Alex Marukov - Unknown
— Я знаю, что моя мать лжет, — говорит Кэтрин, нежно дотронувшись до моей руки своей ладонью в кружевной перчатке. — Она все еще держит обиду на твою мать, потому что она раньше встречалась с моим отцом, когда они были подростками. Это глупо. Только моя мать может ревновать к покойнице.
Я смотрю на мать Кэтрин, находящуюся в очереди впереди нас, и смотрящую с обожанием на мужа. Я понятия не имел, что мистер Лэнгдон раньше встречался с моей матерью. Я так много узнаю о ней, чего раньше не знал. Я вспоминаю, что миссис Хоуп сказала прошлой ночью, что моя мама повесилась, связываю это с новым слухом, что она слышала голоса в голове, и страшное, мерзкое чувство начинает подниматься в животе. А что если эти истории — правда, и моя мать действительно была сумасшедшая? Эти мысли по-прежнему тревожат меня, в то время как очередь продвигается вперед и миссис Лэнгдон шагает к алтарю. Она макает кубок в белую чашу.
—Помоги Его Величию смыть мои грехи, — говорит миссис Лэнгдон, принимая напиток. Внешний вид блаженства почти мгновенно проступает на ее лице. Она мечтательно улыбается деду, когда он окунает палец в красную чашу, наполненную родниковой водой, и проводит им по ее лбу — «знак чистоты», чтобы отогнать зло.
— Вы чисты, дочь моя, — говорит дед.
Миссис Лэнгдон движется в сторону, ее движения слегка вялы, позволяя следующему человеку в очереди, подойти, чтобы получить кубок.
— Я чувствую себя так плохо из-за миссис Хоуп, что не могу спать, — тихонько говорит мне Кэтрин, когда очередь движется мимо резервуара. — Это моя вина, что она мертва, если бы ты не оставил свой пост, чтобы проводить меня домой, может быть, Люпин не перелез бы через стену.
— Это не твоя вина, ясно? — отвечаю я. — Там было три Дозорных на дежурстве в ту ночь. Мы все упустили тварь.
— Странно, как они нашли ее, не думаешь? — говорит она. — Патрик сказал, что она была привязана к скале, похоже, они хотели, чтобы тело было обнаружено.
Это было странно. На самом деле, все было не так с этими нападениями.
Дед перехватывает мой взгляд, и его рот вытягивается в неодобрительную линию. Ему не нравится, что я разговариваю с Кэтрин. Он думает, что Лэнгдоны больше заботятся о деньгах, а он считает, что деньги — это грех, именно поэтому я всегда одет в эти шерстяные вещи, вызывающие зуд кожи по всему телу; это самые дешевые костюмы, которые вы можете купить в магазине. Лично я думаю, что Его Величие благословляет тех, кого он любит больше всего и они богатые. Иначе, почему у Лэнгдонов так много всего — красота, богатство и популярность — а у меня так мало? Мы единственная семья, принадлежащая к Гильдии, небогатая, но как проповеднику, моему деду было автоматически предоставлено место в Совете, когда он впервые переехал в Янтарные Холмы молодым человеком. Власть и влияние так же важны для Гильдии, как и богатство, а в религиозной общине, как Янтарные Холмы, проповедник имеет и то и другое.
— Я люблю эту часть церемонии, а ты? — шепчет Кэтрин, когда очередь продвигается вперед. — Она всегда поднимает мне настроение. А именно это мне необходимо прямо сейчас.
Я ничего не говорю. Дрю следующий в очереди, кто возьмет кубок. Он залпом выпивает содержимое, затем отодвигается в сторону, позволяя Харриет и Патрику подойти к алтарю и выпить из кубка. Я не могу поверить, что иду на танцы с этими придурками… то есть, если Кэтрин все еще хочет пойти со мной. Воспоминание о нашем кратком поцелуе с Кэтрин задерживается на моих губах. Я разочарован, что она не подняла эту тему, но все, что у нас было на уме, это убийство миссис Хоуп.
— Мы же идем на танцы сегодня вечером? — спрашиваю я.
Она сверкает на меня неодобрительным взглядом.
— Это не то место, чтобы обсуждать танцы.
— Извини. — Я жду несколько секунд, а затем добавляю. — Так идем?
— Да, конечно, мы идем, — говорит она с тоскливым шепотом, в тот момент, когда движется к алтарю.
Она принимает кубок у моего деда и пьет. Я, молча, наблюдаю, как она закрывает глаза, и как он оставляет на ней знак чистоты. Ее губы озаряются радостной улыбкой.
— Ты чиста, дочь моя, — говорит дедушка.
Ее веки, дрожа, открываются, а она уставляется на моего деда с полным обожанием. На моего деда все смотрят снизу вверх, потому он в прямом и переносном смысле — самый высокий человек в городе. Если бы они только знали правду. Кэтрин присоединяется к другим. Теперь моя очередь. Я беру кубок у моего деда, с понимающим взглядом, происходящего между нами. Вина ползет вверх к горлу, когда я пью горькую жидкость.
