Миа Виллано - Любить сенатора
Она не ответила, но продолжила есть и кивнула в знак согласия.
– Спасибо. Ты помогла мне сегодня увидеть другую точку зрения на то, как должна поступать женщина. Я ценю это. Если появится что-нибудь, что я смогу для тебя сделать, не сомневайся. Ты делаешь великолепную работу, Прюденс. Я не могу поверить, что ты думала, будто я хочу уволить тебя. Тебе нужно быть более уверенной в себе, чтобы не оплошать в зале суда, где ты окажешься один на один с устрашающими преступниками. Если ты не уверена, то притворись, и в конечном итоге такой и будешь. Я сама начинала с этого. Ты напоминаешь мне меня. Я вижу, что у тебя большое будущее. Поверь в себя, – сказала она, глядя мне в глаза.
Виктория снова поразила меня, на этот раз комплиментом и советом.
– Спасибо, Виктория. Этим я обязана тебе. Ты чудесный учитель и замечательный пример для подражания. Я надеюсь стать хотя бы вполовину такой же жесткой, как ты. В любой момент, когда тебе нужно будет поговорить, просто скажи мне. Поверь, что то, что ты мне рассказала сегодня, не выйдет за пределы этого ресторана, – сказала я.
– И снова спасибо, Прюденс. Маленький девчачий разговор помог, я буду размышлять об этом все выходные. Ну что, вернемся и посмотрим, что за бедствие случилось у Томаса в офисе, пока нас не было? – спросила она, опустошая свой бокал вина одним большим глотком.
– Да. На этой неделе я просто завалена работой. – Я вытерла губы и поднялась, чтобы идти.
Нам пришлось пробираться через скопление людей, которые пришли на ланч. Каждый считал нужным что-то сказать ей, пока мы пытались быстро уйти. Когда мы наконец оказались около двери в ожидании ее машины, я увидела Алекса и Джейд. Мой салат начал подниматься к горлу. Я не видела его с той ночи. Пять месяцев назад. Алекс стоял там, хорош как никогда. Он был чисто выбрит, а его волнистые волосы выглядели короче. Я заметила, что он загорел, и она тоже. С ним была Джейд, и мое сердце упало, когда я увидела, как они держатся за руки. Его руки, по которым я скучала, касались ее, а не меня. Она посмотрела прямо на меня, в тот же момент что и он. Я не знала, что делать.
Я не могла говорить, я не могла ничего сделать достаточно быстро. Мои ноги онемели, и я застыла, просто стоя там и пристально глядя на них обоих. Мое сердце замерло, когда она прижалась к нему и сжала его руку, ухмыляясь мне. Она показала, что он принадлежит ей, а я должна отступить.
– Здравствуй, Виктория, рад тебя видеть здесь. Здравствуй, Прюденс. – Алекс выпустил руку Джейд и поцеловал нас обеих в щеки настолько холодно, насколько смог. Я не хотела, чтобы он ко мне прикасался, потому знала что его запах, его губы пробудят снова те чувства. Аромат его одеколона с нотками дорогой кожи и вина мог вернуть меня в ту ночь, когда он ушел от меня, или в ночь вечеринки. Я изо всех сил старалась не заплакать. В том, что он был с Джейд, не было ничего неожиданного. В глубине души я понимала, что он с ней. Я представляла их вместе, но не хотела верить. Теперь я видела это наяву. Я не могла смотреть ему в глаза, хотя и нуждалась в этом. Мне нужно было видеть эти глаза цвета расплавленного шоколада, которые пронзали все мое существо.
– Здравствуйте, сенатор Конрад. Рада снова вас видеть. У меня состоялся обед с вашим предвыборным менеджером и одной из лучших моих коллег. Она одна из самых крепких юристов, которых я когда-либо растила в качестве протеже.
– Что? Да, да, она провела потрясающую кампанию для меня. Как поживаешь, Прюденс? – Джейд закатила глаза и отвернулась. Алекс приковывал мой взгляд своими потрясающими темными глазами, проникающими насквозь, позволяя мне видеть, что он все еще хочет меня. Он выглядел великолепно в костюме от Гуччи и темных очках на голове. Такой же костюм был на нем в ночь выборов, когда я оказалась в его руках. Было так тяжело стоять там и видеть человека, которого я любила, с другой женщиной. Я знала, ее он не мог любить.
– Замечательно. Спасибо, что спросили, – сказала я, стараясь не выдать голосом свое горе.
– Ты, должно быть, адски работаешь, если Виктория так хвалит тебя, – сказал он. Я уверена, просто из вежливости. Джейд смотрела на себя в пудреницу, крася помадой и без того огромные губы.
