Борис Батыршин - Коптский крест. Дилогия
- А с проникновением с той стороны проблем не было? - продолжал расспрашивать Геннадий.
Дрон помотал головой. - Там ваще не вопрос. Подвал нашли, сразу - там и правда лабаз какой- то, бочки стоят. При лабазе - хрен с метлой, судя по роже - татарин. Я так думаю, надо бы его на зарплату взять - рублей пять в месяц, скажем. Нужный человек.
- Да, согласен, - добавил Виктор. По такому случаю он даже оторвался от своего планшета. - Место со всех точек зрения и удобное и безопасное. Я на всякий случай там камеру всадил. И еще три штуки на стороне 21-го века: на развилке, в тоннеле и у входа в шахту. Дня через три надо наведаться, снять записи и просмотреть. Если никто там не появлялся - значит мы с Дроном не ошиблись. Единственное, что осталось обследовать - та, вторая решетка на развилке. Но тут вот какая мысль имеется - со временем можно проход к ней кирпичом заложить. В постоянку там, по любому, никто не ходит, а если случайно наткнутся - увидят тупик, дальше не полезут.
- Дело говоришь. - кивнул Геннадий, помечая что-то в блокноте. - Возможно, так и поступим. Все?
- Еще один момент - припомнил Виктор. - Там, в бытовке - телефон, причем рабочий. Номер я не пробовал определить, но это не проблема. Электричество есть, потом поищем щиток.
- Значит - решено. - кивнул Геннадий. - Снять записи, просмотреть, телефон - это все на тебе. И последнее - вы портал легко нашли? Искалки- то у вас не было...
- Да с полпинка! - успокоил лидера Дрон. Этот пацан, который Ваня, и правда, маркера ставил, по ним и дошли. А решетку с порталом тоже сразу увидели - все в точности, как этот Николка говорил.
- Точно. - подтвердил Виктор. - На наше счастье, парнишка выбрал качественный маркер, экономить не стал. Ну и я, на всякий случай, отметки обновил и расставил маячки - теперь уж по любому не заблудимся. Так что - можно сказать, база у нас теперь есть. И проход. Осталось понять, как обезопасить его от "конкурентов" - как ни крути, мальчишки- то о нем знают.
- Это проблема. - Согласился Геннадий. - И решать ее надо будет в самое ближайшее время. А пока - Дрон, Витя, для вас есть вот какое поручение...
**********************************************
Корф и Роман растворились в потоке людей, торопящихся к выходу из парка, а Каретников еще долго смотрел им вслед. Да, день задал задачку, и имя ей было - Корф. Конечно, коллеги- реконструкторы не обращали внимания на оговорки великолепного лейб- кирасира, на его постоянные мелкие запинки, тут же маскируемые словесным мусором и ничего не значащими фразочками вроде... "да, вы знаете, батенька...". Но вот доктор внимательно присматривался к странному новичку и уловил, что Корф раз за разом сбивался и замолкал, когда его спрашивали, например, в каком клубе он состоит, или на каких фестивалях уже успел побывать. А уж прокол, когда кто-то из "сумцов" поинтересовался, во что обошлись барону мундир и амуниция! Корф охотно ответил, назвав немыслимо ничтожную сумму в три тысячи рублей - и принялся многословно объяснять, что каска и кираса выдаются от казны, а мундир он строил у Захарьича с Литейного, знаменитого тем, что обшивал только лейб-гвардейскую тяжелую кавалерию и как- то раз чуть не получил в зубы от георгиевского кавалера полковника Щепотьева. Сей герой, произведенный в чин после Текинского похода за отчаянную храбрость, по наивности принялся спрашивать наилучшего и непременно самого дорогого портного по военной части; деньгами офицеры- текинцы известное дело, сорили направо и налево, вызывая острейшую зависть у блестящих, но сплошь и рядом пребывающих по уши в долгах гвардионцев...
Спутник барона свел недоразумение к шутке, а присутствовавшие при сём реконструкторы вежливо хохотнули, сочтя выходку Корфа за стремление и в мелочах соответствовать принятому образу. В их среде случалось и не такое - хотя это и подходило более ролевикам- толкиенистам, забывающим порой, в какой реальности они пребывают.
А для Каретникова этот случай послужил своего рода спусковым крючком, запустившим цепочку сомнений - слишком свежа была в памяти прогулка по Москве позапрошлого века. Зеркальный тестовский зал, где за соседним столиком - офицеры в мундирах царской армии. Пусть не в блестящих конно- гвардейских, но, безо всякого сомнения, подлинных на все сто- как, впрочем, и их владельцы.
