Владимир Поселягин - Истребитель. Трилогия
– Ну что Толь скажешь?
– Правильно все сделали, я бы на вашем месте честно говоря не знаю как себя повел, но тут я за вас. Зарвались «черные», так им и надо.
– Тут такое дело Толь, у нас есть планы, которые ты можешь нарушить. В общем, придется тебе пару недель провести в нашем обществе. Потом можешь гулять на все четыре стороны. Слово боевого офицера.
Водитель развернулся и исподлобья посмотрел мне прямо в глаза, о чем‑то размышляя.
– Хорошо. Я тут у бабушки гощу, нужно будет только предупредить. Это по пути, заедем?
– Да не проблема. Давай поехали.
– Хорошо. Я тут у бабушки гощу, нужно будет только предупредить. Это по пути, заедем?
– Да не проблема. Давай поехали.
Доехали без проблем, узнав, что ночевать мы будем под открытым небом Толик взял с собой пару старых матрасов, одеяла, удочки котелок и ведро вместо котелка. Проблему с питанием решили быстро, заехав и купив в деревенском магазине крупы, чай, сахар, соль, печенье и пакетики с супом. Картошку и лук взяли у Толика. На пару недель активного отдыха должно было хватить.
Бабушка Анатолия, сухонькая старушка с седыми волосами под цветастым платком, очень трогательно провожала нас, стоя у открытой калитки.
– Вот тут поверни, дальше все время прямо, проедем гать и за деревушкой направо. Там считай на месте, – показывал я. За время поисков эти места я успел излазить, вернее, избегать вдоль и поперек и могу честно сказать, что знаю тут каждую кочку. Спотыкался.
– Болота тут, смотрите даже на дороге вода, – въехав в особенно большую лужу, прокомментировал Толя. В последнее время мы часто окунались по самый капот, понимая кучу брызг, в подобные водоёмы на дороге.
– Так насыпали ее когда? В советские времена, с тех пор она никому не нужна, вот и уходит под воду. Кстати, Степ, мобилу выруби, а лучшее вообще батарею вытащи.
Я тоже проделал эту процедуру, после короткого колебания, попросил сотовый у водителя, тот беспрекословно его отдал. Отца взяли менты, значит и его мобилу, лучше подстраховаться. Отключив все сотовые, благо заблаговременно договорились о сеансах связи с дядь Олегом, убрал их в сумку.
– Толь, ничего если я твоей мобилой попользуюсь? А то наши похоже засвечены, уходили в спешке.
– Да не проблема, там только денег особо нет, но на десяток звонков хватит… Кстати, ты сказал что боевой офицер, не слишком молод?
Степка в ответ зафыркал, пытаясь скрыть смех. Особого недоверия в его вопросе не было, видимо сравнил стиль поведения как мое, так и Стёпки, вот и решил узнать поподробнее. На вид мне можно было дать не более двадцати‑двадцати трех лет. Два года я ходил в форме, так что выправку, умение строить предложения, ни под какой одеждой не спрячешь. Анатолий служил, и армейское во мне определил сразу.
– Да нормально, я свое первое звание в восемнадцать получил, сержант. Потом через некоторое уже лейтенанта, – про остальные звания я говорить естественно не стал, чтобы не потерять доверие парня, хватит и лейтенанта.
– А с рукой что? Заметил, как бережешь ее.
– Пулевое в плечо – снайпер.
– В Чечне?
– У нас не только там войны идут, немного в другом месте.
– Понятно… а какой род войск? Спецназ? – видимо попытался угадать по стилю поведения и спортивному телосложению.
– Ты будешь смеяться – я летчик. Истребитель.
– А ранение?
– Сбили.
Анатолий на несколько минут задумался, то ли размышляя над прошедшим разговором, то ли сосредоточившись на управлении, дорога действительно стала хуже. Похоже, зря мы поехали прямой дорогой, нужно было сделать крюк и объехать это болото. Раньше, мы по ней нормально ездили… на тракторах.
Анатолию я сказал полуправду по одной причине, так как основное время мы будем проводить вместе, обучение Степки касаемо боевой службы и мирной жизни в СССР вряд ли останется им без внимания, то и решил немного приоткрыть завесу тайны.
– Все равно не помню, чтобы где‑то велись боевые действия, – дорога пошла ровнее и Толик снова стал проявлять любопытство.
– Толь, вот ты мне скажи, когда в Чечне служил, там случалось что‑нибудь громкое? Об этом трубили в газетах и в новостях?
Водитель на несколько секунд задумался, после чего вздохнув, кивнул:
– Было дело, бэтр подорвался, потом колонну с продовольствием обстреляли, а в новостях говорили, что у нас все тихо. Мы тогда на блокпосту стояли, в усилении, так что знаю что говорю.
– Вот именно, не все можно узнать из новостей. А про себя скажу, воевал не в России, а в Африке.
