KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Разная литература » Прочее » Бранко Миленкович - Продается Таня. 20 лет (Ispovest iz harema)

Бранко Миленкович - Продается Таня. 20 лет (Ispovest iz harema)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Бранко Миленкович, "Продается Таня. 20 лет (Ispovest iz harema)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Я окаменела. Прошли какие-то доли секунды, которых мне хватило, чтобы осознать неопровержимый факт: эта девушка из Далмации, из Хорватии. Она рылась в куче купальников, когда я подошла и спросила по-сербски: «Как тебя зовут?» Девушка вздрогнула, как будто от удара. Она посмотрела на меня ошеломленно и будто во сне проговорила: «Даниэла».

Я направилась в то место, где я обычно загорала. Мельком посмотрев назад, я заметила Даниэлу, она, как загипнотизированная, следила за мной взглядом. Я легла, положила руки под подбородок, а голову повернула к домику, перед которым стояла новенькая. Она в конце концов вошла туда и переоделась менее чем за минуту. В облегающем бикини она выглядела великолепно, у нее были прекрасные изящные ноги. Конечно, она направилась ко мне и легла слева от меня. Прежде чем она успела что-то сказать, я жестом попросила ее помолчать. Она выжидательно смотрела на меня. Тогда я встала и спустилась в бассейн. Несколько энергичных взмахов руками – и я была уже в потайной его части, за водопадом. Я позвала взглядом Даниэлу. Она все время смотрела на меня и мгновенно поняла, что я имею в виду, прыгнула в воду и медленно поплыла ко мне.

Ее первый вопрос был про то, где я родилась. Да, я из Сербии, подтвердила я ее предположение. «Я родилась в Белграде, где и жила до того, как попала сюда», – сказала я Даниэле. Я вкратце рассказала ей, как попала в Дубай, что со мной случилось, что я в гареме более двух лет. А потом один из охранников дал знак, что через полчаса начинается показ фильма в зале в одной из пристроек дворца. Я редко ходила в этот кинотеатр и сейчас тоже решила остаться у бассейна.

Я сказала Даниэле, что нам лучше отложить разговор до завтра. На ее лице отразилось сожаление, но она меня послушалась. Пока я провожала ее взглядом, в моей голове проносились мысли о наших молодых жизнях (мы одного года рождения), о нашей наивности, о той школе, которую я здесь прошла и которая ждет ее. Основной урок, который я усвоила: никому не доверяй, пока не проверишь.

Она удалялась от меня по дорожке через «парк. Выглядела она божественно, с длинными ногами, как я уже говорила, и с приподнятой, правильной, округлой формы попкой. Меня наполнила радость, что у меня будет кто-то, с кем можно общаться на родном языке. И сразу все показалось в лучшем свете, я улыбнулась, думая, как мало нужно человеку для счастья, для обретения смысла жизни.

На следующий день после завтрака я пошла к бассейну, но охранник сказал, чтобы я подождала в главном холле. Я села и начала листать какой-то модный журнал, когда услышала приближающиеся шаги. Это был тот самый австриец, с которым я познакомилась в самом начале. Он вежливо спросил у меня, как я поживаю, всего ли мне хватает, что я сейчас читаю, и тогда перешел к делу:

– Уважаемая госпожа, вы знаете, что я из Австрии и очень хорошо знаю, где Белград, где Загреб и где Сплит. Я знаю – помните, я говорил вам в свое время? – историю этих мест, знаю все крупные города Югославии и, конечно, знаю, что в последние дни во дворце появилась девушка из тех мест, которая говорит на вашем родном языке. Я прошу вас быть благоразумной, не предпринимать глупых поступков и не оказывать на новую девушку, вашу землячку, плохого влияния, – закончил свою речь маленький пухлый австриец.

– Она не моя землячка. Хорватия – сейчас независимое государство, и мы друг друга совершенно не знаем. – Я пыталась выразить свой бунт и протест против того, что этот человечишка учит меня уму-разуму.

– А откуда у вас информация, что Хорватия независимое государство?

Меня в этот момент как громом ударило: я сморозила жуткую глупость! Действительно, как бы я, находясь в гареме, могла узнать, что происходит в бывшей Югославии, если только меня никто не информирует дополнительно? Этим источником-информантом был маленький транзистор, который воскресал благодаря новым батарейкам. Так я узнала, что происходит на территории моей бывшей родины. Все это длилось пару секунд, а потом я услышала свой голос:

– Вы знаете, Даниэла сказала мне, что Хорватия сейчас независимое и признанное международным сообществом государство.

– А… да, – отозвался австриец, – вы уже встречались с ней.

– Да, мы вчера долго общались после обеда, около двух часов, – сказала я, хотя разговор с Даниэлой занял не больше получаса и за его время мы даже не упомянули о войне в Югославии и ее последствиях.