— Помоги Его Всесилию очистить мои грехи, — говорю я.
Дед опускает свою руку в красную чашу и проводит большим пальцем по моему лбу.
— Ты чист, сын мой, — говорит он.
Я присоединяюсь к остальным у резервуара для окончательного подношения в конце похорон. Обычно мы бросаем венки, сплетенные из листьев дерева Кэрроу в воду, так что мне становится любопытно, когда Патрик направляется в заднюю комнату вместе с Дрю. Приход начинает роптать. Дед смотрит в недоумении.
Мистер Лэнгдон поднимает руки и наступает тишина.
— Гильдия решила отказаться от привычного места подношения, и перенести подношения в более… подобающее такому случаю место.
Этот объявление увечило взволнованный шепот среди собравшихся.
— Меня никто не проинформировал об этом, — говорит дедушка, хмуря серые брови.
— Разве? — невинно говорит Мистер Лэнгдон.
Дед смотрит на одного из членов Гильдии, мистера Крэнфилда — сухопарого человека с волосами бронзового цвета, как и у его сына, Эрика, одетого в дорогой, черный костюм. Мужчина смущенно отворачивается. Не к добру это.
Именно в этот момент, дверь в подсобку распахивается, и появляются Патрик с Дрю, таща брыкающуюся, кричащую девушку. Хотя у нее на голове надет мешок из дерюги, всем понятно, что это — Ревун. Паства издает испуганный вздох, и некоторые женщины хватают своих детей и бросаются к задней части часовни, подальше от твари.
— Что это? — требовательно спрашивает дед.
Мистер Лэнгдон не отвечает, так как он срывает с девушки-Ревуна капюшон. Когда я посмотрел на нее, у меня сперло дыхание. Я никогда до этого не видел Ревуна во плоти, и она совершенно не похожа на монстров, описанных в Гильдии. Девушка была опасно красивой, с глазами цвета ртути и гривой белоснежных волос. Ее запястья были связаны веревкой.
— Патрик нашел этого зверя в лесу, рядом с телом миссис Хоуп, — говорит мистер Лэнгдон.
Толпа охает и свистит. Мы все знаем, как нашли миссис Хоуп — привязанную к скале — но никто не упомянул, что они нашли там Люпина!
— Отпусти меня! — кричит Ревун. — Икар виноват, не я!
Дед ощетинивается, когда слышит имя.
— Опустите ее в резервуар, — спокойно говорит мистер Лэнгдон. — Жизнь за жизнь.
— Нет! — орет девушка, когда Патрик и Дрю тащат девушку к воде.
— Это зашло достаточно далеко! — говорит дедушка. — Это дом почитания и я не допущу этого. — Он пытается, встать между Патриком и резервуаром, но мистер Крэнфилд и мистер Кент тянут его назад. Их лица становятся красными от натуги.
Мистер Лэнгдон поднимает руку в молитве.
— И Его Всесилие разговаривал с Паломниками и сказал: «Хотите ли Вы изгонять всю Скверну из мира, ибо только Чистые вступают мое Королевство?» и Паломники воскликнули: «Хотим!»
— Изгнать ее! Изгнать ее! — скандировала паства, в то время как Патрик срывает с девушки одежду и тащит ее в резервуар рядом с телом миссис Хоуп. Паства толкает ее к краю воды, чуть не сбив меня с Кэтрин в воду. Я хватаю ее, не дав ей упасть. Она прячет свое лицо у меня на груди, когда девушку-Люпина топят в воде. Ее рот открывается в безмолвном крике, и она молотит руками по Патрику, Харриет и Дрю, отчаянно пытаясь всплыть на поверхность. Локоны ее белых волос идут рябью вокруг ее обнаженного тела, и на мгновение она похожа на красивую, морскую нимфу, а ее светящиеся глаза сверкают на нас из воды.
— Изгнать ее! — скандирует толпа.
— Прекратите это! — кричит дед.
Ревун отчаянно дергается под водой. И мое сердце сжимается, так что я не могу дышать, как будто это я тону. Ее серебряные глаза расширяются от ужаса удушья, и она ловит предсмертный вдох. Все кончено. Они вытаскивают ее из резервуара и сбрасывают ее тело к моим ногам. Брызги воды попадают на мой ботинок. Дед угрюмо смотрит вниз на ее тело.
— Пусть это послужит предупреждением Люпинам, — говорит мистер Лэнгдон. — За каждую жизнь, которую они отбирают, мы заберем одну из их.
— Так говорит Его Всесилие, — скандирует каждый.
Кэтрин бросает виноватый взгляд в мою сторону. Я опускаю взгляд на девушку-Ревуна, стыд наполняет мой желудок.
— Ибо сказано так нам, — говорю я.
7
ЭДМУНД
ПАТРИК И ДРЮ ВЫНИМАЮТ обмякшее тело девушки и относят ее в коридор, пока остальные прихожане выходят из часовни. Миссис Лэнгдон смотрит на мужа снизу вверх с обожанием, когда они идут по проходу. Слезы блестят в глазах Кэтрин, но она послушно следует за ними.
