Григорий Павленко - Империя
- Допрошенные пленники говорят, что это клан Чёрных черепов, о котором я самолично
выслушал несколько не очень приятных отзывов. Их вождь, некий Хароудел, прослыл
трусом из-за того, что отказался участвовать в битве.
- Простите, господа, но я вмешаюсь в вашу беседу, – подал голос Тагорн, – в Бакорте клан
Чёрных черепов заслужил славу бесстрашных налётчиков. Их набеги были одними из
самых свирепых и кровавых, так что не думаю, что тут дело было в трусости.
- Согласен, – кивнул Корус, – мне кажется, что этот Хароудел видел, что у него нет
шансов против наших легионов, и прислушался к голосу разума, а не того места, которое
слушали остальные.
- Что вы хотите этим сказать? – Элхарт опёрся руками на стол и посмотрел сначала на
Тагорна, а затем на генерала.
- Вы, ваше величество, хотели привести горцев к покорности? – вельможа негромко
прокашлялся, смущённый тем, что к его словам кто-то всерьёз прислушался. – И тут
Господь посылает нам такой подарок. Единственный вождь, переживший битву, да к тому
же не обделённый разумом.
- Он дело говорит, Эл, – генерал взглянул в сторону Тагорна, – этот Хароудел, если не
идиот, конечно, примет наше предложение, а если нам повезёт, то сможет сплотить вокруг
себя тех горцев, что уже у нас в руках.
- Это все, конечно, прекрасно звучит, – правитель постучал пальцами по столу, переводя
взгляд то на Коруса, то на посланца Логара. У него уже зрел план, который приведёт в
бешенство и того, и другого. Но два этих человека были так не похожи, но почему-то
очень хорошо работали вместе, хотя и с трудом терпели общество друг друга. – Неплохой
план, но для начала нужно поговорить с этим вождём. Понять, что он собой представляет
на самом деле, и решить, сможет ли он нам помочь. И я уже знаю, кто отправится к нему с
посольством…
Услышав последние слова Императора, Корус и Тагорн озадаченно переглянулись.
Примечания:
1) Прерат – командующий десятью легионерами.
Глава 13
Тот факт, что Корусу пришлось отправиться на эту миссию вместе с Тагорном, не
вызывал радости ни у одного, ни у другого. Конечно же, у этих двоих случались редкие
проявления согласия, но почти все время, что они провели в лагере, генерал и посланец
Бакорта только и делали, что цапались между собой. Ведь их взгляды на жизнь
отличались так сильно, что и представить себе было трудно. Но, так или иначе, воля
Императора была ясна.
Собрав сотню человек эскорта, они двинулись к горам, провожаемые взглядами
немногословных легионеров. Многие в армии считали эту миссию чистейшим
самоубийством. Ведь кто были горцы? Варвары, без какой либо чести и морали! Откуда
уверенность в том, что они не убьют посланников ещё на подходах? Сам же Корус был
отчасти согласен с мнением солдат. Но он считал, что лучше уж пусть погибнет один
престарелый генерал, чем бессчетное множество легионеров.
Посольство имперцев, обойдя поле битвы, по которому до сих пор бродили похоронные
команды, выдвинулось к старой дороге, ведущей от поселения горцев к их убежищам.
Стараясь не задумываться о том, что их ждёт впереди, Корус оглядывался по сторонам.
Взгляд генерала то и дело скользил по священникам и солдатам, бродящим по полю боя.
Первые провожали павших в последний путь и готовили их души к встрече с Богом, а
вторые заботились о телах. Они сваливали убитых в телеги и свозили к огромным
братским могилам. Конечно, большую часть из них занимали горцы, но, то и дело среди
тел варваров проглядывались украшенные синей тканью доспехи.
Проезжая мимо одной из таких могил, Корус тяжело вздохнул. Победа была идеальной.
Лучше просто не могло быть, но… даже в таких победах всегда был привкус крови.
Имперской крови.
Но сейчас было не самое лучшее время для грустных мыслей. Корус посмотрел на
возвышающуюся громаду Вечных Гор и непроизвольно поёжился. От этой груды камней
веяло холодом. Настоящим, пробирающим до костей холодом. Живя в Соладаре, можно и
забыть о том, что есть места, где можно погибнуть просто оттого, что недостаточно
хорошо оделся.
- Думаю, будет лучше, если беседу стану вести я, – голос Тагорна вывел генерала из
раздумий.
Посмотрев на бакортца, Корус на миг задумался о том, как идиотски они себя ведут. Два
всадника впереди колонны пеших легионеров, а перед ними только солдат, несущий в
руках белый флаг переговоров. Если здесь где-то засел стрелок, то их послание никогда не
будет доставлено… Но что поделать? Если хочешь завоевать уважение воина, а
сомневаться не приходилось, Хароудел был именно воином, то не нужно прятаться за
чужими спинами.
