Макс Лукадо - Путешествие налегке
слов: «Почти всем положено умереть...», «Всем, кроме меня, положено умереть...» или «Всем, кто неправильно
питается и не принимает витаминов, положено умереть...». Но Божье Слово говорит не так. По замыслу Бога, всем
положено умереть, даже тем, кто правильно питается и принимает витамины.
Я мог бы не напоминать вам об этом. Приятнее было бы вообще не трогать этой темы. Однако один мудрый
человек постоянно ставит нас с ней лицом к лицу: «...таков конец всякого человека, и живой приложит это к своему
сердцу» (Еккл. 7:2). Соломон не призывает нас проявлять нездоровый интерес к смерти - он призывает нас серьезно
относиться к факту ее неотвратимости.
О том же говорит Моисей в своем единственном псалме: «Научи нас так счислять дни наши, чтобы нам приобрести
сердце мудрое» (Пс. 89:12).
Мудрый человек помнит о кратковременности жизни. Физические упражнения могут продлить ее на несколько
ударов сердца, медицинские препараты добавят ей несколько вздохов. Но в итоге все равно приходит конец. Самое
правильное отношение к жизни состоит в серьезном отношении к смерти.
Так относился к смерти Давид. Хотя он расправился с великаном по имени Голиаф, у него не было никаких иллюзий
относительно неизбежности встречи с другим великаном по имени Смерть. Итак, если первое напоминание, которое в
своем псалме адресует нам Давид, отрезвляет нас, то второе ободряет: в час встречи со смертью мы не будем одиноки.
Обратите внимание на некую перемену в тексте псалма. До сей поры мы с вами были слушателями, которым
рассказывали о Боге. «Господь - Пастырь мой». «Он покоит меня». «Он водит меня к водам тихим». «Он... подкрепляет
душу мою». «Он... направляет меня на стези правды». В первых трех стихах Давид обращается к нам, и Бог тоже
слушает его рассказ.
Но внезапно в 4-м стихе Давид обращается к Богу, и теперь уже начинаем слушать мы. Впечатление такое, будто
лицо Давида, обращенное прежде к нам, теперь поднимается к небу. Его стих становится молитвой. Теперь он говорит
не с нами, а со своим Пастырем: «Ты со мною; твой жезл и Твой посох - они успокаивают меня».
Мысль Давида глубока и значительна: не смотрите в глаза смерти прежде, чем вы посмотрите в глаза Богу. Даже не
говорите о смерти, если прежде не говорили с Богом. Он и только Он может провести вас долиной смертной тени. Одни
рассуждают о смерти, другие чего-то ищут в ней, но только Бог знает, каким путем привести вас домой. И только Он
может доставить вас туда в целости и сохранности.
Через много лет после того, как Давид написал эти строки, другой Пастырь из Вифлеема скажет: «В доме Отца
Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: "Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю
вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я"» (Ин. 14:2-3).
Обратите внимание на обещание Иисуса: «...приду опять и возьму вас к Себе...» Он обещает взять нас домой. Он
никому не перепоручает Своей миссии. Он может послать миссионеров, чтобы нас вести, ангелов, чтобы нас охранять, учителей, чтобы нас учить, певцов, чтобы нас вдохновлять, и докторов, чтобы нас лечить, но Он никого не посылает,
чтобы взять нас. Эту работу Он оставляет Себе. «Приду опять и возьму вас к Себе». Он - наш личный Пастырь. И Он берет
на Себя личную ответственность за то, чтобы привести нас домой. А если какая-то из овец умирает, Он обязательно
находится рядом со своей умирающей овцой. Поэтому вместе с Давидом вы можете сказать: «Я не убоюсь зла».
Когда мои дочери были маленькими, нам нравилось проводить время в бассейне. Как каждому начинающему
пловцу, им пришлось учиться не бояться воды. Целью самого последнего из наших упражнений на воде было
преодоление страха глубины. Одно дело плавать на поверхности, а другое - погружаться на самое дно. В самом деле, кто знает, какие морские змеи и прочие чудища живут там, на трехметровой глубине? Мы с вами знаем, что бояться
нечего, а шестилетний ребенок этого не знает. У него такое же отношение к водной глубине, как у нас с вами к смерти: мы тоже не знаем, что нас там ждет.
Чтобы дочки научилась побеждать страх глубины, я каждой предлагал поиграть со мной в игру «Кит Шаму». Дочка
была тренером, а я соглашался быть Шаму. Она зажимала себе нос, обвивала рукой мою шею, и мы вместе ныряли. Все
глубже, глубже, пока не касались дна. А затем выныривали, с шумом взрывая водную гладь. После нескольких
погружений девочка понимала, что бояться ей нечего. Почему? Потому что с ней был я.
