Штаний Люба - В любой гадости ищи свои радости
к тёмной ленте узкой речушки. Густо заросшая по берегам ивняком, она, тем не менее, порадовала
меня больше чем открытие нового бассейна в прошлом году. На первый взгляд ничего опасного
водная гладь, укутанная туманной дымкой, не таила, но помня о кусаке, ближе я подходила чуть ли не
на цыпочках.
К счастью, обошлось без происшествий. Я напилась вдоволь и, удовлетворённо хрюкнув, поплелась
обратно. Душу грела робкая надежда, что в торбочке с едой что-то, чем смогу поживиться.
В мечтах о йогурте, творожке со сметаной и изюмом, тарелке плова или (а лучше ‘и’) огромном
бутерброде с колбасой, сыром, помидорами, зелёным салатом, майонезом, кетчупе... Чё-о-орт. . Как
есть-то хочется... В общем, голодная и оттого вдвойне злая, я буквально вывалилась на полянку и
застала Алехандро за самым низким занятием на свете.
Этот гад с совершенно зверским выражением на радужном, но от того не менее отвратительном,
лице доставал из торбы верёвку.
Когда я вышла из леса, он резко обернулся, и мы оба застыли, сверля друг друга ненавидящими
взглядами.
Если только этот гад ползучий только попробует накинуть мне петлю на шею, я его убью. Вот
честное слово, порву как Тузик грелку! И убегать, как раньше, даже не подумаю, а сразу дам копытом
в лоб. Наверное, видок у меня был говорящий, потому что уродец как-то сразу сдулся и тяжело
вздохнул.
– А я уж поду... – Начал он, делая шаг ко мне и застыл, услышав мой утробный рык.
Несколько секунд кошмарик молча смотрел на меня в явном недоумении. Потом, правда, всё-таки
сообразил в чём дело, и перевёл взгляд на верёвку в своих руках. Задумчивое выражении на
располосованной красками морде лица могло бы позабавить, только не меня и не сейчас.
Сосчитав про себя до пяти и видя, что никаких попыток наброситься на меня Алехандро не
предпринимает, я немного успокоилась. Обида всё ещё клокотала в груди, подстёгивая воображение.
Как бы я хотела заставить уродца сожрать эту самую верёвку без соли и перца, но увы! Это
невозможно по целому ряду причин.
Набычившись, я подошла к горбуну и выдернув из бирюзовых ладоней камень преткновения,
отшвырнула его, в смысле её, в сторону. (Хорошо хоть ладони у Алехандро теперь чистые, а то
стошнило бы нафиг.) Пренебрежительно фыркнув и высоко вскинув голову, я направилась к уже
развязанной вонючкой торбе. Ухватив её за дно зубами, яростно встряхнула так, что содержимое
высыпалось на траву, и гордо удалилась с самым большим котелком наперевес.
Вот ну не сволочь ли, а? Не успела отвернуться, а он опять за своё. Маньяк-живодёр
разукрашенный. Настучать бы ему этим котелком по самому слабому месту – по башке бестолковой,
да только живность, что в колтуне обитает, жалко. Они ж не виноваты, что у Алехандро тараканы не В,
а НА голове? Хотя и в тоже.
Кипя от злости, я умудрилась, не переставая костерить горбуна на все лады, набрать воды и
вернуться на поляну. К этому времени моё чудовище уже развёл костерок и даже приготовил
‘держалку’ для котелка. Возможно, он не безнадёжен.
Поставив воду рядом с притихшим горбуном, косившимся на меня с какой-то странной смесью
признательности, любопытства и ужаса, я заинтересованно уставилась на торбочку с припасами.
Но лимит по сообразительности для гниющего зомбика на сегодня, похоже, был исчерпан, потому
что выводов он не сделал и попытался подсунуть мне пыльное зерно. Правда, на этот раз сразу
нацеплять мешок на морду поостерёгся и сначала, медленно подняв его, протянул мне.
Ну что за напасть? Как мне этому тугодуму объяснить, что такое я не ем? О, идея!
Не отрывая пристального взгляда от глаз Алехандро, я подошла чуть ближе и мордой толкнула руки
с мешком по направлению к уже висящему над костру котелку. Озадаченно нахмурившись, он снова
попытался подсунуть зерно мне под нос. Разочарованно фыркнув, я повторила процедуру с
подталкиванием и кивнула на костёр. Горбун, едва не булькая от усердия, снова сунул мне мешок.
– Да чего тебе надо, скотина безмозглая?!
Вот дундук, а! Ещё и обзывается! Обозлившись, я плюнула (получилось похоже, хотя и не совсем),
отчего бедный горбун чуть не подавился и, тяжело вздохнув, отошла к огню, где и улеглась. Не поем,
так хоть согреюсь...
А вонючка, беззвучно открывая и закрывая рот, непонимающе пялился то на меня, то на мешок.
