Максимов Юрий - Христианский квартал
Сержант жестом командует: «стоп!» - надо дождаться Кларка и Аманда.
Слева выстрел. Снайпер! Кто-то падает. Свинцовой дробью со всех сторон огрызаются автоматы. Прыжок - и ты за обломком стены. Плечом в камень. Сзади, из-за пикапа, строчит короткими Герберт. Ты напряжённо слушаешь. Четыре, нет, три точки - окно на втором, груда щебня слева и просвет меж домов. Убойный, с присвистом, грохот пулемёта Кларка.
Выдох - выглядываешь, вскидывая автомат. Три раза на спуск. Три пули в кучу щебня. На третьем выстреле что-то тёмное дёрнулось - голова, - готов! Справа Ларсон, вскочив, кидает гранату в окно на втором. Вспышка, грохот...
Тишина. Пара секунд - перевести дыхание. Все осторожно встают. Сержант поднимает пистолет. Ждёт. Из-за груды щебня выскакивает тень с винтовкой. Выстрел. Тело мятежника сползает по щебню. Всё кончено. «Матов» было только четверо. У вас все целы. Новичку пробили бронежилет.
Через двадцать минут вы уже на площади. Из раскорёженной груды металла торчит трегольник с гербом Империи - сбитый мятежниками бомбардировщик. Трупы, трупы... Над одним из них неподвижно, как статуя, склонился лысый старик.
Справа стоит собор, исчезая куполами в тумане. Совсем не пострадал, только мраморные ступени прорезала трещина.
Один из трупов притягивает взгляд. Девушка лет двадцати, наполовину завалена обвалом. Остывшие глаза, разорванное платье на белой груди, чёрные волосы рассыпаны по земле и перемешаны с пеплом. Правый сапог наступает на них...
...Надрывный грохот, пальба, всполохи трассирующих. Ты вжимаешься в землю, скрываясь за стенкой песочницы. Это уже полчаса спустя, да на другой улице... Теперь матов много. Крепко сидят, собаки.
Грязное небо над козырьком каски. Изъеденные остовы высоток по краям. Искорёженные кроны табов в клочьях редеющего тумана. Слышится уэрбиль - гулкий долбёж с машинным подвыванием, до костей пробирает. Где-то снаружи остался Питт. Скосили первой же очередью, скоты. Возле этой проклятой коробки... детсада, или что здесь было?
Осторожно зыркаешь по сторонам - где там сержант? А, вот. Нашёл. За поваленным табом. Машет кому-то. Ага, - голубоглазому: «голову убери!». Справа высунулись Ларсон и Герберт. Жарят очередями в обе стороны. Чего это? Кларк вскакивает, бежит, в три погибели. Велвет - за ним. Ясно, прикрывают.
Фонтанчики песка взмывают справа от тебя. Дёрнув затвор, привстаёшь и - две короткие очереди по тем, кто между табов. Вдруг - удар в грудь, валишься на спину, переворот и снова к стенке песочницы. Да, не ахти защита.
На груди расплавленная задница пули, - спасибо бронежилету. Боль от удара стихает - спасибо транквилизатору. Вдох-выдох, локтями в землю, выглянул и ещё раз, навскидку, теперь по этим, за обвалившейся стеной. Снова вниз. Все места пристрелены!
Но самое палёное - пулемётчик с уэрбилем на втором этаже детсада. Эх, Эдмонду бы жахнуть, да где тут встанешь под таким градом? Всё строчит и строчит, гад, и с боков добавляют. Дрянь-дело - того и гляди в кольцо возьмут, а то и подкрепление к ним подвалит. Не дай Господь!
Что там сержант? Глядит на тебя, словно ждал. Тычет пальцем, дугу крутит, ясно: "обойди с тыла". Ещё два взмаха в сторону Аманда и новичка: "они прикроют". Понятно. Ты достаёшь из сапога штык, цепляешь к стволу.
Ремень автомата в правую руку - и пополз. Осторожно. Под обстрелом. По холодной земле да шершавым обломкам. Гремят выстрелы, сзади беспорядочно лупит новичок, щёлкает виновка Аманда. Кажется, всего дважды.
Ползёшь вперёд. К детскому домику. За ним - остатки бетонной стены. Там двое или трое матов. Дальше - само здание, пулемётчик на втором...
Что-то мокрое, тряпичное под руку - игрушка, рыжая собачка. Выдох. Перед тобой падают две пули, третья со звоном отлетает от шлема, шлёпаешься оземь, замираешь. Сзади рёв мотора и лязг гусениц - танк матов, хорошо, если один. Пришло-таки подкрепление. Ладно, не твоя забота. Ухает взрыв. Дождь песчинок падает с неба, шуршит по каске, стекает змейками по ладоням. Приподнимаясь, ползёшь дальше. Оглушительный взрыв дёргает землю, как скатерть. Вдох-выдох. Домик уже близко. Рывок - и ты за ним.
