Григорий Павленко - Империя
– и он протянул имперцу руку, которую тот не постеснялся пожать.
Рукопожатие Ро оказалось не самым слабым из тех, что приходилось испытывать Корусу, да вот только и он сам оказался не лыком шит. Они вцепились друг другу в руки, как два
разъяренных медведя, с силой сжимая ладонь своего оппонента и краснея от натуги.
- Я там могу весь день простоять, – прищурившись, прошептал Хароудел.
- А я и неделю, – Корус улыбнулся, но у него на лбу проступили капельки пота, – войну-
то я уже выиграл.
- Выиграл низостью, коварством и подлостью, – горец ещё сильнее сжал руку генерала, и
казалось, что послышался хруст костей, а лицо Хароудела приобрело ярко-багровый
оттенок.
- Но выиграл ведь, – Корус и сам сильнее сжал руку Хароудела, при этом так выпучив
глаза, что легионерам, стоявшим рядом с ним, уже начало казаться, что они скоро
вывалятся.
- Трус, – прорычал горец.
- Слабак, – яростно прошептал Корус.
- Говнюк.
- Хрен с горы.
- Ублюдок.
- Гад.
- А я-то надеялся увидеть диалог двух разумных людей, – не выдержав столь
напряжённых переговоров, сказал Тагорн, все-таки решившись вставить слово. Все это
время он стоял за спиной легионеров, но видя, во что превращаются переговоры, бакортец
все-таки вмешался, – мы ведь явились сюда говорить, так?
И Корус, и Хароудел посмотрели на Тагорна, который, сжавшись под их взглядами,
пробормотал что-то нечленораздельное, но все-таки не отвернулся и не сбежал.
- Вы двое, – Ро отпустил руку Коруса и принялся разминать свою покрасневшую ладонь, –
пошли со мной. А своих собачек здесь оставьте.
* * *
Путь по горам оказался не самым лёгким испытанием в их жизнях. Сначала им пришлось
идти по пологому склону, который, хвала Господу, ещё не успел покрыться коркой льда, и
когда Корус задумался об этом, его посетило ужасное видение. Он видел себя,
благородного имперского генерала, смачно грохнувшегося на задницу и с криками
едущего вниз со склона. Конечно же, за всей этой картиной наблюдал бы горец, и,
разумеется, он хохотал бы столь громко, что и сам повалился бы на этом проклятом
склоне… Тряхнув головой, Корус отогнал разгулявшуюся фантазию, которая часто
скрашивала долгие дни, проведённые в походах, но сейчас все-таки больше мешала. Ему
нужно было оставаться максимально сосредоточенным, чтобы выполнить задание
Императора, а если перед горцами предстанет впавший в маразм старикашка, много ли с
этого будет толку?
- Определённо немного, – пробормотал он, взбираясь на небольшой выступ.
Дальше путь становился только хуже, и фантазия Коруса вновь играла с генералом злые
шутки. Уже десятки раз он видел себя падающим с обрыва, раздавленным обвалом или же
просто убитым озверевшим варваром. Слухи слухами, но горцы никогда не проявляли
себя как благоразумные люди, которые могли бы проявить почтение к парламентёру. Эти
мысли в своём роде «скрашивали» его путешествие по горам, во время которого ни
имперцы, ни Хароудел не желали ни о чём разговаривать. Да и если не сосредотачиваться
на трудностях, идти вперёд было гораздо легче, Корус выучил эту истину ещё давно, будучи обыкновенным прератом.
Но чем дальше они забирались в горы, тем злее становились ветра. Если в самом начале
это был лишь прохладный осенний ветерок, который приятно бодрил Коруса после езды
верхом, то сейчас он чувствовал, как в его лицо, руки и ноги впиваются тысячи маленьких
игл. То и дело, поглядывая на Тагорна, который оказался куда более
предусмотрительным, чем можно было ожидать от человека его ранга, и захватил с собой
тёплый плащ, генерал нервно подёргивал ту тряпочку, что называлась «парадный плащ».
О, этот плащ, конечно же, был безмерно красив. Он был украшен золотыми нитями и
всякой прочей хренью, которая была призвана пустить пыль в глаза тем, с кем должен был
вести переговоры обладатель оного плаща, но тот ублюдок, что его шил, видимо, не
предполагал, что переговоры иногда приходится вести и в чёртовых горах…
Когда Корус уже готов был заявить горцу, что и шагу сделать не сможет без пары часов, проведённых у костра, случилось чудо – они вышли к небольшой долине, сокрытой среди
гор.
- Добро пожаловать в земли Чёрных черепов, девочки! – расхохотавшись, объявил
Хароудел, которого ни холод, ни злые ветра совсем не беспокоили.
