкой улыбке, он не имеет ничего против моей самоуверенности. – Тебе не нужно идти на собрание по поводу выбора работы сегодня. Обучение начнется очень скоро – завтра утром.
– Подождите, – выпаливаю я, пытаясь преодолеть путаницу в своей голове. – Так у меня нет выбора?
– Разумеется, есть. – Макс выглядит озадаченным. – Я просто решил, что парень вроде тебя выберет обучение для того, чтобы стать лидером, а не будет ошиваться целый день у забора с автоматом на плече или учить неофитов технике боя. Но если я ошибался…
Я не знаю, почему я сомневаюсь. Я не хочу проводить дни, охраняя стену, патрулируя Город или даже нарезая круги в тренажерном зале. Может, у меня и есть некоторые склонности к схваткам, но это не значит, что я постоянно хочу заниматься обороной. Шанс принести пользу фракции Лихачества привлекает мою альтруистическую часть, которая все еще живет внутри меня, время от времени давая о себе знать. Я думаю, мне просто не нравится, когда у меня нет выбора. И я киваю головой.
– Нет, вы не ошиблись. – Я прочищаю горло, чтобы голос звучал громче и решительнее. – Я хочу этим заниматься. Спасибо вам.
– Превосходно, – говорит Макс.
Он встает и разминает пальцы, похоже, по старой привычке. Он протягивает мне руку для рукопожатия, я беру ее, хотя такой жест мне по-прежнему незнаком – в Альтруизме никто не прикасается друг к другу без причины.
– Приходи в конференц-зал рядом с моим кабинетом завтра в восемь утра. Это в «Спайре» на десятом этаже.
Он покидает мою квартирку, оставляя частички высохшей земли с подошв своих ботинок на полу. Я убираю их метлой, которая стоит у стены возле двери. И лишь когда я придвигаю стул обратно к столу, я осознаю, что, если я стану лидером и представителем фракции Лихачества, мне придется сталкиваться с моим отцом. И не один раз, а постоянно, пока он окончательно не уйдет из Альтруизма в неизвестность. Мои пальцы немеют. Я много раз сталкивался со своими страхами во время симуляций, но это не значит, что я готов встретиться с ними в реальности.
* * *
– Парень, ты все пропустил! – восклицает Зик, широко раскрыв глаза. Он выглядит обеспокоенным. – Под конец остались только нудные работы вроде уборки туалетов. Где ты был?
– Все нормально, – говорю я и несу поднос к нашему столику у выхода.
Шона пришла со своей младшей сестрой Линн и ее подругой Марлен. Едва я заметил их, мне захотелось развернуться и сбежать – даже когда у меня хорошее настроение, Марлен для меня слишком веселая, но Зик уже махал мне рукой, так что было слишком поздно. Позади Юрайя пытается догнать нас, на его тарелке лежит больше еды, чем он может засунуть в желудок.
– Я ничего не пропустил, – объясняю я. – Макс приходил ко мне раньше.
Когда мы усаживаемся за стол под одной из ярко-синих ламп, свисающих со стены, я сообщаю всем о предложении Макса. Я стараюсь говорить так, чтобы это не звучало слишком впечатляюще. Мы только подружились, и я не хочу, чтобы мне завидовали без причины. Когда я заканчиваю рассказ, Шона подпирает голову локтем и обращается к Зику:
– Наверное, стоило больше стараться во время посвящения…
– Или просто убить его, пока он не прошел последнее испытание.
– Или и то и другое. – Шона лукаво улыбается мне. – Поздравляю, Четыре. Ты этого заслуживаешь.
Я чувствую на себе теплые взгляды друзей и тороплюсь сменить тему.
– Что вы в итоге выбрали?
– Диспетчерская, – отвечает Зик. – Моя мама раньше работала там, и она уже научила меня большей части того, что я должен знать.
– А я буду осуществлять руководство над патрулированием, – говорит Шона. – Не самая увлекательная штука, но, по крайней мере, я смогу выполнять задания на улице.
– Ага, посмотрим, как ты запоешь в лютый мороз, когда тебе придется пробираться сквозь футы снега и льда, – кисло замечает Линн. Она тычет вилкой в картофельное пюре. – Я буду стараться во время посвящения. Не хочу застрять у стены.
– Хватит, надоело, – бурчит Юрайя. – Не произноси это слово на букву «П» как минимум за две недели до того, как оно начнется. Меня уже тошнит.
Я смотрю на гору еды на подносе Юрайи.
– А объедаться, вообще, как, нормально?
Он закатывает глаза и продолжает уплетать жаркое. Я вяло ковыряюсь в тарелке – с самого утра у меня нет аппетита, я жутко волнуюсь насчет завтрашнего дня и не могу набивать желудок чем попало. Внезапно Зик замечает кого-то в столовой.
– Я сейчас вернусь.
Шона наблюдает, как он пересекает зал, чтобы поздороваться с молодыми лихачами. Они кажутся нашими ровесниками, но я не помню их на посвящении. Наверное, они старше нас на год или два. Зик говорит что-то компании, состоящей преимущественно из девушек, отчего те начинают смеяться. Затем он пихает одну девчонку под ребра, заставляя ее визжать. Шона, сидящая рядом со мной, с негодованием наблюдает за ним и промахивается вилкой, размазывая соус от цыпленка по всей щеке. Линн хихикает, и Марлен нарочито пинает ее под столом.
– Итак, Четыре, – громко заявляет Марлен, – кстати, ты в курсе того, кто будет твоим напарником?
– Ой, между прочим, я не видела сегодня Эрика, – встревает Шона. – Я надеялась, что он поскользнулся и свалился в пропасть, но…
Я заталкиваю в рот кусок мяса и стараюсь об этом не думать. От синего света лампы мои руки тоже выглядят синюшными, как у трупа. Я не общался с Эриком с тех пор, как обвинил его в смерти Амара, – кто-то донес Джанин Мэтьюз, лидеру Эрудиции, что Амар осознает происходящее во время симуляции. Будучи бывшим эрудитом, Эрик первым попал под подозрение. Я еще не решил, что сделаю в следующий раз, когда столкнусь с ним нос к носу. Дракой не доказать, что он предатель фракции. Нужно найти способ и проследить его недавние связи с эрудитами, а потом передать информацию одному из лидеров Лихачества – скорее всего, Максу, поскольку его я знаю лучше всего.
