олеся - o c4c41905143051c6
Грейс держала малышку, которая спала, и прошептала:
- Может, нам стоит остаться.
- Все нормально, - сказала я. – Я знаю, что могу сделать.
14.
Макс зашел в больничную палату спустя несколько минут после моего сообщения.
Он был джентльменом, обращаясь к моим родителям, как к мистеру и миссис Роуленд, и
сказал Грейс, что рад встрече с ней. Он вытянул палец, как будто собирался ткнуть мою
малышку-племянницу, но вместо этого она схватила его за палец.
Я думала, что после того, как расскажу родителям о Максе, у них возникнет мысль, что
когда он войдет в палату, то будет со свитой и фотографирующими папарацци. Я
абсолютно уверена, что они ожидали, что он войдет и будет показным, высокомерным,
отчужденным и все остальные клише, которые ассоциируются у людей с Голливудом.
Но Макс, как всегда, не мог быть еще более приземленным, и думаю, это ошарашило их.
- Сожалею, что не смог добраться скорее, после звонка Оливии, - сказал он моей семье.
Прежде чем кто-то еще смог ответить, я сказала:
- Ты не Бэтмэн, ты же знаешь.
Он сверкнул мне своей улыбкой.
Мои родители рассмеялись в первые за… ну, настолько долго, насколько могла вспомнить.
Он был здесь только несколько минут перед тем, как папа сказал:
- Не возражаешь, если мы поговорим в коридоре?
Макс не колебался.
- Совсем нет.
Когда они двое покинули палату, я подумала: О, нет. Папа собирается прогнать его.
Вероятно, попытается уговорить Макса принять их сторону в споре о том, должна ли я
вернуться домой в Огайо.
Но Макс не сделает этого, я знала. Еще, вероятно, это будет неудобно для него, и я
ненавидела эти мысли.
Грейс сказала:
- Вау. Просто…вау.
Мама посмотрела на нее.
- Что вау?
У Грейс челюсть отвалилась.
- Эм, але, мама? Разве ты не заметила насколько горячий парень Оливии?
Первый раз за мою жизнь, я увидела выражение на лице моей матери, которое она,
вероятно, хотела бы никогда не позволять увидеть своим дочерям. Это были просто слегка
приподнятые брови, и уголок ее губ немного изогнулся.
- Внешность не так важна, как то, что внутри, - сказала мама. Она смотрела на меня.
Грейс посмотрела на меня, ожидая, что я буду защищать Макса, вероятно. Ожидая, что я
выдам список его хороших качеств.
Но я не сделала этого. Я просто сказала:
- Я люблю его. Да. Действительно, люблю.
Я чуть не заплакала. Мама подошла с боку кровати и положила руку на мою и просто
улыбнулась.
***
Мои родители встретились с доктором снова и он заверил их, что мои повреждения
незначительны, и что я буду в порядке.
Пока они разговаривали с врачом в коридоре, Грейс сказала, что собирается где-нибудь
сменить малышке подгузник. У нас с Максом появилось несколько минут наедине.
- О чем вы с папой разговаривали?
Он потер мое предплечье.
- В основном о футболе. Он хотел узнать, за кого я болею в Супер Кубке.
- Заткнись.
Макс улыбнулся.
- Нет. На самом деле, был приятный разговор. Он сказал мне, что не счастлив тому, что ты
находишься здесь, но знает, что ты собираешься делать то, что хочешь.
- Мечтаю, чтобы он признался мне в лицо.
- Ага, - сказал Макс. – Ну, довольствуйся тем, что есть. Он спросил меня, откуда я, все в
таком роде. Думаю, ему понравилось, что я со Среднего Запада.
Я закатила глаза.
- Он может быть типа любителем местности.
- Ты рассказала им о том, что ушла из агентства?
Я покачала головой.
- Я так и знал, - ответил он. – Потому что твой отец выглядел удивленным, когда я
рассказал ему, что ты будешь моим ассистентом и редактором.
Мои брови метнулись вверх.
- Редактором?
- Ну, угу. Главным редактором, привратником. Честной со мной, когда я напишу какую-
нибудь херню.
Я только улыбнулась. Это должно быть так хорошо.
- Он также спросил, какие мои намерения насчет тебя.
Я засмеялась и прикрыла рот рукой.
- Не такие, - сказал он.- Но не думай, что они даже на секунду покидают мою голову.
- Даже когда я выгляжу так? Как дерьмо?
Он покачал головой.
- Ты всегда великолепна.
- Так я поеду домой с тобой?
- Это еще одно, о чем он хотел знать. Буду ли я ухаживать за тобой. Я ответил ему – да, и
не только пока ты поправляешься.
