А.Лидин - Сумеречная зона
Я кивнул. Нет, плохо Дед меня знает, если думает, что я чуть что чужие нычки закладывать пойду. Не на того напал. Сам, конечно, будь такая необходимость, зарулил бы. Но теперь… Теперь в любом случае на север перебираться придется. По крайней мере на два ближайших годика, пока состав кордонов не сменится. А как новый набор вояк на «вахту» заступит, так и разберемся. К тому же с севера СПб финики пасут, а с ними у меня пока никаких неприятных терок не было. Даже если поймают, москалям не сдадут.
А пока… Пока огляделся я. Бетонный подвал, на стене красная лампа под защитным колпаком, потому целой и осталась. За спиной стена искореженного бетона. Видно там, под водой дыра, через которую мы и просочились. Прямо передо мной лесенка с металлическими перилами, и большая дверь.
Пока я в себя приходил, да глаза тер, Дед из воды вылез. Поднялся по лесенке и застыл меня ожидая.
— Чего, Угрюмый, тормозишь? Или тебе особое приглашение надобно?
Вот этим «надобно», он меня убил. Это ж надо такое слово выискать. Ну, Дед, он Дед и есть.
Поднялся я за ним следом. Распахнул Дед дверь и тут… батюшки… челюсть у меня аж до полу опустилась. Нет, я, конечно, ожидал чего-то в таком духе. Дед он личность загадочная. А если к тому добавить, что он еще и Заблудший, и Везунчик — как говориться один в трех лицах — я конечно ожидал солидный схрон увидеть, но такое! Это был склад — огромный склад, тут, наверное, вся застава вояк поместилась бы, да еще место осталось. Высотой метров десять, а конца и края не видно, только огромные стеллажи и коробки, коробки, коробки, вещи всякие. И все новенькое с иголочки, в упаковочке, даром, что столько лет прошло. Экое богатство. Я бы на месте Деда давно Эдичку бы подвинул. Да какое так Эдичка. Он по сравнению со всем этим богатство, нищ, как крыса приходская.
— Пошли, пошли, — подтолкнул меня Дед. — Нечего пялиться. Склад, как склад. — И видя мое замешательство, добавил. — Тут полным полно всякого разного.
— Так ведь все это еще до Распада сделано?
— До Распада.
— Так ведь все это стоит…
— И что с того? Ты пойми, Угрюмый, если бы отсюда что-то стоящее вытащить можно было, то давно б стащили… Знаешь по Питеру сколько таких нычек, складов разных… бомбоубежищ… Одно метро чего стоит. А Смольный?
— А что Смольный?
— Я катакомбы под ним имею в виду.
— А-а-а… — задумчиво протянул я. О катакомбах под Смольным, я тоже слышал, только все это считали чем-то вроде легенды. Впрочем, если бы кто мне и вот об этом подземном складе рассказал, я бы не поверил.
И тут меня словно током пробило. Поднял я глаза. Точно. На потолке мощные лампы горят. Втянул воздух — чистый — вентиляция работает.
— Слушай, — говорю, — скажи мне, Дед. — А электричество тут откуда?
Тот только плечами пожимает.
— Не знаю. Меня Питер сюда года три назад привел. С тех пор ничего не меняется. Вот разве что пара ламп сгорела, так делать нечего было, я их поменял, а так… Я думаю, что тут подземный кабель есть, к магистрали прицепленный.
— И что до сих пор никто утечку электричества не обнаружил?
— А кто ее обнаружить-то должен? У нас же знаешь, что государственное, то ничье… — и Дед рукой махнул. — Этот склад тут давным-давно, так что к утечке привыкли, наверное.
Да, уж в нашем бардаке чего только не увидишь. Может именно потому, я на все плюнул, да в искатели подался? В Москвовии правды нет, в Сибирский халифат мне путь заказан — чурок не люблю. Финики к себе не возьмут… В общем куда не кинь — везде клин.
В общем так, разговаривая, мы неспешно прошли вдоль многоярусных стоек с холодильниками и еще какой-то бытовой техникой — все новенькое с уголочки, в упаковочке.
Посреди склада было небольшое пустое пространство, где расположилось три стола и пара раскладушек.
Дедовский мутант ждал нас там. Сидел на одном из столов, и поедал содержимое какой-то ржавой банки.
— Опять говно жрешь! — набросился на него Дед. — Сколько раз тебе говорить: железо с полок не трогай. Заболеешь, и что я с тобой делать буду?— и, словно собираясь наподдать уроду, метнулся вперед, только Питер вывернулся, соскользнул с потресканной полировки и продолжая чавкать, отскочил от Деда подальше. — Вот он так всегда, — продолжал Дед, повернувшись ко мне, — не слушает. Нажрется всякой гадости, а потом неделю животом страдает. Дите малое-неразумное.
Я только кивнул. А что мне оставалось. Правда, если говорить честно, то проблемы пищеварения мутанта меня интересовали меньше всего.
