Кира Касс - Наследница
Я плотно сжала губы, чтобы не ухмыльнуться. Молодец Эрик. Виртуозно поставил Джози на место.
— Ой, ну да, конечно, — кивнула Джози. — Хм... — Но как ни старалась, больше ничего умного придумать не могла. — Извините, мне пора.
— Только без обид, — шепнула я, когда она отошла на приличное расстояние. — Вы здесь вообще ни при чем. Она невыносима.
— Да какие там обиды! — отмахнулся Эрик. Он перебросился с Генри парой фраз на финском, должно быть вводя того в курс дела.
— А теперь прошу меня извинить. Я должна вас покинуть. Мне надо еще кое с кем переговорить. Увидимся за обедом. — Я присела в реверансе, попутно прокручивая в уме пути отхода.
И хотя интервью с настырной репортершей напрочь выбило меня из колеи, я все же сумела взять себя в руки, чем немало гордилась. Однако у Джози был особый дар моментально выводить меня из себя.
Заметив, что мама сейчас одна, я устремилась к ней в поисках утешения. Но вместо ласковых слов получила сердитый взгляд вроде того, каким в начале вечера наградил меня Арен.
— Почему ты не поставила нас в известность о том, что собираешься делать? — тихо спросила мама, продолжая улыбаться.
Я с такой же безмятежной улыбкой ответила:
— Мне казалось, это будет полезно. К тому же я последовала папиному примеру.
— Да, но он сделал это с меньшим размахом и не настолько демонстративно. Ты подвергла их публичному унижению. Очень некрасиво с твоей стороны.
— Мне страшно жаль. Правда, жаль. Я не отдавала себе отчета, что поступаю неправильно, — вспыхнула я.
Мама обняла меня за плечи:
— Я вовсе не собираюсь читать тебе нотации. Мы ведь понимаем, что ты стараешься.
Тем временем к нам подскочил фотограф: запечатлеть идиллическую картинку разговора матери с дочерью. Интересно, а как они озаглавят эту фотографию? Типа «Избранная учит распорядительницу Отбора»?
— Ну и что теперь мне прикажешь делать?
Мама оглядела комнату проверить, нет ли рядом чужих ушей.
— Просто внеси в это дело... немного романтики. Только, ради бога, естественно, в рамках приличия, — поспешно добавила она. — Люди желают видеть, как ты... постепенно влюбляешься.
— Но я не могу ничего гарантировать. Действительно не могу...
— Америка, дорогая, — окликнул ее папа.
Похоже, Остен опять что-то на себя опрокинул, и мама поспешила его увести.
Спорим, Остен сделал это специально, лишь бы поскорее отсюда убраться.
Итак, я стояла в одиночестве, незаметно оглядывая комнату. Слишком много посторонних людей. Слишком много глаз, следящих за каждым моим движением. А ведь еще четыре часа назад я была готова закончить Отбор. Я сделала глубокий вдох. Три месяца — вот цена моей свободы. Я сделаю это. У меня нет выхода.
Я целеустремленно прошла через зал, уже твердо зная, с кем стоит поговорить. Обнаружив нужного мне человека, я шепнула ему на ухо:
— Приходи в мою комнату. Ровно в восемь вечера. И никому ни слова.
Я нервно мерила шагами комнату в ожидании стука в дверь. Кайл был единственным человеком, которому я могла доверить выполнение этого задания, хотя, если честно, мне ужасно не хотелось у него одалживаться. В принципе я даже готова была пойти на сделку, но не знала, что ему предложить. Хотя наверняка у него найдутся и собственные идеи.
В дверь осторожно постучали, и в этом стуке я почти уловила вопрос: «Интересно, а что я здесь забыл?»
Я распахнула дверь, и на пороге минута в минуту появился Кайл.
— Ваше высочество, — шутливо поклонился он, — я пришел вскружить вам голову.
— Очень остроумно. Входи.
Кайл вошел и сразу обвел глазами полки:
— Последний раз, когда я был в твоей комнате, у тебя там стояла коллекция деревянных лошадок.
— Я выросла из детских игрушек.
— Ты уже не властная повелительница?
— Нет. А вот ты, смотрю, не избавился от детских привычек. Как был, так и остался несносным книжным червем.
— Ты всегда так третируешь своих поклонников?
— В зависимости от настроения, — усмехнулась я. — Присаживайся. У меня к тебе деловое предложение.
Кайл увидел приготовленное мною вино и, недолго думая, наполнил бокал:
— Тебе налить?
— Пожалуйста, — вздохнула я. — Нам обоим сейчас явно не помешает выпить.
Кайл замолчал, окинув меня пристальным взглядом, и только потом продолжил:
— Ну вот. Теперь уже я начинаю нервничать. Чего ты от меня хочешь?
