Миа Виллано - Любить сенатора
На следующий день после урагана, который валил деревья и обрывал линии электропередач, Виктория предложила мне пообедать. Я была удивлена, потому что она никогда не обедает, тем более с кем-то из офиса. Я чувствовала себя польщенной тем, что она выделила меня. Она спросила, хотя скорее сообщила, что обедать будем рано, тем же утром. Она выглядела измотанной, что было очень странно для такой женщины, как она. Раньше ничего не могло выбить ее из колеи, а сейчас, похоже, у нее возникла какая-то трудность. Я даже не знала, есть ли у нее муж или дети – ничего о ее внерабочей жизни. Она никогда не показывала никаких эмоций, за исключением судебных заседаний, и то, там могла быть только одна эмоция – злость. Она никогда не испытывала сочувствия к клиентам, только необходимость отомстить, добиться справедливости или запугать.
В очень элегантный ресторан под названием Синий Базилик, часто посещаемый элитой Вашингтона, мы поехали в ее четырехдверном Порше. Я никогда там не была, но слышала, что это место для тех, кто что-нибудь из себя представляет в Вашингтоне. Ресторан был расположен в обычном кирпичном здании, перед которым рос плющ, а над входом висел синий навес с названием ресторана. Внутри было просто чудесно: темно, кирпичные стены украшали рисунки местных художников. Столы были накрыты синими скатертями, в центре которых стояли свечи. Когда мы там оказались, он не был забит, потому что час для ланча был слишком ранний. Я заказала салат, а она заказала стейк и большой бокал вина. Я была поражена.
Беспокоиться я начала, когда мы заняли столик. Подумала, что возможно таким способом она хотела уволить меня. Рабочие дни мелькали у меня в голове, пока я пыталась вспомнить, где могла допустить ошибку. Я не могла припомнить ничего, кроме дружбы с Томасом, которого она на дух не переносила.
– Это мой увольнительный ланч или что-то вроде того, Виктория? – спросила я, делая глоток воды. Возможно, я работала не настолько хорошо, как о себе думала. Подошел официант и подлил ей вина, по отношению к нему она вела себя менее чем приятно.
– Что? Конечно, нет, Прюденс. Господи Боже, я же не чудовище. Кроме того, ты одна из лучших юристов здесь. Я просто хотела выбраться сюда с девушкой. Ты должна увидеть это место, потому что будешь обедать здесь с клиентами. Я сама хотела показать его тебе. Между нами, мне здесь не нравится, и еда у них не очень, но тебя должны здесь увидеть и сегодня для этого подходящий день. Кроме того, я хочу узнать твое мнение по одному очень личному вопросу, если ты не против.
Ого. Она хотела узнать мое мнение. Я была сбита с толку. Она понятия не имела, что ей интересно мнение девушки, которая когда-то жила в трейлерном парке. Никто из тех, с кем я общалась, не знал о моем прошлом, за исключением Томаса и, конечно, Алекса, и никто меня об этом не расспрашивал. Я уверена, что никогда никому не рассказывала о своих личных делах, и никто меня не расспрашивал. Я предпочла, чтобы так все и оставалось.
– Я даже не представляю, каким советом могла бы помочь. Хотя я готова попытаться, – сказала я, ковыряя салат.
– Это личное, только между нами. Хоть ты мне и нравишься, я буду очень расстроена, если ты будешь это с кем-нибудь обсуждать. Твой болтливый дружок Томас обожает сплетни и большую часть времени торчит за чьим-нибудь столом, занимаясь только этим. У него длинный язык, и я узнаю, говорила ли ты ему что-нибудь. У меня нет привычки обсуждать свои личные дела с кем-нибудь. И тебе советую в дальнейшем делать так же. Чем меньше людей знает, тем лучше. Большинству наплевать, но они могут использовать это, чтобы причинить тебе боль, – сказала она.
– Я сохраню все в секрете, Виктория.
Она нервничала, и когда я смотрела ей в глаза, казалось, что она плакала. Я никогда не замечала, что у нее зеленые глаза. Я никогда не замечала, что у нее есть привычка кусать губы, когда она волнуется. Она сделала большой глоток вина и начала говорить:
– Я замужем. Не знаю, в курсе ты или нет. Двадцать восемь лет с одним и тем же хреном, и я была счастлива. По большей части. Я никогда ему не изменяла. У меня никогда не было ни времени на такого рода поведение, ни желания. Я переживала его измены и терпела их слишком долго. Он знал, что может так делать, и я ничего не скажу, потому что я такая. Я не хотела выносить этот сор и выставлять себя слабой. Я бы потеряла все, если бы кто-то узнал, что мой муж мне изменяет.
