Анна Орлова - Аромагия
- Возможно, в дозор? – предположила я. – Или по приказу Матери?
- Нет, - он покачал головой так отчаянно, что головной убор едва не свалился. – Я... Я спрашивал Мать!
Мы с Петтером переглянулись.
«Храбрец!» - одними губами сказала я. Петтер кивнул, соглашаясь.
- И что вам ответила Мать? – поинтересовалась я, застегивая шубу.
- Что хочет сама взглянуть, - признался Вет-исс, закусив губу. – И я... Я убедил ее взять нас с собой!
- Как это вам удалось? – только и спросила я. С Матерью мне уже не раз доводилось сталкиваться, и она не производила впечатления особы, которую легко в чем-то убедить.
- Я сказал ей, что Хель завещала нам: «Да прилепится муж к жене своей!» - процитировал Вет-исс гордо.
Первым засмеялся Петтер. Подошел к зардевшемуся Вет-иссу, одобрительно хлопнул по плечу.
- Молодец!
Я кивнула, соглашаясь с такой оценкой. Отчаянный юноша!
- Пойдемте скорее, - спохватилась я, и мы дружно выскочили на улицу (Петтер на ходу натягивал теплую шапку). А я тихо радовалась, что так и не собралась сменить его комбинезон на свое платье. Бегать и ездить верхом в брюках оказалось не в пример сподручнее!..
Мы мчались по леднику, словно Дикая Охота. Альг-исса давно скрылась с глаз, однако науськанные Матерью медведи каким-то неведомым образом находили ее следы. По правде говоря, даже мое хваленое обоняние в таких условиях отказывало, так что для меня оставалось загадкой, как им это удавалось. А может, они просто чувствовали мчащегося под седлом собрата?
Так или иначе, но Мать временами торжествующе потрясала ломом, указывая на еще не заметенные снегом следы. Хорошо хоть нас с Петтером вез Вет-исс, так что опасности схлопотать по затылку ломом мы не подвергались.
Признаюсь, скачка эта осталась в моей памяти белым пятном. В прямом смысле белым, потому что блестящий под солнцем снег заставлял щуриться от невыносимой сверкающей белизны, кое-где отливающей голубым. А бедность запахов вынуждала радоваться даже вони медвежьей шкуры и благовониям Вет-исса - нестерпимо острому и жгучему запаху бобровой струи, похожему на березовый деготь.
Вет-исс оказался лихим наездником, и приходилось лишь диву даваться, когда он успел этому научиться. Не иначе, как убегал ночами из дому, чтобы погонять материнского медведя...
В конце концов я сдалась, перестала всматриваться в окрестные льды и, закрыв глаза, прислонилась к Петтеру. Он придерживал меня за талию, так что опасность сверзиться с медведя мне не грозила. Однако я едва не прикусила язык, когда Вет-исс резко осадил свою ездовую животину.
- Приехали! – радостно рявкнула Мать, напрасно пытаясь приглушить гулкий командирский голос.
В этот момент пожилая хель, несмотря на седые косы, так походила на Альг-иссу! Впрочем, неудивительно – подруга как-то небрежно заметила, что Мать поселка - ее родная мать. Однако хель не поддерживают теплых отношений (по отношению к хель само это слово звучит издевательски!) с родственниками, так что на особые привилегии Альг-иссе рассчитывать не приходилось.
Петтер снял меня с медведя, и я наконец получила возможность оглядеться.
- Но это же то самое место! – воскликнула я, обнаружив неподалеку знакомые скалы. На выступ одной из них был наброшен повод Хельги, который при виде меня заворчал и рванулся вперед, надо думать, надеясь мной закусить. Узда не дала ему это осуществить, из-за чего медведь обиженно зарычал и угрожающе махнул лапами.
- Ша! – шикнула на него Мать, и Хельги мрачно лег на снег.
Хм, пожалуй, я бы не отказалась от такой шкуры. Постелить в «Уртехюс» и тепло обеспечено!
От сладких, хоть и несбыточных мечтаний меня отвлекла Мать, которая с тяжким вздохом принялась стягивать с себя ярко-зеленую шубу. Этой символ респектабельности хель меньше всего подходил для того, чтобы в нем красться по снегу.
- Куда вы? – поинтересовалась я. Обнаженная Мать внушала почтение монументальностью фигуры. Три метра красоты, иначе не скажешь.
- На разведку! – весомо ответила Мать, кивая в ту сторону, где, как я помнила, находилась статуя Хель.
Я с сомнением покосилась на скалы. Защитные руны давно стерли, но воспоминания стереть оказалось не так просто.
- Постойте, давайте сначала я, - со вздохом предложила я и, не слушая возражений, объяснила спокойно: - Вдруг здесь снова ловушка для ледяных?
- Тогда пойду я! – выступил вперед Петтер. – Я не позволю вам рисковать!
Умиление во мне боролось с раздражением.
- Хм, - я улыбнулась ему, не скрывая скептицизма. «Вы не вправе что-либо мне запрещать!»
Юноша сжал челюсти, прекрасно поняв мою мысль.
- Пожалуйста, Мирра! – попросил он тихо, словно через силу. Гладкий и плотный кожаный запах – путы долга и чести.
- Лучше идите со мной, - голос мой звучал негромко, подчеркнуто мирно.
- Почему? – он отвел взгляд, поддел сапогом ближайший сугроб.
- Потому что вы не знаете, что здесь произошло и при каких обстоятельствах, - объяснила я, втихомолку потирая ладони. Несмотря на теплые рукавицы, пальцы у меня уже замерзли. – Боюсь, вам будет сложно так быстро сориентироваться.
Наконец Петтер нехотя кивнул и подставил мне локоть.
- Не злитесь, - осторожно погладить колкую шерсть шинели, заглянуть в темные глаза. – