Синчан - Паутина Белого Паука
Немного успокоившись, Ева обратила внимание на окружение. Все они таращились на нее — молчаливые фигуры, так похожие на простых прохожих. Лица одних — неподвижные, словно восковые маски, других — искаженные темной, гложущей алчностью. И если первые принадлежали вампирам, то с жаждой на Еву смотрели… люди.
— Ты — единственная во всей нашей стране, кто может даровать им бессмертную жизнь, — прошептал Измаил ей на ухо. Его ладони опустились на хрупкие, девичьи плечи, и в этот раз Ева не отдернулась. Исаия, стоявший перед ней, опустил взгляд и дотронулся до выглядывавшего из выреза паука. Дотронулся легонько, будто боялся сделать ей больно.
— Если снять подвеску? — спросил он, но не у Евы. Они — Исаия и Измаил — смотрели друг на друга поверх ее головы, пристально, не моргая, не уступая другому.
— Ничего, — ответил, наконец, Измаил. — Однако пока паук на Еве, у нее есть официальный статус среди нас. Она может рассчитывать на защиту и содействие. Ева — наш драгоценный сосуд, — повысил голос вампир так, чтобы его все услышали. — И мы не дадим ее в обиду, не правда ли?
— Именно так, князь, — произнес кто-то из толпы. Один за другим они все загомонили, и зал взорвался приветственными, ликующими, яростными криками.
— Донорам за редкую кровь платят, — заметил Исаия, продолжая беседу с Измаилом. — Кровь Евы — единственная в стране. Я хочу, чтобы за каждого обращенного ей платили.
— Это разумно, — согласился Измаил.
— Круто, — прокомментировал Илья.
Одна Ева не считала происходившее ни разумным, ни, тем более, крутым. Увы, но ее никто не спрашивал.
13 глава
— Я хочу вернуться домой, — как можно более твердо сказала Ева, стоило Измаилу предложить всем троим комнату здесь, в общине.
— Желаешь остаться наедине с новорожденными вампирами? — вежливо и безлико спросил он в ответ. Ева бросила неуверенный взгляд на братьев.
Из Сада, подальше от чужих глаз, они перешли в ту самую гостиную, где произошло перерождение Илии и Исаии. Девочка сидела на диване между ними, обхватив себя руками, словно от холода. Еве было неуютно в этом месте и до безумия хотелось домой. Замечание Измаила только подстегнуло ее дискомфорт.
— А какова опасность? — спросил вместо нее Исаия.
— Да, — присоединился Илья, откинувшись на спинку дивана, — разве похоже, что мы накинемся на Еву или на кого-то еще? Я лично чувствую себя отлично.
— Это ощущение обманчиво, — сказал Измаил. — Первые трое суток вам не нужна кровь человека, потому что пока еще она есть в вас самих. Но скоро вы познаете голод. А первое кормление всегда немного… грязное.
— Что значит «грязное»? — быстро спросила Ева. Спросила так, будто боялась передумать и не захотеть знать ответ.
— У первого кормления две главные опасности: во-первых, пробудившийся голод трудно контролировать. Во время кормления новообращенные нередко убивают доноров. Во-вторых, в этот момент у каждого проявляется его суть.
— В смысле «суть»? — не понял Илья. — Характер, что ли?
— Сутью мы называем особое умение, талант или, если хочешь, — улыбнулся Измаил, — силу манипулировать и изменять свою ауру, что индивидуальна для каждого вампира.
— «Ауру»? — недоверчиво ухмыльнулся Илья. — Что еще за аура?
— Биополе или энергетическая оболочка твоего тела, — без доли юмора объяснил Измаил. — Неважно как ты это назовешь, но это энергия вокруг твоего тела. Первое кормление провоцирует эту энергию как можно ярче проявить себя.
— Например? — в голосе Исаии сквозило недоверие.
— У одних проявляется суть пироманта — управление огнем. У других это телекинез — движение предметов силой мысли; у кого-то сильный гипноз.
— А чем владеешь ты? — пожалуй, слишком заинтересованно спросил Исаия. Измаил ответил ему пустым взглядом.
— О таких вещах не принято спрашивать, и сами не распространяйтесь о своих.
— Почему у них клыки и сверху, и снизу? — задала Ева свой вопрос. Происходящее все меньше походило на реальность, и нервничающая девочка сосредоточилась на чем-то более материальном, что сама трогала и в чем была уверена.
— Ах, да, — моргнув, Измаил вышел из своего застывшего состояния, на лице вновь появилась легкая, полубезумная улыбка: — Моя дорогая девочка, позволь тебя поздравить. Суть Исаии и Илии видна невооруженным взглядом безо всякого кормления.
— В смысле?
— Тебе удалось создать оборотней, — развел руками Измаил.