Она проглотила еще вина и взъерошила свои волосы. Было видно, что говорить о себе для нее непривычно. Я не хотела ее перебивать, поэтому она продолжила рассказывать мне о своей жизни.
– На прошлой неделе я поймала его с нашей горничной из Гватемалы. Это было жалкое зрелище, когда я вошла к нему, он весь потный пыхтел над ее тощей задницей. Мне не стоило ее нанимать, но она брала дешево. Я никогда не думала, что брать дешево и шлюха – это одно и то же. Я почти ударила ее. Я была в бешенстве и уволила всю прислугу сразу после того, как подумала, что они как-то связаны между собой. Если они заговорят об этом, то тоже пострадают, поэтому я уверена, что ни один не заговорит, если не хочет быть депортирован. Я выгнала мужа, и он перебрался в наш дом на заливе. Я не знаю, что делать, мне нужен совет женщины женщине. Как бы ты поступила, если бы оказалась в такой ситуации?
Я была шокирована тем, что она рассказала мне об этом. Мне нужна была цистерна вина, чтобы переварить этот рассказ, но все, что у меня было, это вода. Впервые мы разговаривали больше двух минут о чем-то, кроме работы. Я была поражена тем, что она считает, что я в достаточной степени заслуживаю доверия, чтобы выложить все это. Мне захотелось спрятаться. Я понятия не имела, чего она ждет или какого рода сведения я должна ей выдать, чтобы ей стало лучше. Я имею в виду, по-настоящему. Что если я скажу что-нибудь не то, и она разозлится на меня? Боже правый. Это было слишком тяжело. Я не знала, что сказать. А она ждала от меня ответ, который я боялась ей дать. Я сделала большой глоток воды и быстренько помолилась прежде, чем решиться.
– Итак, ты любишь его? Это должно быть первое, о чем ты должна себя спросить. Я имею в виду, способна ли ты продолжать жить без него, чтобы позволить ему уйти?
Она посмотрела на меня, и мне стало понятно, о чем она думает. Не думаю, что она когда-либо задумывалась о любви или чувствах вне зала суда. Я наблюдала, как она кусает губу и скручивает в руках салфетку.
– Я люблю его, да. Я всегда буду любить его, и я не знаю, что должна сделать, чтобы перестать его любить, или чтобы его не было в моей жизни. Я не хочу его терять, не сейчас. Я столько времени потратила на него. Не думаю, что есть еще один человек, способный меня вытерпеть. И, безусловно, я не потеряю его из-за какой-то мерзкой шлюхи. У нас есть совместный ребенок. И хотя он вырос, я не хочу, чтобы его это коснулось, – сказала она. Я снова была поражена. У нее есть ребенок.
– Тогда тебе нужно спасать свой брак. Похоже, что он разрушался на протяжении долгого времени. Ты проходила какую-нибудь терапию или, может, рассматривала такую возможность? – официант продолжал подходить и наполнять наши бокалы для воды, и она переставала говорить. Взглядом она давала ему понять, что он прерывает ее.
– Я сдулась, а он – нет. Несколько раз он предлагал сходить, но я отказалась. Я не хотела, чтобы кто-нибудь еще знал, что у меня есть и другая сторона, и мой муж выдал ее. – Кто бы мог подумать, что существует человек, способный вызывать у Виктории эмоции?
– Ты должна бороться за него и пойти с ним к психотерапевту, чтобы понять, почему он изменяет. Это самое простое, что может наладить брак и предотвратить подобное. – Я пыталась есть салат между брачными консультациями женщины, с которой я никогда до этого серьезно не разговаривала. Она кивнула и начала есть стейк, пока несколько минут мы сидели в молчании.
– В этом есть смысл, Прюденс. Я, пожалуй, попытаюсь еще раз и посмотрю, что получится. Я не хочу, чтобы он видел меня слабой.
Спасибо, Господи, она не задушит меня за то, что я ей сказала. Она выслушала меня.
– Я не думаю, что ты будешь выглядеть слабой. Он хочет знать, любишь ли ты его, и, возможно, в этом и есть проблема.
Ресторан наполнялся людьми, пришедшими на ланч, и Виктории стало не по себе. Было видно, что она хочет уйти. Я уверена, что она точно не хотела встретиться с кем-нибудь, кто узнал бы ее или увидел в таком эмоциональном состоянии.
– Виктория, я думаю, что ты хочешь, чтобы все получилось, но не хочешь уступать. Ты не привыкла уступать, и эта мысль пугает тебя. Ради любви этого человека ты должна показать ему, что любишь его. Иногда нужно проглотить свою гордость и дать ему то, что ему нужно. Он тянется к тебе и поступает так, чтобы привлечь твое внимание, – я вошла в роль.
