Мишель Уоррен - Он+Она
Она наклоняется, чтобы взять её, и зажимает между пальцами:
- Хью, я желаю тебе самую плоскую задницу. Это то, к чему тебе стоит стремиться.
Я поворачиваюсь к ней спиной, натягиваю штаны на заднице и напрягаю мышцы:
- Сегодня она уже более плоская? - Наблюдаю за её реакцией через плечо.
- Хм, - она подходит ближе и медленно проводит рукой по моей пятой точке, ощупывая, словно товар в магазине, и от её прикосновений я всё больше напрягаюсь. Каждое движение вызывает судороги в области ширинки, которые я пытаюсь прогнать. На самом деле, ей много не надо, чтобы спровоцировать такую реакцию. Я могу завестись даже от одного её взгляда.
- Давай посмотрим, что у тебя там, - она кладёт руку на мою левую ягодицу и сжимает её, затем шлёпает меня два раза. - Боюсь, что нет, круглая попка, - шепчет она мне на ухо. Тепло её дыхания отзывается покалыванием в руке.
- Ты уверена, что не хочешь взглянуть ещё раз? - Боже, лишь бы она сделала это снова.
- Может позже, - она заливается краской, и это позволяет мне подумать о том, что я заслуживаю более высокой оценки, чем «круглая попка».
- У тебя есть идеи, как помочь моим несчастным булкам? - игриво говорю я.
- Фэн-шуй Тако! - кричит она, указывая пальцем куда-то через дорогу.
Устройство для чеканки монет.
Глава 20
Она
- Не думаю, что Фэн-шуй Тако будет решением проблемы плоской задницы, - грустно говорит Хью, словно переживает, что наши подколы про пятую точку прекратятся.
Мне тоже тоскливо, однако, стоит быть осторожнее. Часть меня осознает, что наши отношения не должны привести к тому, к чему всё идет. Но другая часть жаждет прикоснуться к Хью и наслаждаться его обществом. С ним очень легко. Балансируя на краю, принимаю единственное верное решение – поесть. Как раз через дорогу стоит жёлтый фургон-ларёк. Мой желудок живо отзывается на пряный аромат, которым наполнен воздух вокруг.
- Итак, как насчёт такого фэн-шуй перекуса? - спрашиваю я его, направляясь к фургону. - Ведь архитектор у нас ты.
- Без проблем. Надо всего лишь гармонично сочетать пять элементов в своём блюде, - сообщает он профессорским тоном.
- Посмотрим, прав ли ты.
Мы подходим к ларьку. На нём рядом с логотипом толстыми чёрными буквами написана от руки мантра Фэн-шуй Тако: СЧАСТЛИВАЯ КУХНЯ – СЧАСТЛИВАЯ ЕДА – ПЯТЬ СБАЛАНСИРОВАННЫХ ВКУСОВЫХ ЭЛЕМЕНТОВ.
- Динь-динь. Господин Не-знаю-вашей-фамилии, вы, выиграли!
Хлопаю в ладоши и имитирую рёв толпы, как в телевизионных играх.
- Спасибо. И какова награда?
- НунЧак курица, авокадо, помидор, вонтон*, секретный острый соус, пшеничный тако с кунжутными семечками! - читаю я в меню.
*Вонтоны – китайские пельмени.
- Мне всегда хотелось попробовать нечто подобное!
- Здорово. Берём два.
Я подхожу к окошку и заказываю.
Владелец фургона берёт деньги и через некоторое время протягивает две картонные коробки с едой. НунЧак курица оказалась вполне съедобна. Мы с Хью поглощали её, прогуливаясь по набережной, периодически останавливаясь, чтобы отогнать назойливых чаек, которые при виде еды нападали на нас.
- Чайки просто обязаны попробовать НунЧак курицу и узнать, что она стоит того, чтобы за неё побороться.
Делаю взмах рукой в сторону одноногой птицы, которая словно бомба пикирует вниз.
- Они злые! - говорит Хью, отмахиваясь от двух хищников. Мы быстро наклоняемся и проходим в нишу рыболовного магазина, чтобы в тишине и спокойствии доесть наши тако.
- Разве не странно, что чайки хотят съесть курицу? Похоже на каннибализм или что-то вроде того, - я запихиваю в рот последний кусок и облизываю пальцы.
- Чайки-каннибалы с Рыбацкой Пристани? Похоже на название малобюджетного фильма ужасов.
- Особенно, если бы чайки были зомби размером с мутантов и пожирали мозги. Возможно, они могли бы стать союзниками Кинг Конга в схватке с Годзиллой в твоей скульптуре?
- Наверное, я бы заплатил, чтобы это увидеть, - смеётся он.
- Мы могли бы вместе снять фильм. С современными телефонами можно сделать всё, что угодно. Есть огромное количество всевозможных приложений, возможно, даже для создания фильмов.
