Макс Лукадо - В эпицентре бури
молиться «вприглядку», не от души, т.е. слегка беспокоясь:
о голодных детях;
о силе молитвы;
о размерах милосердия;
о тех христианах, что умирают от рака;
о том, кто я такой или такая, чтобы вообще задавать подобные вопросы.
А вопросы жёсткие. Перед такими можно и спасовать. Должно быть, во время бури
ученики задавались подобными вопросами. Ведь только чёрное небо - это всё, что они
могли видеть из утлой лодки, которую швыряло море. Клубящееся облака. Белые, срываемые ветром шапки волн. Безнадёжность, поглотившая берег спасения. Мрак, в
котором утонула лодка. Что обещало быть приятной прогулкой обернулось плаванием
по морю страха, таким тяжёлым, что руки белели от напряжения.
И вот они спрашивают - На что нам надеяться, да бы пережить эту бурную ночь?
И я вот спрашиваю - Где Ты Всевышний, когда в мире шторм?
Бури сомнений - это бурные дни, когда враг слишком силён, когда работы слишком
много, когда будущее слишком уныло, а ответов на вопросы слишком мало.
Бури будут налетать время от времени, и я буду всматриваться в почерневшее небо
и просить: «Господи, пожалуйста, ну хоть немного света!»
К ученикам-то свет пришёл. Но это было не то, что они ожидали. То не были
открывшиеся небеса и спускающиеся с них ангелы, которых, возможно, они ожидали
45
увидеть. То не был способный утишить бурю божественный глас, возможно ожидаемый
ими. Ступая по воде, к ним двигалась какая-то фигура. Мы не знаем, чего они ожидали, но наверняка не Иисуса.
«Это - призрак!» - вскричали они в страхе. (Мат. 14:26) А поскольку Иисус пришёл не так, как они ожидали, то возможность увидеть ответ
на свои молитвы они чуть было не упустили.
И мы, если не будем всматриваться пристально и вслушиваться внимательно, рискуем совершить ту же ошибку. Божественный свет также обилен, как
многочисленны звезды в небе, если только мы вглядываемся в них.
Позвольте мне рассказать вам о нескольких лучиках света, недавно осветивших
мой мир.
* * *
Мы с другом сидели в его машине у моего дома и разговаривали о его проблемах.
Один из его клиентов скрылся, оставив моему другу большие счета и массу нерешённых
вопросов. Поступок того человека был не верен, но он тем не менее совершил его. К
тому же фирма того клиента была большая, а у моего друга маленькая, следовательно
друг мало, что мог предпринять. Его оставили в клетке с голодными львами, желающими получить удовлетворение в шестикратном размере.
«Я позвонил дяде и рассказал о том, что случилось. Я рассказал ему, что по-видимому мне грозит банкротство.»
«А он, что сказал?» - спросил я.
«Ничего не сказал» -ответил мой друг. - «А поскольку он долго молчал, я сказал дяде
следующее: Мы поступаем иначе, не так ли?»
«Да – ответил он мне. Так что платить по счетам я буду. Даже если мне придётся
продать дом, я всё равно их оплачу.»
Его слова ободрили меня: ведь кто-то ещё верил, что, если он будет поступать по
истине, то Господь устроит всё наилучшим образом. В этом мире всё ещё был тот, чей
девиз - «Мы поступаем иначе.» И небо начало светлеть.
* * *
Второй лучик света пришёл из онкологической больницы.
«Мы завтра отметим сорок четвёртую годовщину.» - сказал Джек, когда кормил
жену.
Её голова была лысой. Глаза запали, а речь была невнятной. Она смотрела прямо
перед собой и только открывала рот, когда он подносил вилку. Потом он вытер ей щеки.
«Она больна пять лет.» - сказал он мне. - «Она не может ходить. Она не может
позаботиться о себе самой. Она даже не может поесть сама, но я люблю её. И...» - он
заговорил громче, чтобы она могла услышать его, - «... мы поборемся с этой штукой, не
так ли, дорогая?»
Он дал ей съесть ещё несколько кусочков и вновь заговорил. «У нас нет страховки.
Думал, она будет не нужна, когда мог себе позволить иметь её. Сейчас я задолжал
больнице 50 тысяч долларов.» Он молчал какое-то время, пока давал ей питьё, а потом
продолжил: «...Но они не докучают мне. Они знают, что я не могу заплатить и при этом
46
приняли нас, не задавая вопросов. Врачи обращаются с нами, как будто мы самые
лучшие пациенты в смысле оплаты счетов. Кто бы мог вообразить такую доброту?» Мне
пришлось согласиться с ним. Кто бы мог вообразить такую доброту? В этом колючем
мире
высокотехнологичного,
дорогого,
часто
критикуемого
медицинского
обслуживания, как-то ободряюще было найти профессионалов, обслуживающих двоих, не имеющих ничего, чтобы дать взамен.
