Мила Серебрякова - Три с половиной любви
– Замолчите! – взмолилась Катка. – Я поняла. Ответьте только, неужели не было ничего странного: звуков, криков, или, может, вы слышали чей-то разговор, доносившийся с улицы?
– Нет, нет и нет. Единственная странность связана с Мартой – она ходила к себе за колодой карт и провозилась там минут двадцать. Ты довольна?
– Вполне.
Две смерти за последнюю неделю, чего ждать дальше? Махова умерла от сердечного приступа, Геннадия ударили молотком по голове. На первый взгляд эти смерти никак не связаны между собой: первая произошла по естественным причинам, во втором случае имело место убийство. Но тогда почему после смерти Зинаиды Андреевны у Катки возникло чувство страха? Предчувствие, что в скором времени должно произойти нечто такое, отчего кровь застынет в жилах. Почему она почуяла новую беду и о чем ее пытался предупредить внезапно онемевший внутренний голос?
Кусая нижнюю губу, Катка обратилась к своей интуиции. Без толку! Ее знаменитая интуиция, которая никогда прежде Катарину не подводила, в настоящий момент ушла в глубокое подполье и молчала.
ГЛАВА 8
До субботы Катарина не предпринимала решительно никаких действий. Пытаясь подражать великому сыщику Пуаро, она сидела в кресле, заставляя свои серые клеточки выдавать ответы на интересующие ее вопросы. К сожалению, задумка разоблачить преступника, не покидая стен дома, успехом не увенчалась. Мозги кипели от перевозбуждения, но долгожданного прозрения, увы, не наступало. Очевидно, у каждого свои методы, кто-то способен озвучить имя убийцы, не переступая порога собственного дома, а кому-то приходится изрядно попотеть, прежде чем виновный окажется на скамье подсудимых. Причислив себя к детективам второй категории, Копейкина решила начать опрос свидетелей.
Бросив быстрый взгляд в зеркало, Катка спустилась вниз. В гостиной витал аромат свежезаваренного зеленого чая. Не в силах лишить себя удовольствия выпить хоть чашечку, она прошла в столовую. За столом, с книгой в руках, сидела Розалия. Не далее как вчера свекровь утверждала, что чтение и принятие пищи вещи несовместимые, но, похоже, для себя, любимой, она всегда находила исключение из правил.
– Что читаете? – спросила Ката, косясь на книгу в твердой обложке.
– Любовный роман, – сухо бросила Станиславовна.
– Интересный?
– Очень.
– А кто автор?
Розалия показала обложку.
– Вообще-то она детективы пишет, – усмехнулась Катарина.
– Да? Не заметила, я на двухсотой странице, и пока еще никого не убили, не зарезали и даже не отравили. Зато пять раз героиня переспала с героем, трижды побывала на даче у любовника и в подробностях пересказала лучшей подруге, какие позы из Камасутры она практиковала, учась в институте. К слову сказать, если эту дуру в конце книги пристукнут, я получу моральное удовлетворение.
– Розалия Станиславовна, у меня к вам маленькое дельце. Сегодня часикам к пяти нужно пригласить в гости Марту Анатольевну.
– Зачем?
– Скажите ей, что хотите перекинуться в картишки, пусть придет. Мне необходимо с ней переговорить.
– Так позови ее сама, в чем проблема?
– А вам что, трудно?
Розалия пожала плечами.
– Если надо, позову. – И она вновь погрузилась в чтение романа, сюжет которого раскритиковала в пух и прах.
//-- * * * --//
Собакам тоже бывает жарко, они, как и люди, страдают от невыносимой духоты инаверняка с нетерпением ждут, когда крупные капли долгожданного дождя начнут колотить по крышам.
Изнывая от жары, Дерек, положив морду на передние лапы, лежал в тени дерева, апатичнонаблюдая за порхающей совсем рядом бабочкой-шоколадницей. В любое другое время сенбернар не преминул бы воспользоваться шансом – носиться по газону за бабочками доставляло Дереку море удовольствия, но сегодня бегать ему совсем не хотелось. В метре от клумбы с пионами одиноко валялась любимая игрушка Дерека – резиновая пищалка в форме зайца. Сейчас она казалась псу малоинтересной, но, несмотря на это, время от времени сенбернар все же переводил взгляд на пищалку, проверяя, не исчезла ли она из поля зрения.
Нинель Викторовна сидела в беседке, держа в руке неизменную сигарету. На круглом столике стоял стакан холодного чая и вазочка с печеньем. Покурив, Кротова зашла в дом. Дерек проводил хозяйку взглядом.
А когда из-за угла дома показалась фигура Марты Анатольевны, пес зарычал. Это было несвойственно всегда спокойному сенбернару, но тем не менее факт остается фактом.