Каретников принялся осторожно прощупывать барона - "на косвенных", как говаривали персонажи любимого им богомоловского "В августе 44-го". И - старался выбрать моменты, когда рядом нет Романа, молодого человека в пехотном мундире, старательно опекавшего барона; тот- то, уж наверняка был современником.
Убедив себя, что Корф - ни кто иной, как гость из прошлого (попавший сюда тоже, видимо, недосмотром раззявы Олегыча), Каретников осторожно намекнул на общего знакомого. Увы, ничего толком выяснить не удалось - если барон и знал Олега Семёнова, то знакомство их носило случайный характер, а потому ясности в этом вопросе не прибавилось. Так что Каретников усомнился в своих выводах, списав все на треволнения этого жаркого, суматошного дня.
Но когда он прощался с бароном, сомнения вспыхнули с новой силой. Мобильника у Корфа не оказалось, а на предложение встретиться, дабы продолжить интересное знакомство, ответ был дан крайне невразумительный. Положение снова спас Роман; обменявшись с ним номерами мобильных, Каретников отправился к парковке, старательно и безуспешно борясь со своими подозрениями.
Глава тринадцатая
По стенам прыгали тени, отброшенные неровным оранжевым светом керосинки. Герр Боргхардт мелко семенил по коридору; Олег Иванович шел за ним, оглядываясь по сторонам на каждой развилке; замыкающий маленькую процессию Иван время от времени по кирпичам стены маркером. Тот оставлял в слое пыли влажную черту, почти сразу пропадавшую в пересушенном воздухе подземелья. Ваня не знал, зачем он, еще в Москве, сунул в багаж маркер с "невидимой" пастой; что касается ультрафиолетовой лампы, то она была вмонтирована в стандартный армейский фонарь. Так или иначе, маркер пригодился: не то чтобы путешественники не доверяли старичку- историку, но забираться во "всамделишний" египетский лабиринт, не имея ни карты, ни возможности запомнить бесчисленные поворотов... а вдруг здесь, как в "Фараоне" Болеслава Пруса, стена может повернуться и перекрыть проход за спиной незваного пришельца? Олегу Ивановичу пришлось напоминать себе, что подобные механизмы (даже если они и не были плодом фантазии писателя) вряд ли сохранили бы работоспособность за столько веков. Да и откуда им здесь взяться - не в затерянном посреди пустыни городе, а во вполне цивилизованной Александрии, во дворце, построенном не так уж и давно - по меркам этой земли, разумеется. Здешние подземелья не имеют ничего общего с теми, древними...
Нынешний владелец дворца, Тауфик- паша, второй хедив Египта, проживал по большей части, в Каире. Здесь он бывал наездами, и здесь же хранил свою коллекцию древностей. Александрия была самым "европейским" из египетских городов - недаром тут обосновались почти все консулы и прочие дипломаты большинства европейских стран. Здесь же, в шести километрах от города стоит Рамлей - любимая резиденция вице- короля и прочей имперской знати.
Египет еще англо- египетской войны находится под британским управлением, а если называть вещи своими именами - то под оккупацией. Во время кровавого восстания Араби-паши в 1882 году, Александрия сильно пострадала; городская чернь, с примкнувшими к ним солдатами местного гарнизона учинили европейцам кровавую резню. Но двумя днями спустя, под гром пушек эскадры адмирала Сеймура в город вошли английские войска. С тех пор они здесь и остаются - и это при том, что формально Египет считается турецким владением. В известной Олегу Ивановичу истории ситуация это продержалась до 1914-го года, когда, после вступления Турции в Мировую Войну, Египет уже официально был - или будет? - объявлен британским протекторатом.
В общем, подземелье это оказалось всего лишь подвалом - обширным, пыльным, неосвещенным - но лишенным всякой таинственности. Герр Боргхардт, обустраивая во дворце хранилища для собрания хедива, выговорил себе право устроить в подвалах помещение для разного рода хлама, не удостоенного высокой чести быть внесенным в основную коллекцию.
О том, что здесь находится, не знала ни одна живая душа кроме самого герра Боргхардта; да никто этим и не интересовался. Сам же Тауфик- паша не имел даже самого приблизительного понятия о том, что хранится даже в основной коллекции, делая исключение, разве что для немногих, особо ценных экспонатов. Так что герр Боргхардт обустроил подземные владения по своему вкусу, а запутанный лабиринт коридоров и жуткие слухи, старательно питаемые дворцовыми слугами, давал известную защиту от незваных гостей.
Старик- историк остановился перед низкой, обитой железным листом дверью.