Кажется, с мыслительным процессом у него туговато. Того и гляди услышу скрип шестерёнок,
приводящих в движение извилины в его голове. Да... Повезло мне с ‘хозяином’.
Минут через пять я не выдержала бестолкового и, что намного важнее, безрезультатного потрясания
провиантом и, тяжко вздохнув, решила взять дело по прокорму себя любимой в собственные руки. То
есть ноги... В смысле копыта. Хотя, точнее будет в зубы... Что-то меня совсем заморочило... Это всё
Алехандро виноват.
Тяжело вздохнув, я встала, отняла мешок у заторможенного зомбика и отложила его в сторонку.
Потом осмотрев зерно (пыльное, чёрт побери), взяла последний из котелков и опять пошла к речке. А
самой себе уже какую-то водоноску напоминаю...
Кто бы мог предположить насколько проблематично промыть крупу, имея в арсенале только зубы...
Вот уж экстрим так экстрим! Хорошо хоть горбун допетрил что я пытаюсь сделать и помог. Правда на
процесс ‘догоняния’ у него ушло минут сорок в общей сложности, но зато над костерком аппетитно
булькает будущая кашка. Вот! Не думаю, что получится вкусно, но сейчас лишь бы съедобно...
Честно говоря, получилось именно ‘съедобно’. Всё-таки варёное зерно без масла и сахара (хорошо
хоть соль нашлась) это далеко не жульен, но на пару с Алехандро мы бодро схомячили весь котелок.
Вот ведь мужчины! Готовить лень, а как пожрать так впереди всех с ложками наперевес...
Посетив кустики, пока мой кошмарик собирал манатки и отмывал оставшейся водой котелки, благо,
тот что с кашей я чуть ли не до блеска вылизала, я почувствовала, что жизнь есть и в теле лошади.
Не ахти какая весёлая, но всё-таки есть.
Погрузив барахло по вчерашнему сценарию, мы отправились в путь. Правда, сегодня хватило
одного рыка при попытке седло водрузить не как поклажу, а именно как седло, и Алехандро,
сокрушённо покачав головой, смирился с жестокой действительностью. Мне даже стало его жалко,
хотя не настолько, чтобы рисковать своим здоровьем или проверять на прочность только что
заполненный желудок.
Знать бы ещё куда мы идём... Нет, благодаря солнцу понятно, что на восток, но ‘куда’ на восток?
Прекрасно помню, что из загона видела горы за лесом именно по этому курсу, только это ещё ничего
не значит. Может, у Уродца где-то там пещера отшельника? А что? С такой специфической
внешностью только и жить в одиночестве.
Только как он на ярмарке оказался? Решил лошадку для приусадебного хозяйства прикупить? Но
тогда вонючка пришёл поздновато. Я, конечно, не специалист, но хорошо помню, что подобные
мероприятия всегда приурочивали к определённому времени года, чтобы потенциальные покупатели,
за неимением интернета и телефона, всё же знали когда приезжать за покупками. Да и пришёл
вонючка с другой стороны. Задачка...
Кстати, а ведь компания с нереальным красавцем во главе тоже на восток ушла. Правда, они-то по
дороге, а мы с Алехандро почему-то напролом через лес... Что это? Нам не нужны проторенные
тропы, не ищем мы простых путей, да?
К обеду градус настроения упал с отметки ‘жить хорошо’ до ‘Жить? Хм... Надо подумать’. А ещё
через час Небо заволокло тучами, и я совсем приуныла. Тем более, что горбун всё чаще хмурился.
Даже сам по себе этот процесс вызывал нервную дрожь, а если задуматься о причинах и возможных
последствиях...
Но выбирать не приходилось, и мы шли, обходя тёмные овраги и поваленные деревья. Ещё часа
полтора продирались через заросли каких-то кустов и подлеска, пока не вышли на опушку.
Дальше тянулись заливные луга, за которыми виднелись горы, на две трети заросшие лесом.
Может, наша цель там? Лучше бы, конечно, наверх не забираться. Как-то не тянет ноги переломать...
Вершин было не разглядеть из-за туч. Низких синевато-серых, тяжёлых и очень негостеприимных. И
они медленно ползли на нас, тесня серебристо-серые, пусть хмурые, но куда более дружелюбные
облака. Как бы под дождь не попасть...
А вообще, жутко хотелось есть. Даже не есть, а жрать. Только вот Алехандро упорно пёр вперёд,
словно за ним черти гнались, и о привале не могло быть и речи. Если бы не дикая яблонька, на
которую мы натолкнулись в районе обеда, наверное, я бы не выдержала, покусала бы уродца с
голодухи.
А так только фыркнула раздражённо, когда он потянул меня за собой. Нет, тянуть он, конечно, не
тянул, так-как не за что особо. Повод сейчас мирно лежит на дне одной из сумок. После истории с
