Макс Лукадо - В эпицентре бури
уносит его, а место где оно росло никто не помнит.(7) И я, как родитель, говорю детям: "Это короткое путешествие. Мы почти на месте."
Я знаю, где это. Я бывал там прежде. Я ездил по этой дороге. Мне знаком маршрут.
Для меня это несложная задача. А для детей это расстояние бесконечно.
Поэтому я сделал ещё одну попытку: "Только представьте, как это будет здорово."
И продолжал описывать: "Индейка, соус, пироги.... Обещаю, путешествие будет стоить, потраченного времени, когда мы доберемся до бабушки."
Но они всё ещё стонали.
И это подсказало нам третье сходство.
* * *
Дети не умеют представить награду
Для меня шесть часов пути небольшая плата за мамин торт с клубникой. Я не
возражаю против поездки потому, что знаю о награде. У меня за поясом в буквальном
смысле три десятилетия "Дня Благодарения". Уже в пути я могу ощутить вкус индейки, услышать смех за обеденным столом, почувствовать запах дыма из камина
Я могу вынести путешествие потому, что мне известна цель, а мои дочери забыли о
ней. В конце концов они очень малы, да и вообще, дети легко забывают. Кроме того им
неизвестна дорога, и наступает темнота. Они не видят, куда мы едим, поэтому моя
работа, как отца, направлять их.
Я пытаюсь помочь им увидеть то, что они не видят.
Я рассказываю им, как у озера мы будем есть утку. Как мы будем кататься на
качелях, и что они смогут провести вечер с кузинами. Мы разговариваем о том, как мы
будем спать на полу в спальных мешках, и о том, что не надо идти в школу.
42
И, кажется это срабатывает. Их ворчание стихает, как только мечта приобретает
реальные очертания и становиться ясной цель. Возможно, именно так у апостола Павла
сохранялся стимул служения, т.е. у него имелось чёткое видение награды.
Итак, не падайте духом. Если служение и изнашивает физически, то внутренне мы
обновляемся и становимся сильнее. Наши временные страдания ничто по сравнению с вечной
славой, которая нас ожидает.(8)
Не просто заставить трёх девочек в возрасте до семи лет увидеть место, в котором
они никогда не бывали, особенно, если дорога ухабиста... поздний час... попутчики
желают прервать путешествие и получить номер в мотеле. Не легко сосредоточить
взгляд на том, чего не видишь.
Но меня заставляет улыбнуться одна фраза из Второго Послания к Коринфиням, который вы только что прочли: наши временные страдания.
Hа месте Павла я бы не назвал их таковыми. Прочтите, что стоит за временными
страданиями, и думаю, вы согласитесь со мной:
Тюремное заключение.
Наказание кнутом, пять раз.
Встреча со смертью лицом к лицу.
Наказание розгами, три раза.
Побивание камнями.
Три раза терпел кораблекрушение.
Оказывался на необитаемом острове.
Не имел пристанища.
Жил в постоянной опасности
Голодал и холодал.(9)
Долгие и тяжкие испытания - наверняка. Смертельные недуги и нескончаемые беды
- несомненно, но чтобы временные страдания! Как он мог такими слова называть
бесконечные тяготы...?
Он же и объясняет. Он видел "вечную славу, по сравнению с которой остальное
ничто."
* * *
Можно ещё несколько строчек от сердца?
Для некоторых из вас путешествие стало долгим. Очень долгим, да ещё и в шторм.
Я, никоим образом, не желаю приуменьшить трудности, с которыми вам пришлось
столкнуться на долгом жизненном пути. Некоторые из вас вынесли на своих плечах груз, который немногим под силу. Вы отдали последний поклон родителям. Вас лишили
мечты вашей жизни. Ваше тело немощней, чем дух, живущий в вас. В супружестве не
терпят вашу веру. Ваша зарплата не может покрыть ваш прожиточный минимум и
вызовы судьбы сильнее ваших возможностей противостоять им.
И вот вы устали.
43
И вам трудно увидеть Пристанище сквозь мрак шторма. Вас манит искушение сойти
на обочину дороги, убраться подальше. Вы хотите продолжить путь, но бывают дни, когда дорога кажется бесконечной.
Позвольте мне ободрить вас, проведя ещё одну, последнюю, параллель между
вашим жизненным путём и путешествием моей семьи тем вечером.
* * *
Оно стоит того
Когда я пишу эти строки, обед Благодарения окончен. Мои ноги упираются в камин.