Марта подошла к беседке, села на скамейку и уже намеревалась взять печенюшку, как вдруг произошло непредвиденное.
Вскочив на ноги, Дерек бросился к беседке, оглушая окрестности громким лаем. Марта запаниковала. Схватив со стола увесистую пепельницу, она замахнулась и…
– Дерек, ко мне! – крикнула вышедшая на крыльцо Нинель Викторовна. – Дерек, ко мне, я сказала!
Марта Анатольевна завизжала:
– Нинель, убери пса! Он сошел с ума! Я боюсь.
– Дерек, место! – Нинель Викторовна подбежала к сенбернару, и он сразу же притих, обмяк и, понуро опустив голову, исподлобья взирал на хозяйку.
– Он чуть меня не загрыз, – всхлипывала Смирнова. – Чокнутая кобелина, видно, на солнце перегрелся. Нинель, сажай пса на цепь, он опасен.
– Никогда прежде он не проявлял агрессии.
– Ты видела, как он на меня накинулся?
– Да, но…
– Ты видела! – визжала Марта. – Значит, делай выводы.
– Зачем ты схватила пепельницу?
– Хороший вопрос, а что мне оставалось делать, добровольно залезть к нему в пасть? Дурдом! Пришла в картишки перекинуться, но после такого приема…
– Марта, извини.
– Мне твои извинения до одного места.
Нинель Викторовна села на корточки, погладила Дерека по голове.
– Что с тобой сегодня, а? Ты перегрелся?
Сенбернар заскулил.
– Посмотрите на него, – хмыкнула Смирнова, – теперь он сама невинность, а минуту назад был готов сожрать меня с потрохами.
– Марта, а ты точно его не пугала?
– Ты соображаешь, что говоришь, чем я могла напугать это чудовище?
– Это жара виновата, я сама временами готова наброситься на кого-нибудь с кулаками.
– Оттащи собаку в сторону, – велела Марта, – я ухожу.
– А карты?
– Расхотелось играть.
– Марта, не сердись, – залепетала Кротова.
– Ладно, забыли. А ты, – Смирнова погрозила Дереку пальцем, – гляди у меня!
Марта Анатольевна ушла. Нинель Викторовна зашла в беседку, села на скамейку и началачитать нотацию своему четвероногому питомцу.
– Ну, и зачем ты напугал Марту? Сколько раз я тебе говорила, лаять на соседей строго воспрещается! Они наши друзья. Понимаешь, друзья!
Дерек завилял хвостом.
– Не подлизывайся, – отмахнулась Кротова, взяв со стола стакан с недопитым чаем.
Дерек резко подался вперед и практически выбил своей мордой стакан из рук хозяйки.
– Да что с тобой! Ты не в себе. Дерек!
Сенбернар принялся лизать руку Кротовой.
– Не нужны мне твои извинения. – Нинель Викторовна закурила. – Выйди из беседки и не появляйся здесь, пока я не замету осколки.
Дерек помчался по газону, подбежал к клумбе, схватил свою любимую пищалку, после чего скрылся за коттеджем.
Выкурив сигаретку, Нинель Викторовна занялась ликвидацией беспорядка, учиненного сенбернаром.
Катарина появилась на участке Кротовой спустя четверть часа после вышеуказанных событий. Нинель Викторовну она застала в той самой беседке – Кротова листала журнал, обмахиваясь веером.
– Не помешала?
– Катка, будешь холодный чай? – вопросом на вопрос ответила Нинель Викторовна.
– Только что пила.
– А я четвертый стакан выпиваю, а напиться все не могу, завтра с утра буду на колобка похожа.
Обсудив погоду и поведение Дерека, Кротова поведала Катке об инциденте с Мартой.
Нинель Викторовна спросила:
– Ты ко мне по делу пришла или поболтать?
– А вы как считаете?
Нинель Викторовна улыбнулась:
– Интуиция подсказывает, что по делу.
– Она вас не обманывает.
– Более того, я даже знаю, по какому именно.
– Неужели?
– Эх, Катка, сколько лет мы знакомы, я уже изучила тебя вдоль и поперек. Зная твою чрезмерную любознательность, я не сомневалась, что ты захочешь поговорить со мной о Геннадии.
– Угадали, Нинель Викторовна, я пришла именно по этой причине.
– Иногда мне кажется, что тебе лучше работать в правоохранительных органах, ей-богу. Ну, скажи, зачем ты влезаешь в дела, которые не только опасны, но и абсолютно не подходят для женщины?
– Не согласна с вами, расследованием могут заниматься как мужчины, так и женщины. Вспомните ту же мисс Марпл.