Австриец дал мне еще какие-то указания, выразил уверенность, что у меня в Дубае появится новая подруга, но еще раз напомнил, чтобы мы избегали соблазна объединить усилия в осуществлении каких-то замыслов, нарушающих порядки, заведенные во дворце. Он ушел, и я отправилась к бассейну. Спличанка уже была в воде. Она улыбнулась мне в знак приветствия. Вскоре мы лежали, скрываясь от солнца под зонтом. Даниэла рассказывала мне свою историю.

– Я родилась в Сплите, отец был строительным инженером, а мама работала в банке. У меня еще есть сестра, она на два года старше меня. На самом деле она в какой-то степени виновата в том, что я очутилась здесь, потому что это она звала меня к себе в Италию. Там эти два мошенника мне наврали, что я получу работу в Канаде, на какой-то киностудии, и так я оказалась в Дубае, – говорила Даниэла на далматском, сплитском, диалекте.

Я слушала ее с большим интересом и удовольствием. Я несколько раз была на море в Далмации, больше всего на острове Врач, и обожала этот их говор. Даниэла говорила на чистейшем далматском диалекте.

Она сказала, что закончила среднюю школу с углубленным изучением химии и собиралась поступать на биологический факультет университета в Загребе, но получила приглашение от сестры, которая десять лет назад осела в Милане, приехать на месяц в гости. Она влюбилась в Милане в одного итальянца и осталась в этой стране. После, как это часто бывает с романтическими увлечениями, она разочаровалась в своем молодом человеке, порвала с ним и начала работать в ресторане своей сестры и ее мужа. Даниэла была помощником шефа зала или кем-то наподобие этого. Ей жилось неплохо, платили достаточно, но вот пришли эти двое и посулили возможность сделать головокружительную карьеру в кино. Все пойдет как по маслу благодаря ее феноменальной внешности, ее заметит такой-то режиссер… Остается только закончить частную актерскую школу – и дело в шляпе. Так они говорили.

Я попросила ее описать этих двоих, и с первого же предложения поняла, что один из них – этот проклятый обаяшка Майкл, который вместе с Хафезом в Белграде заставил меня поверить в похожую басню. Даниэла засыпала меня вопросами. Есть ли шанс убежать отсюда? Можно ли воспользоваться телефоном? Была ли я в городе? Только я начала искренне отвечать, как у меня мелькнула мысль: а что, если ее подослали ко мне специально, чтобы узнать что-то об Эльке? Я отвечала наивно, отказываясь говорить детально…. Она ничего не спросила меня о немке, и тут мне стало немного стыдно. Мне показалось, я веду себя как параноик.

Потом мы прыгали в воду и опять загорали. Какие-то девушки, с которыми я раньше до появления Даниэлы дружила, подходили, но, услышав, что мы с Даниэлой говорим на одном, непонятном им языке, с улыбкой отходили. Мы оставались почти до вечера у бассейна. Она сказала, что в 1989 году последний раз была в Белграде у родственников отца, а отец был по происхождению из Италии. То есть его дедушка по отцовской линии жил до начала тридцатых годов двадцатого века в Белграде, а потом продал дом на Дорчоле (богатый район Белграда. – Примеч. пер.) и переехал в Сплит. После Второй мировой войны этот ее дедушка уехал из Югославии, оставив всю семью. Он переселился на Сицилию и уже не вернулся обратно.

Даниэла с горящими глазами рассказывала мне о каком-то Дейане из Белграда, с которым она познакомилась в 1998 году на открытой веранде «Русского царя». Ей казалось, говорила она, что это любовь, а тогда она должна была ехать обратно в Сплит, и все остановилось на нескольких поцелуях «в сквере, что близенько зоопарку». Дедушкина сестра умерла в конце восьмидесятых, но Даниэла поддерживала связь с ее детьми, то есть внуками, которые и по сей день живут на Дорчоле. «Кажется, Ивана вышла замуж в девяностом году», – сказала Даниэла. Мы ужинали вместе. С нами за столом сидела полька, так что мы разговаривали на английском, не считая сочных, забористых непечатных словечек, которыми Даниэла щедро сдабривала свою речь. В этом она была мастерица. Ругательства просто возникали на пустом месте, являлись неотделимой частью ее речи, и я при этом все чаще крестилась. Я не особо верующая, в церковь ходила время от времени, но боже сохрани, какой у нее был острый язычок!

Дня через два, подойдя к бассейну, я увидела, что Даниэла и другие девушки столпились вокруг одного из столов. В первый момент я решила, что какой-то из охранников дает новые распоряжения. Но подойдя ближе, заметила в центре толпы тридцатилетнюю женщину. Я сразу догадалась, в чем дело. Ее рассказ постоянно прерывали. Ее засыпали градом вопросов, а она терпеливо отвечала. Это была женщина, которая четыре года находилась в гареме и потом, как нам и обещали, хозяин купил ей красивую квартиру. Она, по ее словам, выбрала Барселону. Сейчас живет там, у нее есть свой бутик, и она очень довольна.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*