— Ты тут пока побудь, а я пожрать принесу.
Дед повернулся, сбросил на один из столов промокшую насквозь куртку, и решительным шагом отправился куда-то дальше, вглубь склада. Ну, а я, подражая Питеру, уселся на край стола. Устал я сильно. Больше всего мне сейчас хотелось пить и спать. И даже свет мне ничуть не помешал бы.
Мутант, как только Дед ушел, вернулся к столам, уселся на один из них, как раз напротив меня, а потом, словно заискивая протянул мне полупустую жестянку:
— Хочешь... ешь…
Я только головой покачал. В дерьме я сегодня уже искупался, вот только осталось того же дерьма до отвала нажраться, и пусть потом кто-то скажет, что у меня не дерьмовая жизнь.
Увидев, что я «угощением» не интересуюсь, Питер вернулся к трапезе, а я еще раз оглядел бескрайние штабеля товара. Похоже, тут было все: от бытовой техники, до средств индивидуальной гигиены. Значит и спиртное тут должно быть. Нужно только поискать.
Воодушевленный этой мыслью, я встал, начал оглядываться, пытаясь понять в какую сторону двигать, чтобы отыскать чего-нибудь душеспасительного. Только не успел я. Пока оглядывался, Дед вернулся и пришел он не с пустыми руками. Он перед собой тележку катил — решетчатую такую тележку, до отказа набитую всякими разностями, а точнее вкусностями. За такие баночки многие искатели всю свою добычу отдали бы. Нет, я не месте Деда давно тут торговлю развернул, да такую, что Эдичке и нее снилось. Только вот Дед не я.
Подкатил он к столу. Перво-наперво бутылку текилы на стол водрузил, а потом ко мне повернулся, мол, помогай. А текила-то настоящая — мексиканская. Только я на него не смотрел, я на бутылочку уставился. Не, такое я только в кино видал в Москве. Или, может, у кого из чиновников-правителей такое со старых времен сохранилось.
Тут он видит, что я в ступоре и говорит:
— Ты на жратву не пялься. Разгружать помогай.
И тут, словно черт меня за язык дернул.
— Слушай, — говорю. — а обязательно нам назад, через дерьмо плыть? — Потому как после такой закуски в дерьме купаться не охота.
Он ничего не ответил, плечами только пожал, то ли хотел сказать, что другого пути в эту сокровищницу нет, то ли — не нравиться не ешь. Нет, Дед и в самом деле человек загадочный, вроде как простой, словно угол догма, и вс6е тебе вы нем понятно, до последней черточки, ан нет! В самый последний миг выползает чудинка, и перечеркнет все, что ты раньше думал. Вроде того же сына-мутанта. И выходит: ни черта ты об этом человека не знаешь, и не подозреваешь даже, чем он дышит, о чем думает.
— Ты меньше болтай — дольше будешь, — прервал Дел затянувшуюся паузу. — Пока угощайся. На Ваську путь дальний.
— Что ты заладил: Васька и Васька… Там что маслом намазано?
Дед сновав вздохнул, так словно на плечах у него лежали все тревоги и заботы мира.
— Много знать вредно.
— И все же? — не унимался я.
— Ты хочешь, чтобы за тобой вояки до конца твоей жизни гонялись?
— Нет, — покачал я головой.
— Вот тогда слушай меня и делай, как скажу.
— Это я тебя от военных выволок. Тебя и этого, — я кивнул в сторону мутанта. — А ты мне тут командовать…
Хотел, было я еще Деду пару ласковых сказать о том, что думаю по нашему поводу, только он так на меня посмотрел, что понял я: лучше мне помолчать. Может Дед и в самом деле какой секрет знает.
Дед же насупился. Посмотрел на меня из-под насупленных бровей, потом продолжал:
— Ладно…— он уже хотел было начать, только мутант встрепенулся. Я-то о нем уж и думать забыл.
— Молчи… Лучше не говори… Не твой секрет, а королевы Стрекоз…
Дед резко повернулся к мутанту. На мгновение он смотрел на Питера, потом тяжко вздохнул, и махнул рукой, отвяжись мол и снова повернулся ко мне.
— Потом расскажу… А сейчас давай поедим… И ты мне помочь должен будешь.
— Хорошо… — кивнул я. И сели мы есть. Только что-то тут не то было. Я-то не сразу сообразил в чем дело, а ведь вроде как опытный искатель.
Колбаса, которую мы ели была свежей! Ни один холодильник не сохранит ее в таком виде в течении стольких лет. Нет, если только в глубокой заморозке. Но тогда и вкус, и цвет другим будет, да и разморозить колбасу Дед не успел бы. А хлеб? Он был еще теплым!
Откуда такие продукты?
Однако последним пакетом Дед меня напрочь убил. Он достал… свежие огурчики и помидоры. Да я ничего подобного в радиусе трехсот километров от СПб не видел. Откуда он взял их? Да еще на этом складе?