- Думаешь? – Корус изогнул бровь, посмотрев на своего спутника.
- Да, – кивнул тот, оглянувшись назад, – не хочу обидеть никого из доблестных воинов
Императора, но вы же солдаты. А солдатам ведом только один способ ведения
переговоров – приставить меч к горлу да сыпать угрозами.
Ничего не ответив, генерал вновь посмотрел на горы. В чём-то он был согласен с
Тагорном. Из легионера редко когда выходил хороший переговорщик. Спланировать
кампанию, наладить пути снабжения, возвести укрепления… Они могли многое, но вот
заключать союзы и мириться после битвы должны были совсем другие люди.
- Я просто хочу выполнить приказ Императора наилучшим образом, – негромко
продолжил тем временем Тагорн.
- Первым с вождём поговорю я, а если мою солдатскую душонку начнёт заносить, ты
вступай в дело! – ответил ему Корус. Все-таки он не доверял бакортцу настолько, чтобы
оставить тому ведение переговоров. Но вполне допускал, что его помощь может оказаться
полезной.
Дальше они ехали молча, каждый размышляя о чём-то своём. А примерно через час
посольство достигло гор.
И первым, кого они встретили, был какой-то огромный черноволосый варвар. Тот сидел
на каменном валуне и внимательно следил за подходящими имперцами. Подъехав ближе, Корус спрыгнул с коня и подошёл к горцу. Поначалу он думал, что глаза обманывают его, не мог обычный человек быть таким огромным. Но сейчас, когда черноволосый слез с
валуна и двинулся в сторону генерала, тот нервно сглотнул. На ум сразу пришли сказки о
древних чудовищах севера. И хотя у горца не было ни оружия, ни охраны, от него
буквально веяло опасностью и силой. Корус не сомневался, если тот захочет, то с
лёгкостью может убить его прямо здесь и сейчас.
* * *
- Ты, – Хароудел ткнул пальцем в грудь стоящего перед ним имперца. Это был какой-то
генерал, или что-то вроде. Вождь не особо разбирался в системе правления этих слабаков.
Каждому горцу было известно, что есть Империя, имперцы и Император, пёс его задери, а
остальное было неважно. До сегодня... А теперь все стало важно… Чертовски важно!
- Ты убийца моего народа, – Ро снова ткнул генерала в грудь, заставив того отойти на шаг
назад. На миг показалось, что он боится, но, взглянув в глаза имперца, Хароудел увидел
задорные огоньки. Ублюдку было весело. Он веселился от того, что приходит с миром к
побеждённым. Его забавляло то, что горцы будут стоять у него в коленях и просить о
милосердии. И он, Хароудел, вождь Чёрных Черепов, будет просить у него о милосердии, он, мать его, будет ползать в коленях у имперцев, если потребуется. Потому, что нет
цены, которую он не заплатил бы ради своих людей.
- Конкретно я твоих соплеменников не убивал, – как бы между делом подметил Корус, – я
отдавал приказы людям, которые их убивали. Но ведь это не важно, так? – и с этими
словами он махнул своим солдатам, которые уже обнажили мечи и медленно окружали
Хароудела. По сигналу генерала они вернули мечи в ножны и отступили на несколько
шагов.
- Ты явился сюда, чтобы потешаться надо мной? – прорычал в ответ Ро, в ярости сжимая
кулаки. – Если так, то скажи, я тоже люблю пошутить.
- Во-первых, неплохо бы познакомиться. Все-таки мы тут друг друга уважаем? – имперец
внимательно посмотрел в глаза вождя и, не найдя в них отклика, добавил, – ну или хотя
бы некоторые из нас. Моё имя Корус Ватар, первый маршал Империи, кавалер множества
орденов, обладатель многих титулов и должностей, на которые, как я подозреваю, тебе
плевать… Но ко мне обращаются генерал Корус. Или просто Корус. Или генерал.
- Корус… - задумчиво повторил Хароудел, словно пробуя имя на вкус. Но, судя по тому, как скривилось его лицо, имя генерала звучало весьма дурно, о чём Ро, разумеется, поспешил сообщить. – Я бы и собаку свою так не назвал.
- Повезло, значит, твоей собаке, – ухмыльнувшись, подметил имперец.
- Не особо. Её зимой сожрали, – после этих слов вождь на минуту замолчал, словно решая, стоит ли вообще продолжать этот разговор, но затем все-таки сказал, – моё имя Хароудел,
