Джо Шрайбер - Красный урожай
Убьет его?
Возможно.
Или просто унизит тем же способом, каким Скопик унижал Джуру.
В любом случае, все могло быть совершенно по-другому.
Насколько по-другому, Джура никогда бы не предположил двадцать минут назад, когда он выскользнул из турболифта и начал пробираться сквозь открытую лабораторию к верхней части башни. Свечи и факелы освещали комнату мерцающим, прерывистым светом. Он был обеспокоен тем, что его могут услышать - лифт едва ли был тих - но еще до того, как открылись двери, он услышал чей-то крик и грохот металла. Звук отражался от окон и каменного потолка, заглушая все остальные шумы.
Джура крался в тени, прокладывая свой путь между нагромождений оборудования, пока не смог различить силуэт Владыки Скабруса и еще кого-то - девушки, стоявшей рядом с тем, что выглядело, как зверь в клетке, и было источником грохота и крика.
Джура снова остановился, присмотрелся повнимательнее.
Животным в клетке был Никтер.
Никтер бился в своей маленькой тюрьме, кричал, корчился и издавал звуки, которые лишь слегка напоминали слова. Кровь текла по его лицу, запекаясь на щеках и создавая впечатление, как-будто он сидел под мерщающей красной свечой. Он был наполовину голый, его обнаженный торс блестел от пота.
Но худшим были трубки.
Они выходили прямо со спины: длинные, словно трубопровод, они тянулись от позвоночника прямо к машине с большим прозрачным цилиндром на ее верху. Скабрус что-то делал с аппаратом, держа в руках какой-то предмет, который Джура не мог распознать, а затем поместил его в цилиндр. Жидкость в нем начала бурлить, изменила цвет, стала вдруг удивительно сияющей и потекла через трубки в позвоночник Никтера.
Крики прекратились.
Джура видел, как Никтер рухнул на пол клетки, замер в неподвижности и затих с открытыми веками, приоткрыв рот. Теперь единственным звуком остался высокий ритмичный гул сердечного монитора на полу. Джура выдохнул после того, как его дыхание перехватило в последние десять секунд.
Ему не нужно было подходить ближе, чтобы понять, что Вим Никтер был мертв.
***
Зо смотрела на мертвого ученика ситхов в клетке. Его глаза были все еще открытыми, стеклянными и безжизненными. Его рот отвис, кровь стекала в угол клетки. Мертвая бледность уже начала распространяться по его телу, придавая его коже бледный оттенок серого.
В ее голове орхидея все еще кричала.
Она не могла пошевелиться, не могла думать. Ничто в ее работе на Марфе не готовило ее к такому. За последние сорок восемь стандартных часов ее обычное существование стало кровавой пародией на реальность.
Ее глаза уставились на стеклянный цилиндр, куда Скабрус бросил цветок. Его там больше не было - жидкость, казалось, впитала его, растворила, но она до сих пор слышит его, где бы он ни был, что бы ни случилось с ним; он кричит, умоляя ее сделать что-то, чтобы помочь ему, чтобы остановить боль.
- Я горю, Зо, горю… ГОРЮ!
Скабрус рассматривал цилиндр.
В клетке мертвый парень поднялся и сел.
13
Зубы дракона
Джура никогда не видел, как вырывают дверь клетки.
Все произошло слишком быстро, единственное, что он заметил, были петли разлетевшиеся по лаборатории и врезавшиеся в отводы для вентиляции, которые торчали из потолка. Металл ударился о металл с громким звоном, который почему-то напомнил ему лязгающий звук мечей на вершине храма. Этот звук говорил о том, что действительность изменилась, и все, что произойдет дальше, не будет иметь пути назад.
Из своего укрытия, притаившись и слившись с тенью, Джура наблюдал. Он видел, как Скабрус и девушка уставились на клетку. Ни один из них не шелохнулся.
То, что медленно выходило из клетки, не было Вимом Никтером.
Оно было заключено в кожу Никтера и имело какие-то черты его лица, но глаза представляли собой круглые темные стекла, за которым метались зрачки в свете факелов, словно крошечные черные насекомые, пойманные в грязную бутылку. Оно наклонило голову вправо и обнажило желтые зубы, кототрые не походили ни на что, что прежде видел Джура. Продолжая наблюдать, он почувствовал, как тает внутри, неописуемый ужас охватывает его, лишая сил, уменьшая его до пульсирующего комка нервов. Внутренний голос кричал внутри - этого не может быть! - и он не мог пошевелиться.
Владыка Ситх оглядел свое творение. Жуткая восхищенная улыбка проползла по его лицу.
- Никтер, - приказал он. - Подойди ко мне.
Существо сделало один шаг вперед, а Скабрус вытянул руку, подзывая его, как животное.
- Да. Вот так.
