разные - Эпоха катастроф
Только в 1999 году под руководством доктора Брауна, главы национального подводного и морского агентства ЮАР, было совершено погружение к обнаруженному корпусу и тщательное его исследование. И что же выяснилось? Трюмы судна оказались забиты шинами, грузовиками, средствами связи и канистрами из-под топлива. Весь груз относился к периоду Второй мировой войны, а сам пароход, как оказалось, был затоплен немецкой подводной лодкой в 1942 году. Сотрудники «Барклай Кэрл» ошиблись, что и немудрено по прошествии стольких лет. А тайна пропавшего без вести «Уарата» по-прежнему остается нераскрытой…
ГЛАВА 5
УЖАСНЫЙ ГРУЗ «МОНБЛАНА»
Военные специалисты утверждают, что взрыв, одним махом уничтоживший канадский город Галифакс утром 6 декабря 1917 года, был самым мощным взрывом (до появления атомной бомбы), когда-либо произошедшим по вине людей…
В ожидании конвояОтзвуки гремевшей по всей Европе Первой мировой войны едва слышно доносились до тихих канадских провинций, знаменитых исключительно тем, что в них практически никогда ничего не происходит. Однако к портовому городу Галифакс война была чуть ближе: дело в том, что сюда, помимо кораблей нейтральных стран, периодически заходили суда Антанты (в частности, французские и британские), чтобы «спрятаться» от немецких подлодок, принять стратегический груз и дождаться попутного конвоя через Атлантику.
Так было и в тот раз. Вечером 5 декабря старенький и уже довольно ржавый пароход «Монблан», вышедший из Нью-Йорка с «товаром» для воюющей Франции, тихо встал на рейде Галифакса в ожидании разрешения войти в порт. Незадолго до этого командир британского конвоя, шедшего в Европу, банально отказал капитану «Монблана» Айму Лe Медэку в сопровождении, мотивировав это тем, что перегруженный пароход не обладает необходимой для безопасности перехода скоростью, и от всей души посоветовал ждать формирования другого конвоя в Галифаксе. К утру разрешение было получено, и «Монблан» под руководством местного лоцмана начал осторожно петлять по узкому «коридору» заминированного фарватера, направляясь в гавань. Буквально в то же время капитан норвежского парохода «Имо» (готового еще вчера уйти из Галифакса в рейс, но по недосмотру портовых властей вынужденного остаться), раздраженный непредвиденной задержкой, велел быстро развести пары и, не дожидаясь разрешения «этих недотеп», трогаться в путь.
Опасные маневрыКогда вахтенный уже вошедшего в гавань «Монблана» заметил пересекающее ему курс судно, между пароходами было около мили. Лоцман на «Монблане» дал вправо, «Имо» почему-то свернул влево, чем только ухудшил ситуацию. Выругавшись сквозь зубы, галифакский лоцман приказал дать еще вправо, затем велел заглушить машину и, видя, что «Имо» однозначно решил пересечь «Монблану» курс, отдал команду «лево руля!». В тот момент на «Имо» уже начали что-то понимать и тоже остановили двигатели. Теперь пароходы двигались только по инерции, чуть не соприкасаясь правыми бортами, в нескольких метрах друг от друга. Собравшаяся на пристани любопытная толпа, наблюдавшая за странными маневрами, уже начала было расходиться по своим делам, как вдруг норвежец дал задний ход, а так как рули его были в тот момент по-прежнему вывернуты влево, это привело к тому, что нос «Имо» развернуло, и он гулко воткнулся в борт французского транспорта. С борта «Монблана» посыпались ржавчина и искры; несколько бочек, стоявших у него на носу, опрокинулись, их содержимое полилось прямо в пробоину, и тотчас снизу полыхнуло огнем…
Увидев это, капитан, лоцман и вся команда «Монблана», не сговариваясь, рванули к шлюпкам, спустили их в рекордно короткий срок и погребли прочь. Неуправляемый пароход тяжело навалился на ближайший пирс, и тот тоже загорелся. А через десять-пятнадцать минут после этой, казалось бы, незначительной аварии, Галифакс и его окрестности потряс самый мощный в мире взрыв…
Ужасный грузТолько экипаж «Монблана» и командование морского штаба знали, какой «товар» размещен в трюмах парохода. За несколько дней до трагедии, будучи еще в Нью-Йорке, «Монблан» готовился к выходу. Готовился очень странно. Целую ночь плотники обивали все четыре обширных трюма толстыми досками, используя при этом только медные гвозди. Затем грузчики, в тщательно обернутой тряпками обуви, осторожно носили и расставляли по местам сотни ящиков и тюков. На время погрузки у всех, находившихся на судне, были отобраны в приказном порядке спички, сигареты и трубки. Курить разрешалось только на берегу.
Согласно документам в трюмах «Монблана» разместилось: 2300 тонн пикриновой кислоты — капризной и необычайно мощной взрывчатки, 200 тонн тринитротолуола и 10 тонн хлопка, подготовленного для производства пороха. На носу парохода стояли железные бочки, в них содержалось 35 тонн жидкого топлива. А 6 декабря 1917 года в 9 часов и 6 минут утра весь этот груз одновременно взорвался в порту тихого городка Галифакс…
Капитан английского лайнера «Акадиан», находившегося в океане в 15 милях от Галифакса, сделал в журнале такую запись: «В 9 часов 06 минут на горизонте в стороне залива я увидел зарево, которое казалось ярче солнца. Затем там появился черный «гриб» дыма. По определению. секстаном высота этого черного «гриба» составила более 2 миль. Он висел над городом неподвижно в течение 15 минут».
Сказать, что окрестных зданий не осталось, это значит, ничего не сказать. Смертоносный груз «Монблана» уничтожил 1600 жилых домов и повредил еще 1200. Были разрушены 3 школы, в которых из 500 учеников в живых остались всего 11. Рухнул приют сирот, похоронив под собой всех его обитателей. В стоявшей неподалеку фабрике из 75 человек выжили только 6. Даже в домах города Труро, расположенного в полусотне километров от бухты, вылетели все стекла.
АрмагеддонВзрыв разметал все вокруг. Кусок шпангоута «Монблана» весом в центнер нашли в лесу за 30 километров от бухты. Полутонный якорь парохода перелетел через пролив и оказался в четырех километрах от места трагедии. Небольшую четырехдюймовую пушку «Монблана» — единственное свидетельство его принадлежности к боевым судам, всю расплавленную и перекрученную обнаружили за два километра на дне небольшого озера.
Что уж говорить о стоявших по соседству судах. Десяток из находившихся в то время в бухте сухогрузов буквально разнесло в клочья. Часть их была полузатоплена либо выброшена на противоположный берег пролива. Пострадали даже суда, стоявшие в сухих доках или находившиеся «под прикрытием», за бортом своих менее везучих собратьев.
Больше всего человеческих жертв оказалось непосредственно на пристани. Люди, на свою голову чрезмерно любопытные, очень быстро сбежались посмотреть на аварию и последовавший за этим пожар. От многих из тех, что стояли на пристани и сидели на окрестных крышах, не сохранилось даже фрагментов.
По официальным данным канадской и американской печати, в городе были убиты 1963 человека; более 2 тысяч пропали без вести, ранены около 9 тысяч человек; 500 лишились зрения от разлетевшихся в окнах стекол; 25 тысяч остались без крова. Фактически число жертв было значительно больше.
ГЛАВА 6
ПОСЛЕДНИЙ РЕЙС «ВЕСТРИСА»
Некогда археологи обнаружили близ Туниса остов древнегреческого корабля, возраст которого, по самым скромным подсчетам, составлял не менее двух тысяч лет. Корабль «подарил» ученым уникальную находку: чудом сохранившийся пергамент с клятвой шкипера: «Зевсом и всеми богами Олимпа клянусь соблюдать условия перевозки свято и нерушимо и добавочного груза на свое судно не принимать…»
Хорошо забытое старое…Удивительное дело: две тысячи лет назад мореходы прекрасно понимали, какой бедой может грозить судну лишний или неправильно закрепленный груз. А к началу XX века в погоне за дополнительными прибылями об этом напрочь забыли. Только в 1930 году ведущими морскими державами был принят закон, касающийся правильной погрузки судов, и во многом появление этого закона ускорила совершенно нелепая гибель британского парохода «Вестрис».
«Вестрис» был построен в Белфасте в 1912 году и считался очень неплохим, а главное — надежным судном. Переданный по контракту американцам, он практически непрерывно курсировал по Атлантике из Нью-Йорка в Буэнос-Айрес с заходами на остров Барбадос и в Рио-де-Жанейро.
В Первую мировую войну, когда у пассажирского судна шансы отправиться на дно были достаточно велики, «Вестрису» чудесным образом везло — неоднократно перевозя военные грузы из Америки в Европу, он благополучно избежал встреч с немецкими подлодками и по окончании войны вновь вернулся к мирным рейсам. За это везение матросы прозвали пароход «счастливчиком» и с удовольствием служили на нем под командованием капитана «Вестриса» Вильяма Карея.