Взяв бокал, я принялась вспоминать заготовленное объяснение:
— Кайл, ты меня хорошо знаешь. Причем буквально с пеленок.
— Так и есть. По правде говоря, я не далее чем вчера вспоминал, как ты бегала по дворцу в одних подгузниках. Чудесное зрелище.
Я выкатила на него глаза, стараясь сохранять серьезность.
— Ладно, проехали. И ты в определенной степени понимаешь, что я за человек на самом деле. Ну, я хочу сказать, когда на меня не направлены объективы камер.
Кайл лениво потягивал вино, явно пытаясь переварить услышанное:
— Пожалуй, я тебя понимаю, если ты об этой игре, но, ради бога, продолжай.
Я никогда не задумывалась о том, какой меня видел Кайл на разных этапах моего взросления, на публике и в домашней обстановке. Ведь, образно говоря, при появлении на широком экране я щелкала переключателем, и Кайл это знал.
— Отбор был не моей идеей, но сейчас мне надо очень постараться. По-моему, я просто обязана это сделать. Но публика хочет видеть меня легкомысленной девчушкой рядом с крутыми парнями, и я не уверена, что у меня получится. Роль дурочки явно не для меня.
— Ну, на самом деле...
— Заткнись! — (Кайл озорно улыбнулся и снова принялся за вино.) — Ты прямо заноза в заднице. И почему я на тебя реагирую?! — возмутилась я.
— Ладно, продолжай. Понятно. Ты не хочешь играть роль дурочки. — Он поставил бокал и наклонился ко мне поближе.
Я перевела дух, пытаясь найти нужные слова.
— Они хотят романтики, но я не готова вести себя так на людях, по крайней мере до тех пор, пока у меня с кем-нибудь действительно не завяжутся романтические отношения. И все же нельзя обманывать ожидания публики. Мне надо что-то им предложить. — Я склонила голову, бросив на Кайла быстрый взгляд из-под опущенных ресниц.
— И что именно?
— Поцелуй.
— Поцелуй?
— Один крошечный поцелуйчик. И ты единственный человек, которого я могу попросить. Ведь ты будешь знать, что все это понарошку, и наши отношения от этого не станут запутанными. Более того, я готова дать тебе что-нибудь взамен.
— Интересно что? — поднял брови Кайл.
— Да что угодно, — передернула я плечами. — Но, естественно, в пределах разумного. Могу предложить тебе какую-нибудь страну или типа того.
— А ты не могла бы поговорить с моей мамой? Помочь мне отсюда уехать.
— И куда именно уехать?
— Да куда угодно, — обреченно вздохнул Кайл. — Моя мама... Я правда не знаю, почему она так безумно предана твоим родителям, но она вбила себе в голову, что дворец — наш дом на веки вечные. Знаешь, каких трудов стоило уговорить ее отпустить меня на эти самые ускоренные курсы? Я хочу путешествовать, хочу строить, хочу делать гораздо больше, чем только читать о разных вещах. Иногда мне начинает казаться, что еще один день в этих стенах меня просто убьет.
— Понимаю, — прошептала я и, выпрямившись, добавила: — Я тебе поспособствую. При первой удобной возможности постараюсь убедить твоих родителей, что ты должен покинуть дворец.
Он задумался и, допив вино, спросил:
— Один поцелуй?
— Да, только один.
— Когда?
— Сегодня вечером. В девять часов в холле уже будет ждать фотограф. На наше счастье, съемка будет вестись скрытой камерой, потому что мне хотелось сделать вид, будто я не в курсе, что он там.
— Договорились. Один поцелуй, — кивнул Кайл.
— Спасибо тебе.
Мы замолчали и просто остались сидеть, наблюдая за тем, как движутся стрелки часов. Но больше чем на три минуты меня не хватило.
— А что ты имел в виду, когда говорил, что тебе хочется что-то строить?
У Кайла сразу же загорелись глаза.
— Именно это я и изучаю. Архитектуру и дизайн. Мне нравится представлять необычные конструкции и придумывать, как сделать их по-настоящему красивыми.
— Кайл, это... действительно очень интересно.
— Знаю. — Он улыбнулся мне слегка кривоватой улыбкой, совсем как у его отца. Да, похоже, Кайла не на шутку волновала затронутая тема. — Хочешь посмотреть?
— Что именно?
— Мои проекты. Они у меня в комнате. В моей прежней комнате, дальше по коридору. Не в той, в которой я живу на период Отбора.
— Конечно. — Я допила вино и проследовала за ним.
Мы с Кайлом прошли по коридору до его комнаты, не встретив по пути никого, кроме парочки гвардейцев.
Кайл открыл дверь, включил свет — и я тихо ахнула.
Боже, какой бардак!
Кровать не застелена, в углу свалена куча одежды, на маленьком столике гора грязных тарелок.