Джек поблагодарил меня за визит, а я возблагодарил Господа за тот животворящий
свет, что вновь напомнил мне о солнце за облаками.
* * *
А вот ещё один лучик света, пришедший ко мне спустя несколько дней.
Лари Браун – тренер профессиональной баскетбольной команда «Шпоры Сан-
Антонио». Я не знаю его лично, хотя ходит слух, будто он хочет, чтобы я подписал
контракт на несколько лет и играл бы центральным защитником в его команде.... чистая
фантазия.
Недавно в середине дня тренер Браун раздавал и подписывал автографы в местном
магазине. Он запланировал привести там два часа, но в итоге пробыл три, т.к.
мальчишки с ручками и блокнотами осадили его, задавая вопросы и пожимая руки.
И вот когда, наконец, появилась возможность уйти, он, садясь в автомобиль, обратил внимание на трогательную сценку. К магазину стремительно подкатил
опоздавший мальчишка, спрыгнул с велосипеда и подбежал к окну посмотреть, здесь ли
ещё знаменитый тренер. Увидев, что его нет, парнишка повернулся медленно и ещё
медленнее побрёл к велосипеду, собираясь уехать.
Вот тогда тренер Браун выключил зажигание, выбрался из машины и подошёл к
мальчику. Беседуя о чем-то, они вошли в соседнее кафе, сели за столик и выпили по
стаканчику прохладительного напитка.
Рядом не было репортёров, не работали камеры. Никто не знал, о чём они
беседовали. Я уверен у Лари Брауна были и другие дела, которые нужно было сделать в
тот день. Не сомневаюсь, были и другие встречи, которые нужно было провести. Но
сомнительно, чтобы что-то другое, сделанное им в тот день, было важнее этого
поступка.
В мире профессионального спорта, широко комментируемого, и, где делаются
большие деньги, на меня благотворно подействовало известие о том, что в нём есть
тренер, который в душе всё ещё остаётся наставником. Этого известия было
достаточно, чтобы прогнать сплошные облака моих сомнений и согреть меня
Божественным светом... Его нежным лучом.
* * *
Нежные лучи – они ответы Господа на бури сомнений. Отблеск золотых лучей, что
янтарные вкрапления надежды во тьме сомнений. Ни молнии. Ни вспышки света. Просто
мягкий свет. Он в поступке бизнесмена, выбравшего честность, в поступке врачей, оставшихся верными состраданию, в поступке знаменитости, избравшей доброту.
Видимые свидетельства невидимой Руки.
47
Мягкое напоминание того, что жизнерадостность и присутствие духа не только для
дураков.
Забавно, но ни в одном их этих случаев нет упоминания о религии. Эти встречи
произошли не на кладбище и не во время церковной службы. О них не упомянут в
телевизионных новостях.
Но такова суть этих нежных лучей
Когда в бурную ночь ученики увидели Иисуса, они приняли Его за призрак. За
фантом. За галлюцинацию. Для них это было что угодно, но не Свет Господа.
Когда на горизонте мы видим нежные лучи, чаще всего мы ведём себя также. Мы
отмахиваемся от этой непрошеной доброты как от ненужности, резкого света или
отклонения от нормы. Всё что угодно, но не Бог.
Возможно, ученики думали: «Иисус разверзнет небеса, если придёт. Море
утишится. Облака разойдутся.»
Мы, сомневающиеся, полагаем: «Если придёт Господь, то исчезнет всякая боль.
Жизнь будет спокойной. Не останется никаких вопросов.»
А поскольку мы ищем огонь, то упускаем из виду свет свечи. Поскольку мы
ожидаем услышать крик, то не различаем шепот. А Господь приходит в отблеске
горящих свечей, в обетованиях, произнесённых шепотом. Он молвит: «Оглянитесь
вокруг, если сомневаетесь; Я – ближе, чем вы думаете.»
14. ПЛОТНИЦКОЕ ЧУДО
НЕ СЛУЧАЙНО НЬЮ-МЕХИКО называют «Страной Очарования». Её просторы
покрыты полями шалфея. Пурпурные горы увенчаны облаками. Величественны сосны. На
склонах холмов приютились глинобитные домишки. Бесчисленны предметы искусства.
Переплетение культур: от конкистодоров и команчей до ковбоев. Нью-Мехико