Корус опасливо огляделся по сторонам. Почти вся долина была усеяна большими и
малыми кострами, вокруг которых кружками сидели чумазые люди, одетые в шкуры и
меха. Некоторые из них были смуглыми и напоминали жителей ближнего юга, другие же
были довольно бледными, и в них явно проглядывалась кровь северян, но больше всего
здесь было тех, кто походил на имперцев. И всех этих людей объединяло одно – они с
нескрываемой злобой смотрели на двух гостей, явившихся в их дом.
- Думаешь, они нас убьют? – шепнул Корусу на ухо Тагорн, а в ответ генерал лишь пожал
плечами.
- К костру уж точно не пригласят, – сказал он, двинувшись вслед за Хароуделом, который
даже не думал о том, чтобы задерживаться ради парочки окоченевших имперцев. Генерал
очень надеялся, что в голосе его была хоть капелька той железной уверенности, которую
он хотел вложить в него. Сам-то он, конечно же, не был уверен в том, что их сейчас не
зажарят на костре. Но, так или иначе, у них было задание, которое им предстояло
выполнить, а поэтому бросить все и с криками побежать прочь было бы крайне
неразумно. Неразумно и очень смешно для горцев. На миг Корус представил себе, как
важный и суровый имперский генерал бросает на землю свой меч и, размахивая руками и
крича что-то нечленораздельное, бежит назад. Эта картина, честно говоря, заставила его
негромко хохотнуть.
- Что? – непонимающе уставился на него Тагорн.
- Нет, все в порядке, – сказал ему Корус, отчаянно прогоняя из головы видение, которое
никак не желало уходить. Теперь он уже вполне явственно видел, как оный визжащий
генерал запутался в собственном плаще и, грохнувшись на землю, покатился вниз, с горы.
Господь всемогущий, он уже определённо был слишком стар для всего этого. Пора ему
уходить на заслуженный отдых.
За такими мыслями генерал и не заметил, как вождь горцев подвёл их к какой-то пещере.
Пещера эта оказалась не так плоха, как можно было ожидать от жилища горца. В Империи
бродило немало слухов о том, что эти варвары спят на ледяных кроватях, а укрываются…
Корус даже не хотел вспоминать те безумные истории, рассказанные ему в столице.
Несмотря на морозный ветер, гуляющий в горах, здесь было тепло и сухо. На земле
лежали несколько бараньих шкур, а в центре горел небольшой костёр, дававший
достаточно тепла, чтобы обогреть всю пещеру. А рядом с этим костром сидела незнакомая
Корусу женщина.
- Тарга! – крикнул ей вождь, заходя внутрь, – У нас гости!
- Вижу, – женщина, которую назвали Таргой, внимательно посмотрела на генерала,
который так и остался стоять в проходе. А затем она взглянула на Тагорна. Тот,
встретившись с ней взглядом, пробормотал какое-то приветствие и склонил голову.
- Имперцы…, - буркнул Ро, усаживаясь рядом с женой, – Бабам кланяются даже.
Неудивительно, что вы такие слабаки. Чего встали? Садитесь у огня! Говорить будем, если вы за этим пришли.
- Тебе бы следовало кое-чему у них поучиться, Ро, - шепнула женщина с ехидной
улыбкой, а затем посмотрела на двух имперцев. Первый, старик с иссечённым шрамами
лицом, ей понравился. В нём чувствовалась сила и правда. Наверняка он был одним из
вождей имперцев, и, судя по его прямой спине, этот старик не привык кланяться кому-
либо. Он напомнил Тарге Хароудела.
Но второй, тот, что был одет в какую-то тёмную рясу, в которой он более всего походил
на одного из этих странных проповедников, шаманке совсем не понравился. На лице
имперца царила дружелюбная улыбка, а в глазах была теплота, но духи шептали ей…
<<Чёрный человек, несущий смерть, берегись его! Не верь ему!>>
Она не стала сразу же говорить мужу о том, что шепчут ей духи, но позже, когда имперцы
покинут их дом, она расскажет, а пока пусть говорит, а она будет смотреть и слушать...
- Садитесь к огню, - улыбнувшись, сказала Тарга, не отрывая взгляд от человека в рясе, -
Вы замёрзли и вам нужно тепло.
- Разумное предложение, – Тагорн, опередив Коруса, подошёл к костру и неловко уселся
на одну из шкур, и генерал последовал его примеру. Корус с нескрываемым
удовольствием протянул замерзшие руки к огню, и не заметил, как Тагорн и женщина
горца смотрят друг на друга. Если бы он обратил на это внимание, то, возможно, судьба
империи пошла бы по совершенно другому пути. Но годы подточили внимательность