Садишься. Привстав на колено, выглядываешь. Два мата спинами к тебе, худой и толстый. Совсем рядом. Третий валяется на боку, вымазан в крови. Ты вытираешь ладонь о штаны, поднимаешь автомат и, под очередное завывание уэрбиля, - выстрел! Толстяк падает навзничь. Худой поворачивается, и дёргает головой, поймав следующую пулю. Сползает по стенке. Уэрбиль продолжает строчить. Согнувшись, подбегаешь к матам. Толстый уставился стеклянными зенками в небо - готов. У худого вся морда раскровянилась, мозги - на стене. А третий-то, оказывается, жив! Лежит с простреленной грудью и щурится на тебя. Затравленно. Совсем мальчишка. Хрипит что-то:
- Пощады... Пощады...
Штыком, с замахом. Тело вздрагивает, из перерезанного горла со свистом, хлещет кровь, забрызгивая тебе бронежилет. Секунд пять глядишь в мутнеющие глаза. Мёртв.
А дальше, за стеной, груда битого камня. Труп с раскинутыми руками; вместо правого глаза кровавая дыра, - работа Аманда. Переступаешь. Чуть дальше - ещё один, ничком застыл в камнях. Молодец Аманд, освободил проход.
Вот ты и у здания. Угол. Сунулся - и сразу обратно: во дворе седой мятежник. Глянул второй раз, видишь, как он убегает, пригнувшись, за тот угол. Порядок. Три шага - и ты во дворе. Коленом о подоконник, перемахнув, сигаешь через окно внутрь, в полутьму. Под ногами скрежещет битое стекло. Приклад к плечу. Никого. Слава Богу! Выходишь в тёмный коридор. Пусто. По остаткам лестницы взбираешься на второй. И здесь чисто. Крадёшься, заглядывая в двери. Впереди знакомый вой и грохот. Вот он где, голубчик... Третья дверь распахнута. Осторожно, по-кошачьи ступая, заходишь. Пулемётчик, полулёжа, шпарит по тем, кто внизу. Пять шагов до него. Четыре. Три. Два. Один. Штык вонзается в спину. Мат вскинул голову и обмяк. Ползущая по полу лента остановилась. Плоский ребристый ствол уэрбиля взметнулся вверх и замер.
Вдох-выдох. Вытаскиваешь штык из его спины.
Осматриваешься. Потолок, обвалившись, раздавил стол, а вот чёрный фалан уцелел. Перевёрнутые красные стульчики, игрушечные зверушки. Зелёный узорчатый пол усыпан кусками штукатурки и гильзами. У окна три коробки патрон для уэрбиля. На правой стене рисунок с корявыми коричневыми домами. Слева покосившийся шкаф.
Ты подходишь к окну, глядишь вниз. Всё как на ладони. Грамотная точка. В «подкову» вас взять хотели. Метров за пятьдесят коптит «Гусь-семёрка» с вывернутой башней. Танкисты, видно, с тыла хотели вдарить, чтоб кольцо замкнуть. Чуть левее, скорчилась фигурка Питта, рядом Пирс с аптечкой. Ещё левее - голубоглазый парень за камнем. Выстрелов почти не слышно. Осталось только три мятежника. Вот они, справа. Их окружают фигурки в камуфляже - сержант, Герберт, Велвет, Кларк. Сзади подбирается Ларсон. Двое матов один за другим валятся под кинжальным огнём. Остаётся один - седой. Резко вскакивает с пистолетом в руке, тут же падает. Всё кончено. Наступает тишина.
Вдруг шаги из коридора - разворот, прицел на дверь. Голос Аманда:
- Всё нормально, это я.
Ты опускаешь автомат. Зайдя в комнату, Аманд медленно оглядывается, вскидывает брови при виде фалана, и, откинув снайперку за спину, подходит. Элегантно поставив стульчик, садится за фалан, поднимает крышку. Тонкие пальцы опускаются на клавиши, низкие аккорды раздаются в разрушенном здании, сплетаясь в плавную, печальную мелодию.
- Этюд Георга, - комментирует Аманд, не прекращая играть.
Переступив через ноги мёртвого мата, покидаешь комнату, бредёшь по коридору. Музыка становится глуше. Где-то внизу кричит раненый. Странно, что здесь нет ни одного детского трупа. Ведь в комнатах кроватки не заправлены - то есть, в ночь бомбардировки они здесь были. Несколько часов назад. Видно, маты увели.
На улице погано. Смоляная вонь, пороховая гарь - воздух с трудом лезет в лёгкие. Привкус пыли на языке. Туман уже рассеялся. Бледное солнце встало над обглоданными рёбрами многоэтажек. Чёрные столпы дыма маячат вдалеке. Под ногами скрипит битый камень.
Эдмонд копошится возле трёх убитых тобой матов. Шарит по карманам у парня с перерезанным горлом.
- Двадцать три, не считая танкистов. - говорит он тебе, жмурясь на солнце. То есть, вроде как считает. Ты киваешь и топаешь дальше.
- База, я «Бета», приём. Квартал прошли. Чисто. Один. Один. Понял, ждём. - доносится сержантский бас.
Где-то справа надрывно стонет раненый. Мат.
- Кларк, добей его! - кричит Эдмонд, - Он меня уже достал.
- Через десять минут сам загнётся. - флегматично отвечает тот, вскинув пулемёт на плечи одной рукой и второй ковыряясь в зубах.
Невдалеке стоят вместе сержант, Ларсон, новичок и Велвет. Ты двигаешь к ним.
- Я, по-твоему, ещё целых десять минут должен слушать, как он орёт?