- Это идея! - Хью заканчивает с едой и выкидывает коробку в ближайшую урну. Преследовавшие нас двадцать мутантов зомби-птиц, охотящихся за мозгами, устремились к урне, пытаясь урвать остатки еды. Мы, воспользовавшись суматохой, быстро уходим прочь.
В солнечных очках я не выгляжу как полная идиотка, так как солнечный свет всё же пробивается сквозь серую пелену. Естественно, я прячусь от Люка, но его шансы найти меня в этом огромном городе призрачны. Тем не менее, тот факт, что Хью всё время меня находит, заставляет задуматься: если есть цель, то всё вполне реально. Эта мысль вызывает дрожь беспокойства, но мне удаётся побороть страх и вернуться к нормальному состоянию.
Через несколько кварталов, недалеко от Аквапарка,затаскиваю Хью в очередной трамвай, но в этот раз мы садимся рядом, тесно прижавшись между перил.
- А что ты делаешь со скопившимися испорченными одноцентовыми монетами? - спрашивает он.
- Мне всегда хотелось сделать из них браслет с брелоками, но не было времени. Пока что они лежат в старой коробке из-под сигар на моём туалетном столике.
- Сколько их у тебя?
Я кручу в руках одноцентовую монету, размышляя, стоит ли ему говорить правду о том, что она единственная и других не существует, так как на самом деле я никогда нигде не была и ничем подобным в жизни не занималась. В мечтах я везде побывала и проделала всё, что отражалось на самодельных плакатах с фотографиями каждого места, куда бы хотела поехать, но в реальной жизни ничего из этого не осуществилось. Мы с Бреном собирались посмотреть мир по окончании колледжа. Но этому не суждено было случиться.
- У меня их так много, что я уже сбилась со счёта, - приходится врать в ответ, ведь это лучше, чем горькая правда.
- Я всегда думал, что давно пора отказаться от использования мелочи. Как по мне, монеты абсолютно бесполезны, - Хью берёт у меня монетку и подносит к лицу, изучая детали.
- Вот почему мне нравится идея их повторного использования. Каждый заслуживает второго рождения, иметь второй шанс. Даже старая замызганная одноцентовая монета, - мне безумно хочется верить, что это действительно так.
- Настало время, когда ты сообщишь мне о своей татуировке на копчике в виде бабочки, как у женщин лёгкого поведения, так как она символизирует обновление?
- Хватит прикалываться. И да, по определённой причине у меня есть одна, - смеюсь я.
- Неправда.
Киваю головой, толкая его.
- Серьёзно? Где? Я тебе не верю, - он игриво приподнимает край моей рубашки, а я борюсь с ним, игриво ударяя ему по голове и по руке.
- Тебе никогда её не увидеть.
Люди вокруг не сводят с нас глаз, с выражением «почему бы вам не уединиться», но мне всё равно. Находясь здесь с Хью, я счастлива, потому смеюсь и улыбаюсь. Счастлива просто от того, что счастлива. Думаю, именно поэтому продолжаю гулять с ним. Чувствую, что приближаюсь к своему нормальному состоянию, словно плохие моменты сегодняшнего дня уже позабыты и находятся в дальнем углу сознания, а хорошие их перекрыли с лихвой.
Прежде чем эта мысль доходит до моего сознания, мы практически возвращаемся к тому месту, откуда начали сегодняшнее путешествие - Китайский Квартал.
- Давай выйдем на следующей остановке.
Выходим из трамвая на перекрёстке Калифорния и Пауэлл Стрит и спускаемся вниз по склону.
- Можно ли спросить, мы уже на месте?
- Почти пришли.
- И почему мне кажется, что мы ходим кругами?
- Так и есть. Если бы мы пошли пешком к моему любимому месту сразу же, то наше приключение продлилось не дольше пятнадцати минут.
Впервые, Хью берёт меня за руку. Да, до этого мы держались за руки, но инициатором была я. С ним я была чувствительной и ласковой, возможно даже настолько, насколько этого нельзя допускать, с тех пор как я объявила нас друзьями. Однако с момента нашей встречи всё между нами так естественно встало на свои места, словно наше знакомство было предначертано судьбой. Правда заключается в том, что независимо от моего состояния, я не могу перестать флиртовать с ним, так как меня привлекают и очаровывают его густые тёмные волосы, мягкий взгляд, низкий скрипучий голос и природная доброта. С каждой улыбкой, которую он вызывает у меня, чувствую, что всё больше и больше влюбляюсь в него. Всё это может заставить убежать прочь, но я не могу этого сделать.
Я не отталкиваю его. Я позволяю эту близость, несмотря на то, что это уже означает нечто большее, чем несколько минут назад. Себе, ему, нам обоим. Хорошие моменты перевешивают, и я отворачиваюсь, чтобы он не увидел мою улыбку. Сердце начинает биться быстрее при мысли о зарождающейся влюбленности.
