Неизвестно - Жбанов Владимир Рыжий
— Лучше не стоит об этом, я не могу ответить.
— Извини, — Рита повернулась спиной к Рыжему, тот подошел и, обняв ее за плечи, медленно и молча повел вдоль по набережной. Только сейчас они обратили внимание, сколько кругом ходит людей, даже странно, что несколько минут назад их не замечали.
— Вот послушай стихи, — Рыжий сдвинул указательным пальцем шляпу на затылок и начал читать:
« Дарю тебе сердце на листике белом.
Дарю тебе сердце, что хочешь с ним делай.
Носи с собой вместе, гуляй с ним повсюду,
За это обиды держать я не буду,
Но только на нем рисовать не трудись ты,
Пусть сердце мое останется чистым».
— Прекрасные стихи. Кто это написал?
— Четырехлетний мальчик.
— Не может быть?!
— Может!
Рыжий повернул к себе ее ждущее поцелуя лицо, поцелуй получился долгим. Он верил и не верил в то, что это любовь. Рита зажмурилась и крепко прижалась к Рыжему. Было видно, что и она не хочет терять этого странного, открытого, пусть даже порой не в меру пьющего человека. Художника, который любит свою работу, Любит жизнь, любит ее. И не может объяснить, что ему от нее нужно. Почему он так привлекает? Человек с такой сложной судьбой, без денег и нормальных условий существования. Вероятно, потому, что она единственная поняла его и приняла таким, какой он есть. Одна из всех, кто его знал и когда-либо находился рядом.
— А давай мы в воскресенье поедем на «Птичий рынок»! Собаку покупать! Договорились? — неожиданно предложила Маргарита.
—Конечно, поедем.
— Мы купим красивую, сторожевую.
— Да.
Вошли в квартиру. Рита мгновенно превратилась в хлопотливую хозяйку. Рыжий не успел вымыть руки, как с кухни донеслось:
— Я тебя жду!
Сергей достал из морозильника покрытую инеем бутылку. Бережно поставил на стол, снял пробку.
— За тебя, за нас, за собаку и за мою «Даму в шляпке»!
Они выпили. Рыжий закурил, задумался. Рита пристально смотрела на него.
А впереди была их ночь. Красивая и сумасшедшая.
Рыжий даже не мог представить, что такое может быть с ним, и всё больше его охватывал страх, что он может потерять её...
ГЛАВА 7
По совету Риты Валентин установил прослушивающие устройства, чтобы после анализировать высказывания партнеров по бизнесу. Рита решила посовещаться с Рыжим, памятуя о том, что у того есть друзья в правоохранительных органах. Рыжий пришел к ней поддавший.
— Сережа, послушай, пожалуйста, это очень важно.
Сергей попытался сосредоточиться, но его клонило в сон, глаза закрывались, отключалось сознание. Эх, а если бы он мог все правильно запомнить, события, возможно, изменили бы свой ход, но .
«Послушай, Валик, мне, надоело терпеть эту херню. Ты будешь платить, иначе, сука, я тебя изуродую. Ты один такой упрямый, а телке своей скажи, пускай свой нос не сует куда не следует. Умники, б... Этот город мой, и такса нормальная, но я ее удвою. Из-за таких, как ты, другие страдать будут. Я же о тебя, засранец, и пальца не выпачкаю, я вас лбами столкну. И не нужно прикрываться чернобыльскими детьми, я знаю, какие ты им лекарства покупаешь. Итак, десятого рассчитаешься за три месяца и еще за три вперед. Предоплата, так сказать. Хе-хе».
Рита смотрела мокрыми от слёз глазами в лицо пьяному Рыжему.
— Сережа, ну что скажешь? Ты отдашь эту запись?
— Да, конечно, отдам. Вот сволочи! Их всех повяжут. Слушай, Рита, смотри, чтобы пиво в морозильнике не лопнуло.
— Сережа, какое пиво? — с отчаяньем воскликнула Маргарита. — Ты понимаешь, что происходит?
— Да, — пробормотал он, и сон окончательно свалил его.
Ночью Рыжему приснился страшный сон. Огромная толпа людей идёт куда-то, словно на демонстрацию. Рита берёт его за руку: «Пошли быстрее». — «Зачем, Рита, куда?» Но она не слушает. Сергей видит среди толпы покойного преподавателя. «Анатолий Александрович! Вы живы?» Тот улыбается и идёт дальше с толпой. Внезапно рядом оказывается мать в белом платье. «Мама, ты жива?» Мать протягивает ему связку ключей и молчит. «Боже, — думает Рыжий, — сколько же здесь покойников. Куда они все идут?» Он подходит к Сашке, авангардисту: «Санчо, куда они идут?» Санчо, страшно пьяный, пытается что-то сказать, но его челюсти сводит, заикаясь, он не может вымолвить ни слова. Рита оглядывается: «Сергей, быстрее, мы отстаём». Толпа поет коммунистические песни. Оказывается это Москва. Сергей оглянулся и увидел свою дочь. Она стояла молча, не двигаясь, глаза её были полны слёз. Вновь повернувшись к толпе, он кричит: «Рита, не уходи от меня!» — «Я не ухожу от тебя...»
— Что с тобой, Серёжа? — разбудила его она. — Ты кричал во сне.