Мои эмоции зашкаливали. Они были неподконтрольны. Мне нужно рассказать ему о том,
что я чувствую. Мне нужно увидеть выражение его лица, когда я скажу ему. И мне нужно
сказать это до того, как он уйдет с обещанием, которое дал моему отцу.
- Я люблю тебя.
Эти три слова. Три сильных слова. Три слова, которые мне нужно сказать ему. Но они не
покинули мой рот. Они покинули его. Внезапно. Без предупреждения. Как раз в тот
момент, когда я собиралась сказать тоже самое ему. Снова, как будто он мог читать мои
мысли.
- Подойди ближе и поцелуй меня, - попросила я.
Макс наклонился и прижался нежно губами ко мне.
Сквозь поцелуй я как-то приглушенно произнесла:
- Я люблю тебя. Я люблю тебя. Люблю уже некоторое время.
Мы услышали, как дверь щелкнула и Макс отстранился.
15.
Две недели спустя, днем в субботу, я проснулась от звука моего телефона. Это были мои
родители с проверкой. Они звонили каждый день в последние две недели.
Разговоры с ними изменились к лучшему. Без споров. Без перепалок. Не приставая к
моему жизненному выбору. Они даже с Максом разговаривали несколько раз. Короткие
разговоры, и из того, что я смогла услышать с его стороны, они в основном пытались
добиться от него подтверждения моего прогресса в выздоравливании.
Я не была на сто процентов исцелена, но чувствовала себя намного лучше.
Болеутоляющие сыграли большую роль в этом.
Когда я разговаривала с Грейс, она спросила о Кристал
- Она была в реабилитационной клинике две недели. Я не навещала ее, и она не разрешала
звонить ей, но она перезвонила несколько дней назад и звучала действительно хорошо.
- Слышала, что ее родители там.
- Ага, она сказала про это. Они пытались перевести ее, но ее страховка не покрывала это,
поэтому она осталась там.
Грейс спросила:
- Макс заплатил за все?
- Ага.
- Лучше тебе не позволять ему уйти.
***
Макс лежал со мной, но его больше не было в кровати. Я подумала, что может он ушел на
пробежку.
Я направилась из его спальни – нашей спальни, теперь я жила постоянно с ним – вниз по
лестнице в большой, открытый кабинет. Вид за окном был великолепный. Яркий,
безоблачный день в Лос-Анджелесе. Редкое событие, мягко говоря.
Макс сидел в большом кожаном кресле, его ноги на пуфике. У него была стопка бумаг в
одной руке и синяя редакторская ручка в другой. Его ноутбук на кофейном столике. Я
стояла там, у подножия лестницы, несколько минут, наблюдая за мужчиной, которого я
люблю, поглощенного работой, которой он также сильно любил.
Он повторно глянул, когда заметил меня, стоящую там.
- Как долго ты там стоишь? – спросил он.
- Всего несколько минут.
- Ну, иди сюда.
Я подошла к нему. Он отложил свой сценарий и потянулся руками, опуская меня на свои
колени.
Мы оба были все еще в нашей одежде для сна. Он одет только в хлопковые,
тренировочные шорты. Я – в футболку и трусики.
Макс поцеловал меня в щеку.
- Как ты себя чувствуешь?
- В смысле с тех пор, как ты спрашивал последний раз меня два часа назад?
Он поцеловал мою шею, и я ощутила, как он становился тверже под моими бедрами. Макс
был строг насчет моего восстановления, не позволяя делать мне ничего энергичного, что
включало и секс. Поэтому у нас было двух недельное воздержание. Это вроде как
поразило меня, что у нас получилось.
- К тому же, - я продолжила, пока он терся носом об мою шею. – Ты спрашиваешь меня об
этом каждые два часа все две недели.
- Просто играю в доктора.
Я застонала.
- Теперь, это звучит весело, - а потом что-то нашло на меня. – Ты спрашивал чисто по
медицинским причинам или просто ждешь, что я скажу, что чувствую себя достаточно
хорошо, чтобы заняться с тобой любовью?
- Я настолько очевиден?
Я засмеялась.
Он сказал:
- И то и другое, вообще-то. Ты меня раскусила.
Я повернулась к нему лицом и прижалась к его губам своими. Мы целовались в течение
двух недель, но в это раз по-другому. Глубже. Неистово. Нуждаясь. Требуя.
- Поменяйся со мной местами, - сказал он.
Он запомнил, что я сказала об этом, по каким-то причинам, я чувствовала себя лучше и
более спокойно, когда сидела.
Он нежно приподнял меня и встал, потом поместил меня обратно в кресло. Он дернул мои