– А‑а‑а, все понял, вопросов больше нет… А Саддама кто сдал? – через секунду не выдержал он.
– Свои же и сдали. Генералы его.
Версия с Африкой под нашу версию подходила просто идеально, правда до Толи еще не дошло, что война та была несколько раньше чем я получил ранение. Если что, скажу что был в Секторе Газа, там постоянно что‑то случается.
– Вот тут направо. Видишь, колея набита, травой заросла? По ней, дальше на поляну выйдем. Там конец нашего пути.
– Я смотрю, хорошо места тут знаешь?
– Два года назад был здесь с поисковиками.
– Это которые всякие останки ищут со времен войны? – уточнил Анатолий.
– Да, именно с ними.
– Понятно.
– Машину под тот дуб загоняй, ее с воздуха не видно будет, и будем устаиваться.
Не успел мотор заглохнуть, тихо поскрипывая и потрескивая остывая, как я открыв дверцу спрыгнул на изумрудно‑зеленую траву и сразу стал командовать:
– Шалаш ставим под теми деревьями. Кухня, вернее костер там, где старое пепелище. Дым будет уходить по стволу дерева и его не будет видно. Туалет вон за тем кустарником. Степка, берешь ведро и идешь вон туда, где березы растут, за ними ручей. Помоешь ведро наберешь воды принесешь его сюда. Толя. Бери топор, будем шалаш делать.
– Вот раскомандовался, – буркнул себе под нос Степка.
– Курсант Раевский! Смирно!.. Спину ровнее… живот втяни.
Анатолий развлекаясь наблюдал за представлением, помахивая взятым из багажника топором.
– Так, Степ, ты хотел с нами?
– Ну…
– Не ну, а так точно. Ты теперь в армии и привыкай ходить строем и соблюдать субординацию. У меня есть три недели чтобы вбить в тебя хоть основы. С этой минут общаемся строго по уставу. Никаких Степанов и Севок. Ко мне обращаться товарищ… – я стрельнул взглядом в сторону Толика, – командир.
– Да я его не знаю!.. – возмутился Степка, и тут же добавил, когда я нахмурился: – … товарищ командир.
– Да? – я озадаченно зачесал затылок, после чего встрепенувшись, спросил у Толика: – Толь, у тебя тетрадь чистая есть?
– Блокнот вроде был, один пассажир подарил. Сейчас поищу.
Через минуту слегка потрепанный в уголках блокнот был у меня в руках, ручку я тоже стрельнул у Толика.
– Сегодня устав напишу, завтра начнешь изучать, а пока… Кругом, и марш к ручью!
Покачав головой, наблюдая за раздолбанной походкой друга, повернулся к улыбающемуся Анатолию и спроси:
– Ты у нас кто по званию?
– Старшина Суворов, отличник боевой и политической учебы, – продолжая улыбаться, ответил он.
– Кто‑кто? – переспросил я, чувствуя, как вытягивается мое лицо.
– Старшина Суворов… Анатолий Александрович…
– Еще и Александрович?!.. Ну батя!..
Через десять минут поляна взорвалась гомерическим хохотом, вернувшийся Степка узнал о чем мы беседуем. Правда, смех быстро стих, когда Степка узнал что у него теперь два инструктора.
Прыгая с кочки на кочку, я спускался с холма, на котором проходил сеанс связи. Новости не радовали, к нам ехала мама. То, что ехала это конечно хорошо, но она тащила на хвосте шестерых боевиков. Об это сказал дядя Женя, он сегодня был на связи. Проблема не в том, что она узнала, где мы находимся и ехала сюда, а в том, что не сразу вычислили слежку.
У дяди Жени были знакомые на железнодорожной станции, где мы познакомились с Толиком, бывшие поисковики. Мы их привлекали к работе, и по просьбе отца они встретили маму. А так как на этом перроне сошло всего десяток человек, то засечь группу «черных» труда не составило.
Группу поддержки выслать просто не было времени, вот дядя Женя и попросил меня встретить маму и их. А что, за две недели, что прошли с момента нашего приезда, курс молодого бойца прошел не только Степка, но и Толик. Неделю назад приезжали дядя Жора, батя Степки, и дядя Олег. Привезли кучу баулов с вещами, оружие, продовольствие. Выдав инструкции, укатили обратно. Так что нам было чем встретить хачиков.
Пробежав через сосновый бор, и оббежав небольшое болотце с зеленой ряской по краям, я через два километра легкой трусцой добрался до лагеря.
Степка в новом, но уже обтертом камуфляже замер в стойке. Пистолет в его вытянутой руке уже дрожал, показывая, что он стоит довольно продолжительное время, минут десять не меньше. Толя, в такой же камуфле, рубил притащенную откуда‑то сухую валежину, заготавливая дрова.