— Да так, сон дурацкий. Мне почему-то часто снятся люди, которых уже нет. Вот и сейчас...
— Покойники снятся к перемене погоды. Вот так, — улыбнулась Рита и тихонько шлёпнула ладонью по груди Рыжего. — И не забудь взять ключи от квартиры, я приду поздно. Ты помнишь вчерашний разговор?
— Да, конечно.
— Не забудь. Кассета вот тут, в пакете.
Не взял он пакет в тот день. Поднявшись, Рыжий поплёлся в мастерскую. Там начисто вымыл полы. Убрал прочь бутылки и мусор. В мастерской стало свежо и чисто. Развернул портрет: «Здорово! Ещё немножко и закончу». Рыжий работал одухотворённо, с подъёмчиком. Всё было ладно на душе. Главное, вновь появилась цель. «А значит, будем жить!»
ЭПИЛОГ
— Мальчик, как ты думаешь, здесь клюёт? — Рыжий спустился по крутому берегу, у воды, в белой кепке с длинным козырьком, стоял босоногий мальчуган.
— Да редко, посмотрите. — Мальчишка развернул пакет, в котором виднелись несколько очень маленьких рыбёшек.
— Ух ты, — вздохнул Рыжий, — повезло тебе.
Мальчишка произнёс гордо:
— Надо уметь подсечь. Меня отец учил: сынок, в жизни надо уметь главное — подсечь. Да, у меня рыбёшка ещё мелкая. Навострюсь — подсеку крупнее, дело опыта.
— А ты мамку любишь? — улыбнулся Рыжий.
— Конечно, это же мамка.
— А кого сильнее? — продолжал допрос Рыжий.
— Конечно же, мамку, — твёрдо ответил мальчуган.
— А почему? — тянул Рыжий.
— Да как, ведь мать — женщина. А отец — глава, хозяин. Как бы они ни ругались, я одно знаю — помирятся. На прошлой неделе мамка вообще башку отцу разбила. Жаль, что «малявашником», теперь его заново плести надо.
— Ну а ты что? — спросил, пряча улыбку, Рыжий.
— Да так, это их дело. А вообще, мне жена нужна такая, чтоб не перечила. Я сам знаю что и как, девчонки они вообще дурные. Им бы только влюбляться.
— Чего же именно они хотят? — Рыжему явно нравился диалог с мальчуганом. Он потихоньку разобрал свою снасть, наживил и забросил.
— Не знаю. Вот на мамку смотрю. Отец её любит. Любит и бьет. Мне её жаль. Ведь нельзя, но я папке верю. Значит, наверное, правильно бьёт.
— А тебя били? — Рыжий старался не спугнуть тему.
— Да, и больно. Но я знал за что. А мать не знает, всегда спрашивает: «За что?»
Рыжий промолчал. Поплавок легко упал на воду. Он достал стаканчик, бутылку, кусок колбасы. Налил. Выпил. Стало легче. Ветер тихонько шевелил волосы. «Хорошо, очень хорошо», — Рыжий закрыл глаза вспоминая...
...Позвонил Валера:
— Привет! Твою пассию как звали? Маргарита? Приезжай. Всё объясню.
Рыжий метнулся. У проходной его остановил дежурный: «Куда?» — «К Дмитриеву, в 28-й». — «Понял, проходи».
— Что там, Валера, не тяни?
— А что тянуть. Наехали на них, хорошо так, знаешь ли, наехали.
— Как? — у Рыжего отнялась речь. — Я... Мы... Что-о-о-о?
— Через плечо... Грохнули и всё. Не ной. Сама подставилась, прости, глупо подставилась.
— Кто? Да я...
— Да ладно, не прыгай, — Валера взял его за руку. — Разборка у них была, вот тут и всё... На-ка выпей, полегчает.
Рыжий выпил стакан водки. Ему стало еще хуже. Ноги подкосились. Однако, собрав силы, молча побрёл. Дошёл до ближайшего магазина, потом, как-то до- плетясь до мастерской, упал. Лежал пару часов. Потом поехал.
Страшно было видеть всё. Гроб. Портрет. Толпу. Её. Никто не знал, что он один любит её. Все вокруг были какие-то не те. В голове шумело одно: «Почему, как?» На кладбище Рыжий стоял очень далеко. Он попрощался с нею в ту ночь, последнюю ночь. А сейчас... Рыжий понимал, что не подойдет к ней.
Она погибла вместе со своим шефом. Их разборки... Рита выскочила, когда бандиты достали оружие. Она наивно верила, что кого-то может остановить вмешательство женщины.
«Помеха — огонь! Уничтожить» — вспоминал Рыжий Афган. Там тоже не приходилось выбирать, считаться. Но её, Марго, за что? Помпезные похороны закончились. Рыжий дождался момента, когда все уйдут. Вечерело. Он присел у свежей могилки. Достал бутылку. Сделал один глоток из горлышка. Больно. Как, зачем, почему? Сволочи, за что?! Рядом возник маленький мужичонка и стал пристально смотреть на Рыжего.
— Выпей со мной, хочешь?
— Отчего же не помянуть, — щуплый бродяга боязливо потянулся к бутылке. Кося глазами, он жадно глотал.