Ева заморгала. Оглянулась на Илью, на Исаию. Снова повернулась к Измаилу. Открыла рот, чтобы что-то сказать и не смогла. Прокашлялась и попробовала опять:
— Что ты имеешь в виду? Разве оборотни существуют? И ты сам сказал, что Исаия с Ильей — вампиры. В этом же нет смысла.
— Пожалуйста, забудь все, что видела об оборотнях в кино, — он покачал головой. — Это сказки и не более того.
— Что же тогда реально? — спросил Исаия.
— Оборотень — всего лишь название для сути, для силы вампира. Как пиромант или телекинетик. Оборотни быстрее и физически сильнее других вампиров, все органы чувств развиты больше. Но в поведении проявляются звериные повадки, и контролируют они себя хуже, так как зверь в них воспринимает людей как пищу.
— Разве не все вампиры видят в людях пищу? — хмуро поинтересовался Илья.
— Нет.
Ева смотрела на него в ожидании продолжения, но его не последовало.
— И что, мы будем бегать под луной, выть и обрастать шерстью? — поднял бровь Илья. Если его и пугала грядущая перспектива, Ева не смогла этого разглядеть.
— Разве я не сказал вам забыть про кино? — глянул на него Измаил. — Да, когда-нибудь вы сможете принять облик своего зверя. В крайне отдаленном будущем. Изменение глаз и, возможно, ногтей — это все, на что вы можете рассчитывать в ближайшие десятилетия.
— Десятилетия, — эхом повторил Илья и обернулся к Еве с Исаией. Выражение его лица было восторженно-удивленное. — Бес-смерт-ны. Мы бессмертны!
— Вы, а не «мы», — грустно поправила его утомленная сестра. — И я дважды уже чуть не померла.
— Ты — носитель древней крови, Ева, — произнес Измаил, и то, как он это сказал, ее насторожило. Как выяснилось мгновением позже, не зря: — Время остановилось и для тебя.
— «Остановилось»?
— Ты — человек, но будешь жить вечно. Если тебя не убьют, конечно.
Внутри Евы что-то оборвалось. «Если не убьют» — в какой же мир ее так безжалостно затягивали?
— А можно объяснить понятнее?
— Здесь нет объяснения, — вновь развел руками Измаил. — Кровь Евы дает людям перерождение в вампиров, и она же защищает ее от времени. Однако, Ева все-таки человек, и смертельная рана будет смертельной.
— Ты упомянул, что мы станем ее верными псами. Это было сказано для красного словца или имелось в виду что-то более… принудительное?
Ева повернулась к Исаии:
— Что, прости?
— Мне тоже интересно, — согласился с братом Илья. — Хотя мы и так не бросим Еву.
— Вы о чем? — повысила голос Ева, когда ее вопрос проигнорировали.
— Первый или первые, кого обратит Источник, принимают на себя ответственность за его сохранность, — ровным тоном пояснил для нее Измаил и добавил, отвечая на вопрос Исаии: — Будь вы даже ее кровными врагами, обращение сделало Еву для вас смыслом жизни. Вы пойдете на все, чтобы защитить ее, на любую подлость и предательство, если оно того потребует. Отныне вы будете зависимы от нее, как парочка излишне преданных псов.
Еще на последних словах Ева соскочила с дивана и залепила Измаилу хлесткую пощечину. Вампир принял ее, хотя все понимали, что ему ничего не стоило как увернуться, так и остановить ее руку.
— Не смей, — дрожа от ярости, проговорила она, позабыв обо всех своих страхах, — Не смей так о них говорить! После того, как сам же заставил меня сделать с ними такое… не смей!
Ей хотелось наговорить проклятому кровососу еще много других слов и ударить побольнее и не раз, но подскочивший Илия заблаговременно перехватил ее руки, ласково и утешающе призывая успокоиться и не пугать бедных беззащитных вампирчиков. Шуткой он заставил ее вспомнить, в каком положении они трое находятся, и чем им может аукнуться ее вспышка праведного гнева.
— Я прошу прощения, — опустил глаза Измаил, чем ошарашил всех троих. Голос его звучал искренне, но Ева этому не верила. Как можно раскаиваться в том, что сам же хладнокровно спланировал? Она считала ответ простым: никак.
Ей очень, очень хотелось послать Измаила и вместе с братьями сбежать куда-нибудь подальше. Забыть все как страшный сон.
Но не навлекут ли они опасность на родителей и друзей? Сумеют ли разобраться, что навредит новообращенным вампирам, а что — спасет? И не попадут ли они в другом месте в руки других более жестоких вампиров?
Опасаясь получить хотя бы на один риторический вопрос утвердительный ответ, Ева опустила руки. Она будет сотрудничать с Измаилом, будет слушаться его и помогать. Ровно до тех пор, пока он не попытается навредить ее родне.