Если Бог зовет нас войти в «долину смертной тени», значит, Он пойдет вместе с нами. Возможно ли допустить
такую мысль, что в момент смерти Он может покинуть нас? Может ли отец заставить ребенка плыть в одиночку на
глубоком месте? Может ли пастух потребовать, чтобы овцы самостоятельно отправились в высокогорье? Конечно, нет.
Может ли Бог отправить нас в одиночку в путь, ведущий в вечность? Это абсолютно исключено! Он пойдет с нами!
Что Бог сказал Моисею, то же самое Он говорит и вам: «...Сам Я пойду и введу тебя в покой» (Исх. 33:14).
Что Бог сказал Иакову, то же самое Он говорит и вам: «...Я с тобою, и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь...»
(Быт. 28:15).
Что Бог сказал Иисусу Навину, то же самое Он говорит и вам: «Никто не устоит пред тобою во все дни жизни твоей; и как Я был с Моисеем, так буду и с тобою: не отступлю от тебя и не оставлю тебя» (Нав. 1:5).
Что Бог сказал израильскому народу, то же самое Он говорит и вам: «Будешь ли переходить через воды, Я с
тобою...» (Ис. 43:2).
Господь, ваш Пастырь, с вами. И потому, что Он с вами, вы вместе с Давидом можете сказать: «...не убоюсь зла, потому что
Ты со мной; Твой жезл и Твой посох - они успокаивают меня» (Пс. 22:4).
Много лет назад один капеллан французской армии решил воспользоваться текстом 22-го псалма, чтобы перед
сражением поднять боевой дух солдат. Он велел им повторять слово за словом этого псалма, всякий раз загибая по
одному пальцу. Безымянный палец сопровождал слово «Господь», большой палец соответствовал слову «Пастырь», а
указательный палец загибался при слове «мой»*. Затем он попросил каждого солдата написать эти слова на своей
ладони и повторять их каждый раз, когда он будет нуждаться в душевной поддержке.
Капеллан поставил особый акцент на указательном пальце, загибавшемся на слове «мой». Он напомнил солдатам о
том, что Бог является их личным Пастырем, у Которого есть конкретная миссия - доставить их домой целыми и
невредимыми.
Достигли ли слова капеллана цели? В жизни одного человека достигли точно. Когда после боя один из молодых
солдат был найден мертвым, его правая рука сжимала указательный палец левой руки. «Господь - Пастырь мой...»2
Я молюсь о том, чтобы последние часы вашей жизни застали вас в уповании на Господа и чтобы вы держались той
же надежды.
11
КОГДА ПРИХОДИТ ГОРЕ
Бремя скорби
Если я пойду и долиною смертной тени...
Пс. 22:4
Карлос Андрее Байсдон-Ниньо лежал в постели, рассматривая свою любимую книжку с библейскими рассказами.
Он переворачивал страницу за страницей, пока не добрался до конца. После этого он послал воздушные поцелуи маме, папе, своим трем сестрам и один, как всегда, своему Небесному Папе. Он закрыл глаза, заснул и проснулся на небесах.
Карлосу было три года.
Когда Тим и Бетса, родители Карлоса, встретились со мной, чтобы обсудить предстоящие похороны, они
предложили мне посмотреть видеофильм о Карлосе. «Вы должны увидеть, как он танцует», - сказал мне Тим. С первого
кадра я понял, почему это было важно для них. Словами невозможно передать то, что под звуки латиноамериканской
песни выделывал Карлос: тело его сотрясалось с головы до пят, ноги отбивали дробь, руки балансировали, голова
подергивалась в такт музыке. Казалось, биение его сердца переключилось на его родной колумбийский ритм.
Мы все трое засмеялись. И пока звучал этот смех, всего один миг, Карлос был с нами. Всего на одно мгновение
куда-то исчезла лейкемия, шприцы, химиотерапия. Не было ни холма, ни надгробного камня, ожидавших нас впереди.
Был только Карлос. Танцующий Карлос.
Как только фильм закончился, наш смех оборвался. Мать и отец Карлоса вернулись к действительности, чтобы
продолжить свое медленное движение по долине смертной тени, которой им предстояло идти впредь.
Может быть, ваш путь тоже проходит сейчас под покровом этой тени? Возможно, руки, держащие сейчас эту
книгу, совсем недавно прикасались к холодному лицу ушедшего друга? А глаза, читающие эту страницу, не отрываясь, смотрели на бездыханное тело мужа, жены, ребенка? Вы проходите долиной смертной тени? Если нет, эта глава не