– Спасибо, я многому учусь у нее, – сказала я, прикованная взглядом к его прекрасному лицу, и улыбнулась. Он продолжал смотреть на меня, когда начал говорить с Викторий.
– Виктория, встретимся на следующей неделе на оглашении законопроекта. Хочу спросить тебя о нескольких вещах, пока мы держим их под контролем, – сказал он. Он старался смотреть в сторону, но я поймала его взгляд на моих губах и груди, пока он говорил. Я была так рада, что отлично выглядела с собранными волосами, в блейзере Шанель и такой же юбке длиной до колена и шпильках телесного цвета. На мне была прозрачная белая блузка, поэтому бюстгальтер был заметен под ней. Это и зацепило его взгляд.
– Отлично, сенатор. Пусть Сью позвонит мне в офис, и мы организуем это. Здравствуй, Джейд, – сказала она. Эта фурия стояла полуголая в платье из последней коллекции и на высоких каблуках. Она выглядела так, как будто хотела заставить свои губы стать еще больше, а ее загар напоминал пережаренную кожу. Хоть убей, но я не понимала, что он нашел в этой пластиковой подделке под женщину.
Она не ответила, лишь кивнула. Казалось, она прикладывает большие усилия, чтобы говорить. Я уверена, что это из-за того, что ее губы тянут вниз весь рот. Что это за шикарная женщина, которая не может говорить или поддерживать разговор. Я была уверена, что все, на что она способна, это обслуживать его своими огромными губами. Эта мысль заставила меня снова сдерживать салат внутри. Она просто не могла любить его так, как я. Даже несмотря на то, что, скорее всего, так оно и было, я должна прекратить об этом думать.
Слава Богу, кто-то захотел поговорить с Алексом, поэтому мы извинились и вышли. Мне нужен был глоток свежего воздуха, чтобы не задохнуться. Мой блейзер намок от проступившего пота, а в голове стучало. Я почувствовала, как ко мне возвращается давняя паническая атака, которая у меня случалась, когда я была ребенком. С тех пор как мы с Бьюлой переехали, у меня не было ни одной, но сейчас я чувствовала, как она нарастает.
Мы покинули ресторан, Виктория говорила, пока парковщик подгонял ее Порше.
– Терпеть не могу ту сучку, которая с ним. Я никогда не пойму, что он в ней нашел. Она знатная шлюха. Мне интересно, она в курсе, что кожа не должна быть оранжевой?
Если бы я не была так расстроена, я бы рассмеялась от ее комментария. Я не хотела, чтобы она видела, как я расстроена, поэтому старалась как можно меньше поддерживать разговор.
– На этот счет я с тобой согласна, Виктория, – сказала, стараясь, чтобы слезы не проступили на глазах.
– Не знаю, думает ли он о том, как это влияет на его карьеру. С такой партией, как она, все, чего он добьется, это трудности. Надо будет поговорить с ним об этом во время встречи. Надеюсь, он прислушается. Мы с Алексом давно знакомы. Я была его наставником, еще когда он посещал школу юристов, и помогла убедить его баллотироваться в Сенат.
Я была слишком подавлена горем, чтобы отвечать. Я старалась участвовать в разговоре и вести себя так, как будто ничего не случилось. Думаю, у меня получилось. Меня убивало, что он с ней. Он сказал, что они расстались, когда собирался ко мне той ночью. Или он мне солгал тогда, или их чувства вспыхнули с новой силой.
После нашего ланча и так называемого «девчачьего разговора» я вернулась на свое рабочее место и хотела побыть одна. Я не хотела ни с кем разговаривать, поэтому снова погрузилась в работу. Томас, конечно, хотел знать, почему я обедала с госпожой Змеюкой, и как только он меня увидел, то поспешил к моему столу.
– Это не твое дело, Томас. Мы должны были поговорить о клиенте, и она хотела сделать это за ланчем. Кстати, угадай, кого мы встретили, когда выходили из Синего Базилика?
Я хотела отвлечь его другой сплетней, чтобы он забыл, что я ездила на ланч с Викторией.
– Она взяла тебя в Синий Базилик. Там стакан воды стоит десять долларов. Там так хорошо, как о нем говорят? – Он посмотрел на себя в зеркало и поправил волосы. Он так сосредоточился на том, как выглядит, что я улыбнулась.
– Да, все так и есть, и когда мы выходили, то встретили Алекса с той шмарой.
– Да ладно! Как так? – спросил он. Быстро развернулся и сел на мой стол. Он любил так делать, когда был весь во внимании.
Я рассказала ему о ее огромных губах, и как Алекс поцеловал меня в щеку, и все. Я рассказала, как она прижималась к нему и пялилась на меня, когда мы выходили. Я сохранила самообладание и сдержала слезы. Надеялась, что это все звучит, как ничего не значащая мелочь.
