Степан Тё - Д.В.Ж.Д. 2035
- Медицина при необходимости творит чудеса, - хмыкнул доктор и добавил. - Платная, естественно… Ты рот-то только так откровенно не разевай. Это превентивный удар по простудам.
- О, как, - хмыкнул Артём.
- Тёма, пока у шефа слюни текут, отнеси-ка побыстрей бутылку Алисе. Пусть выльет в чан с чаем. Я бы посоветовал сегодня заварить две-три нормы чая. Пусть это будет нормальная крепкая заварка, а не подкрашенная жижа, - ту же обломал всех доктор.
Я почти безразлично отдал бутыль рейдеру. К алкоголю всегда относился с прохладцей. Во время изобилия не особо был нужен, ну а сейчас… только если в медицинских целях, как говорит доктор.
- Тёма, он хоть и доктор, но прав. Лечиться, так всем вместе. После рожек с тушёнкой чаёк пойдёт на ура. Дуй к Алисе.
- Вот лишь бы сплавить меня из «малинника», - притворно вздохнул Тёма, равнодушно принимая бутылку. - Душе не дают отдохнуть.
- Да ты единственный сухой! Мухой туда-обратно слетал!
Рейдер снова тяжко вздохнул, как раненый в самое сердце романтик, и медленно вышел из купе.
Я быстро расправился с одеждой, отвоевав положенный для начальства клочок на бельевых верёвках. Когда одежда повисла на верёвках свободно, закутался с ногами в одеяло, забравшись на лежак. Всё! Вот оно долгожданное тепло. Можно немного расслабиться, отдохнуть. Блаженный миг.
- Так, теперь чтобы не сойти с ума от голода и всё-таки дождаться паек, предлагаю поиграть в «тридцать», - донеслось от Брусова.
- Это ещё что за игра? Не слышал.
Доктор резво спустился на место Артёма и положил на столик пять маленьких костей-кубиков.
- Да придумал в анклаве как-то на досуге. Смотри, вся сумма кубиков, на каждом из которых по шесть очков максимум - тридцать. А минимальная сумма, что может выпасть на всех пятерых - пять. Эти максимальная и минимальная цифры почти никогда не выпадут, как и ближайшие к ним. То есть четыре верхних и четыре нижних значения мы убираем. Остаётся вариация цифр от девяти до двадцати шести. Каждый из игроков, сколько бы их ни было, называет любое число в этом промежутке и пытается его выбросить на игральных костях. Первым кидает тот, кто дальше всего от середины, то есть от семнадцати-восемнадцати. Чем ближе к краям значений, тем меньше вероятность, что они тебе выпадут. В общем, говори число и старайся его выкинуть.
- Так, начинается, - протянул я, предвидя развернувшиеся события. - Азартные игры. Что дальше? Анклав продашь?
- Да брось, Василий. Карты, нарды и прочие шахматы с шашками никуда не делись. Народ сейчас по купе и будет играть, пока светло. Эта штука с отсутствием ночного освещения по вагонам нам даже на руку - ночью никто не играет. Потому как фонарики в дефиците. А днём, если нет других распоряжений, то почему бы и нет?
- Ага, надо только декрет издать, что играющий на снаряжение, патроны и что-либо общественно-полезное будет наказан. - Я взял кубики, буркнул: «двадцать четыре» и бросил.
Выпало в сумме семнадцать.
- Командир, близятся голодные дни. Введи каннибализм, - хихикнул доктор, забирая кубики. - «Пятнадцать».
Выпало двадцать пять.
- Идея неплохая. Требует доработки, - согласился я, ощущая какое-то подобие интереса к игре, когда ни чем другим больше не было возможности заняться.… Кстати, насчёт доработки. - Я постучал на полку выше, вспоминая о тихоне. - Эй, голова. Вопрос есть.
Учёный с красным носом свесился головой вниз почти моментально.
- Что желает начальство? В кости не играю.
- Да нужен ты нам… Кстати, как тебя зовут?
- Азамат.
- А напарника твоего?
- Макар.
- Ну, теперь хрен забуду, - честно признался я. - Так вот, вопрос у меня есть к тебе. Общественного характера.
- Я весь во внимании.
- Вода, что льёт на улице. Этот грёбаный дождь. Мы можем использовать его в собственных целях? Ну, пить, стираться, для охлаждения общий запас пополнить и прочее?
Азамат думал не долго. Ответ был как по бумажке:
- Без очистительных сооружений анклава употреблять воду в пищу нельзя.
- Счётчик же вроде молчит, - напомнил я.
- Это да, радиации нет, но я и без тестов уверен, что нам на голову льётся вся таблица Менделеева, - предположил учёный. - Но вот бельё стирать и использовать для технических нужд вполне можно.
- А посуду мыть? - Снова задумался я.
- Ну, только если после насухо вытирать. Тогда вроде бы… можно. И для охлаждения… теоретически. Но я не даю стопроцентной гарантии.
- Хуже чем есть всё равно не будет. - Добавил Брусов, в очередной раз кидая кубики. - Мы всё давно потенциальные мутанты. Осталось только инородного белка нажраться. Но хоть мяса перед смертью покушать. Как насчёт последней трапезы перед путешествием на тот свет? Сварим следующую подстреленную собаку?
- Не стоит усугублять ситуацию, - добавил учёный, вернувшись в объятья одеяла. То ли обиделся, то ли не понял шутки.
Мы с Брусовым переглянулись. Оба почти одного предпенсионного возраста, как и Кузьмич - около пятидесяти. Мы трое как старики для всех остальных. Даже Сергеев моложе лет на десять. Опытные вроде как. Да и пенсионный возраст порядком понизил планку. В этом мире всех родившихся можно считать пенсионерами. Не тела, так души.
Я подцепил со стола рацию.
- Кто там по вышкам дежурит?
- Сержант Ряжин.
- Ефрейтор Кабурова. - Спустя разный период времени ответили по рациям.
Что-то не помню, как выглядят. Надо получше присмотреться к личному составу.
- Дождик льёт?
- Дождик был, когда мы лопатами махали. Сейчас настоящий ливень, - донёс мужской голос. - Командир, хотите составить компанию?
- Вынужден отказаться.
- А может я вас на свидание зову? - Повеселела Кабурова, заигрывая. - Придёте, адмирал?
Что ж, настроение есть и после тяжёлой работы. Это хорошо. Я даже вспомнил, как выгляди Кабурова. Симпатичная девчонка.
Эх, мне бы минус пяток лет…
- Не могу, меня мама не пускает, - поддержал я общий настрой, - но вот тазики выдать могу. Скучно вам там, наверное, без посуды.
- Набрать воды и утопиться? - тут же спросила девушка.
- Направление мысли правильное, но вот развитие не то. Просто наберите воды для технических нужд. Гальюны никто не отменял.
- Командир, зачем набирать? Давайте я просто шлюз открою. Вагоны промоет на раз-два. И сортиры заодно. - Хохотнул Ряжин. - И народ помоется. Что б уж наверняка. Банный день, так в течение всего дня, а не только с утра.
- Шутников любим. Они лучше всего гальюны моют, - напомнил я, посуровев. - Тазики под мышки взять! Ать-два! С ними не так печально будет мокнуть. Задача ясна?
- Так точно, шеф, - звонко ответила ефрейторша.
- Слушаюсь, товарищ адмирал. - Добавил Ряжин на полном серьёзе…
Ещё с четверть часа играли с доктором в кости, а после весь личный состав экспедиции ожидал долгожданный горячий обед. Каждый накинулся на свою порцию волком. Казалось, что съедят и ложки. Да и надо ли говорить, что чай пользовался особым спросом?
После обеда в тепле народ раскумарило. Меня и самого потянуло на сон. Неполная ночь, рабочее утро, дождь, холод - немудрено, что после обеда весь состав потянуло на боковую. На ногах остались лишь Кузьмич, Тай и проклинающую погоду дежурные. Под дождём особо не поспишь. Но кто-то должен смотреть за округой, постоянно быть на дежурстве, даже если в нём нет необходимости. Это должно впиться в кровь вместе с ощущение защищённости, пока кто-то охраняет твой сон.
Тёпло, сытно, хорошо…
Показалось, что стоило чуть-чуть закрыть глаза, как состав затормозил, и тут же рация донесла:
- Василь Саныч, у станции «Баневурово» трасса завалена песком.
Не открывая глаз - такая сладкая дремота! - нащупал рацию, надавил клавишу:
- Алфёров! Ты там песок искал? Новогоднее желание сбылось - он сам тебя нашёл. Берите лучшие дождевики, лопаты и вперёд, наберите запаса, если чистый. Майор Сергеев, организуй охрану по периметру.
Спустя почти минуту рация донесла раздосадованное командирское:
- Есть, шеф.
- Да будь он проклят этот песок, - добавил бригадир рабочих сонным голосом. Похоже, тоже только расслабился.