Почти сразу Никтер бросился вперед с совершенно дикой настойчмвостью: трубки оторвались от его спины, раскачиваясь свободно и оставив ряд свежих открытых ран на позвоночнике. Красно-желтая жидкость побежала из упавших трубок, разбрызгивая содержимое в воздухе. Из своего укрытия Джура увидел, как Владыка ситхов упал назад, прикрыв руками лицо, в то время, как существо, бывшее некогда Вимом Никтером, навалилось на него сверху и без колебаний вонзило свои зубы в лицо Скабруса.
Скабрус выбросил вверх руку и существо отшвырнуло назад через лабораторию на ряды неиспользованных колб и мензурок недалеко от места, где прятался Джура. Колбы взорвались с оглушительным звуком бьющегося стекла, существо упало на пол и Джура увидел, как оно выпрямляется - его щеки и лоб блестели вонзившимися, словно зубы дракона, осколками. Терпкий запах спирта, нашатыря и карболовой кислоты разлился в воздухе.
Джура увидел, как девушка побежала к турболифту, не оборачиваясь даже тогда, когда двери закрылись за ней.
Разъяренный рев потряс помещение, достаточно громко, чтобы Джура почувствовал, как звук отдается в его груди. На противоположной стороне лаборатории Скабрус встал. Правая половина его лица превратилась в окровавленный лоскут. В его глазах сверкал гнев такой силы, что он выглядел, как что-то совершенно иное, близкое к безумию.
Владыка Ситх вскинул правую руку ладонью в сторону живого трупа Никтера. Мертвеца резко отбросило назад, словно вещь, и на этот раз Джура понял, что труп летит в его сторону.
Но было уже слишком поздно, чтобы переместиться. Труп Никтера врезался в него, сбив его с ног и выбив воздух из его легких, отшвырнув их обоих назад в один из широких проходов, которые находились в стене башни. Весь мир разорвался на куски вокруг него. Это было последним воспоминанием, которое зафиксировал Джура, и оно было недалеко от истины.
Потом от отключился.
14
Отчисленные
-Эй, Ласск.
Рэнс Ласск остановился и обернулся. Он шел в библиотеку для того, чтобы предаться уединенной медитации и учебе, когда за спиной раздался голос.
Это был Ра`ат.
Младший неказистый ученик-ситх стоял, спрятав обе руки за спиной, и смотрел на Рэнса с вызовом сквозь завесу снега. Его взгляд очень отличался от того, что Ласск видел последний раз - что-то изменилось в его позе, его манере, в том, как он держал плечи. Даже голос стал смелее - более прямой и задиристый. Его взгляд был тверд и полон несвойственной решимости.
- Чего тебе надо?
- Тебя не было сегодня на тренировке со световыми мечами.
Ласск никак не отреагировал, выражая свое безразличие без слов. Все в академии знали, что он принимал участие в учебных боях только тогда, когда желал или хотел проверить себя или что-то доказать одному из Магистров.
Он сделал шаг ближе к Ра’ат. Здесь, за огромным зданием библиотеки они были одни - Магистры и ученики все были на тренировках или занятиях. Над ними возвышалась башня, которая затеняла проходы, создавая полумрак, и Ласску пришло в голову, что на это, возможно, Ра’ат и рассчитывал. Возможно, он надеялся, что Лорд Скабрус невзначай посмотрит вниз.
- Ну, и что же ты тут делаешь?
Ра’ат убрал руки из-за спины, обнаруживая то, о чем Ласск уже догадался: пара учебных световых мечей сверкала в полуденном свете.
- А Мастер Шак’вел знает, что ты сбежал с двумя его игрушками?- спросил Ласск.
Ра’ат не улыбнулся, решимость на его лице не исчезла:
- Я вызываю тебя.
Скептически подняв бровь, Ласск спросил:
- Сейчас?
- Да.
На мгновение, не больше, Ласск почти согласился. Но потом он покачал головой:
- Ты же не хочешь этого.
- Ты что, боишься?
- Что, тебя? - вяло отреагировал Ласск. - Просто это скучно.
- Тогда я постараюсь не утомлять тебя, - ответил Ра’ат и бросил Ласску один меч. Тот поймал его автоматически, но опустил.
- Я сейчас занят, - проговорил он. - Если ты решил унизить себя, тебе следует сделать это публично перед всеми…
Магистрами. Этим словом должна была закончиться фраза, но Ласск не успел произнести его - Ра’ат прыгнул на него, его ноги, казалось, не касаются земли. Это внезапное нападение было грациозным и им можно было бы даже восхититься, если бы меч Ра’ата не ударил его в грудь, причинив сильную боль чуть ниже ключицы.
Ласск отклонился назад, отразил удар и понял, что ему придется что-то с этим делать, хочет он или нет. И Ра’атом, в том числе. Придется не просто сбить его с ног, иначе каждый студент вскоре начнет задирать его. Ласск чувствовал больше, чем раздражение. Неужели Никтер был недостаточным уроком? Ра’ат что, сумасшедший или больной?