Подставка, на которой я пишу, лежит на коленях.
У меня есть хорошее намерение вздремнуть, как только я окончу эту главу.
Индейка съедена. Подливка из гусиных потрохов с аппетитом подлизана. Стол чист.
Ребята посапывают, в семье покой.
Когда мы сегодня сидели за столом, никто не говорил о долгом путешествии, совершённым сюда. Никто не вспомнил о просьбах, которые я не уважил. Не было обид
на мою ногу, жавшую на педаль акселератора, когда сердца сосредотачивались на
банановых напитках. Никто не жаловался на поздний час приезда.
Вчерашнее испытание потерялось в радости сегодняшнего дня.
Это то, что имел ввиду Павел. Господь никогда не говорил, что путь будет лёгким, но Он утверждал, что место назначения стоит того.
Помните: Господь, возможно, не сделает того, что мы хотим, но Он будет делать
то, что правильно... и лучше всего. Он есть Отец движения вперёд. Доверьтесь Ему. Он
заберёт вас домой. А испытания жизненного пути затеряются в радостях праздника.
А теперь, прошу прощения, я сосну: немножко устал от путешествия и чувствую, что
не плохо бы отдохнуть.
13. БУРИ СОМНЕНИЙ
БЫВАЕТ МЕТУТ ВЬЮГИ. Выпадает град. Льют дожди. А бывают бури сомнений, что
охватывают нас.
Эти бури врываются в нашу жизнь время от времени и несут с собой шквал
вопросов и штормовые ветры страхов. А свет всё таки пробивается, даже сквозь них.
Иногда бури приходит с вечерними новостями. И тогда я задаю себе вопрос: «А за
чем я это смотрю? Их чересчур много.» От ступеней Верховного Суда до событий в
Южной Африке новости, как правило, бывают мрачными.... тридцать минут
ошеломляющих трагедий. Плохие новости приносит красивый мужчина с мягким
голосом в прекрасно сшитом костюме. Его зовут ведущим. Хорошая профессия. В
бурных водах сегодняшней жизни любому нужен ведущий.
Иногда я задаюсь вопросом : "Как может мир пребывать в таком хаосе?"
Бывает, что буря застаёт меня на работе: рассказ за рассказом о домах, куда не
приходит выздоровление, о сердцах, которые не смягчаются. И всегда голодных
больше, чем сытых, нуждающихся больше, чем богатых и вопросов больше, чем
ответов. По воскресениям в церкви я стою перед прихожанами с короткой проповедью
в руках и молитвой на устах. В моём распоряжении тридцать минут и я делаю всё
44
возможное, чтобы найти слова, способные убедит людей в том, что если Бога не видно, это не значит, что Он не слышит.
Кроме того, я хочу понять, почему страдают так многие сердца.
Я спрашиваю, попадали ли вы когда-либо в бури сомнений? Я знаю, некоторые нет.
Я разговаривал с такими. У вас "оптимизм Давида", бросающего вызов любому
Голиафу. Раньше я считал это, в лучшем случае, наивностью, в худшем - фальшью. Я так
больше не думаю.
Я считаю, у вас есть дар. Вы одарены верой. Вы можете увидеть радугу прежде, чем
разойдутся тучи. Если у вас есть такой дар, то пропустите эту главу. Я не скажу ничего из
того, что вам необходимо услышать.
Но есть те, которые задаются вопросами.
Вам интересно знать, что такое знают другие, чего не знаете вы. Вы задаётесь
вопросом, кто же слеп: я или они. Вы спрашиваете, почему некоторые кричат "Эврика!"
ещё до того, как найдено золото. Вы недоумеваете, почему кричат "Вижу землю!"
прежде, чем рассеется туман. Вам хочется знать, почему некоторые люди верят так
убеждённо, тогда как вы верите «вприглядку». А в результате вам слегка неуютно на
уютной церковной скамье безоглядной веры. Вы сродни библейскому Фоме. Ваше
отчество - Сомненьевич. Ваши сомнения - головная боль учителей воскресной школы:
«Если Бог такой хороший, почему я иногда чувствую себя так плохо?»
«Если Его послание такое ясное, почему у меня так много вопросов?»
«Если всё во власти Господа, то почему у хороших людей существуют такие
душераздирающие проблемы?»
Вы спрашиваете себя, это проклятие или благословение, что ум мой никогда не
знает покоя. Но скорее всего вы циничны, чем лицемерны, потому то продолжаете
молиться «вприглядку», не от души, т.е. слегка беспокоясь:
