Доминик Ливен - РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕЁ ВРАГИ
Российская империя была гибридом. В ней сочетались черты европейских морских империй и особенности автократической материковой империи, уходящие корнями в античность. Россия продолжала традиции европейской экспансии вовне, оставаясь периферийным и отсталым в экономическом и политическом отношении государством, больше похожим на некоторые британские небелые колонии, чем на саму Британию. Даже в 1900 году Россия отставала от Китая по уровню механизации сельского хозяйства и его продуктивности. Царская империя, по сути дела, состояла из многих империй. Ее различные районы отличались как небо и земля. Некоторые ее регионы вполне сравнимы с европейскими заморскими колониями, применительно к другим такое сравнение выглядит совершенно диким. Иногда взгляд на отдельные российские реалии вызывает весьма неожиданные и интересные параллели: например, в свете российских межнациональных проблем можно по-новому взглянуть на взаимоотношения Лондона, Ольстера и ирландских католиков, С другой стороны, многие элементы царской империи являются suigeneris. Трудно, например, найти в других империях достойный аналог Уралу - колонизированной территории, остававшейся центром российской тяжелой промышленности как в восемнадцатом, так и в двадцатом веке, И даже если судьбы Украины и Шотландии имеют некоторое сходство, первая, принимая во внимание ее стратегическое положение, численность ее населения, потенциал сельского хозяйства и тяжелой промышленности, значила для Российской и советской империй гораздо больше, чем Шотландия для великой викторианской всемирной империи, управляемой из Лондона.
Sui generis (дат.) - здесь: редкостный, уникальный.
Взлет и падение Российской и советской империй зависели от многих факторов, среди которых существенную роль играло международное положение. России и впоследствии Советскому Союзу приходилось существовать в крайне неблагоприятной международной обстановке, где они постоянно оставались более слабыми, чем некоторые их соперники. Масштабы и причины этой относительной слабости были различными в разные времена. При Петре I и Екатерине II этот разрыв значительно сократился, и в течение некоторого времени Россия даже считалась ведущей военной державой - во всяком случае в Восточной и Центральной Европе. В первой половине девятнадцатого века индустриальная революция резко изменила баланс сил в пользу Западной Европы, а затем и Германии. При Сталине и в первые годы правления Хрущева Россия снова, казалось, превзошла многих из своих великих соперников, но лишь для того, чтобы безнадежно отстать в эпоху компьютеров и микрочипов.
Но не одни только экономические факторы при всей их серьезности определяли место России среди великих держав. Очень многое также зависело от конкретной политической расстановки сил и постоянного соперничества между основными действующими лицами на мировой арене. В восемнадцатом веке Россия располагала относительной свободой рук и умело использовала, во-первых, соперничество Австрии и Пруссии и, во-вторых, соперничество Франции и Британии. Поражение в Крымской войне было во многом результатом того, что Британия и Франция впервые объединились в войне против России, что сделало ее береговую линию чрезвычайно уязвимой для союзного десанта. Начиная с 1879 года австро-германский союз стал представлять для России еще более опасную угрозу, поскольку потенциальный враг находился в непосредственной близости от русских границ и от важнейших политических и экономических центров Российской империи. Западные историки десятилетиями не могут решить вопрос, произошла бы в России революция, если бы не было войны, и каким в этом случае мог оказаться государственный строй царской России - конституционно-демократическим или большевистским. Исходя из причин, изложенных в этой книге, мне кажется, что в 1914 году ни конституционная демократия, ни большевизм не должны были оказаться у власти в России. Трудно сказать, произошла бы там социальная революция, если бы не было войны, но еще труднее представить себе, что самодержавная монархия могла долго протянуть в двадцатом веке. Мне кажется очевидным, что в мирное время великие державы никогда не позволили бы России отделиться от Европы, отказаться от своих долгов и объявить себя колыбелью мировой революции. Мне кажется, что в союзе с антибольшевистскими силами внутри мирной России возглавляемая прусской армией международная интервенция определенно была бы в состоянии задавить большевизм в зародыше.
Исключительная важность международной обстановки продолжала сохранять свое значение и после революции 1917 года. Основной причиной распада Советского Союза, в конце концов, послужил не абсолютный провал социалистического эксперимента, а, скорее, его относительное отставание от капиталистических соперников России. А это, в свою очередь, было прямым следствием крайне низкой эффективности государственного социализма по сравнению с капитализмом - по крайней мере после того, как последний благодаря поддержке американцев обрел второе дыхание после Второй мировой войны. Не менее важным, однако, оказался тот факт, что все главные капиталистические государства (опять-таки под американским руководством) выступили единым фронтом против Советского Союза, что было разительным контрастом по сравнению с 1933-1945 годами и не оставило ему никаких надежд на спасение.
После распада Союза судьба русского народа и других народов бывших советских республик оказалась прежде всего в руках самих этих народов и их руководителей. Как показала глава 10, препятствия на пути к миру и прогрессу так велики, что удивляться приходится не тому, что дела идут плохо, а тому, что они не идут еще хуже. Распад империи Османов, Габсбургов, да и Британской империи сопровождался такими жестокостями и кровопролитием, какие пока и не снились в бывшем Советском Союзе, Разумеется, это во многом связано с тем, что распад Советского Союза произошел в мирное время и при отсутствии иностранного вмешательства или его угрозы. Этому также способствовало существование советских союзных республик с легитимными правительствами и ясно очерченными границами. Конечно, политика Горбачева в значительной степени привела к распаду Советского Союза, но она же гарантировала, что этот распад произойдет относительно спокойно и законно. Еще один важный фактор заключался в том, что в распаде Союза решающую роль фактически играла ельцинская Россия и это выбило почву из-под ног тех сил, которые ему противились. Русский народ столько выстрадал за годы имперского коммунистического режима, что совершенно не хотел новых страданий во имя его защиты. Однако и русским, и нерусским гражданам бывшего Союза в равной мере пришлось очень нелегко - еще и потому, что помимо «нормальных» проблем политического и экономического восстановления после долгих лет коммунистического правления необходимо было еще как-то заживлять многочисленные раны, оставленные империей. Еще одной причиной того, что распад Советского Союза прошел относительно безболезненно, было отсутствие у народов Союза опыта и традиций демократической политики. Поэтому их было труднее настроить друг против друга, чем, например, народы Югославии, не говоря уже об Ирландии начала двадцатого века. В этом отношений контраст между русской диаспорой, с одной стороны, и протестантами Ольстера или pieds noirs - с другой представляется весьма значимым. В настоящее время, как часто бывало в других империях, в большей части бывшего Советского Союза по-прежнему правит колониальная знать, то есть прежние коммунистические лидеры. В основном это служит источником стабильности, хотя иногда приводит к стагнации и коррупции. Но если принять во внимание ситуации после распада других империй, а также события на Кавказе после 1991 года, кардинальная замена прежней руководящей верхушки на популистских и националистических лидеров покажется весьма сомнительным преимуществом.
Процесс «перехода» в бывшем Советском Союзе еще очень далек от завершения, Более того, в некоторых крупных районах он может никогда и не достичь завершения, обрекая их население на многолетнюю бедность и нестабильность, И спасение здесь не может прийти со стороны МВФ, Банка всемирного развития или иной внешней силы. Но как бы то ни было, если мировую экономику не поразит кризис, аналогичный страшной катастрофе 1930-х годов, капитализм и демократия останутся главными маяками, к которым человечество, в том числе и бывшие советские народы, будет продолжать стремиться в ближайшем будущем, В настоящее время перед русским реваншизмом стоят более серьезные препятствия, чем те, которые стояли в 1930-х годах перед Гитлером. Но в конечном итоге судьба России будет сильно зависеть от общей стабильности мирового порядка под эгидой Соединенных Штатов и от того, сможет ли Америка предложить России шанс стать чем-то большим, чем простой экспортер сырья и энергоносителей, а также от того, захотят и смогут ли русские использовать этот шанс.
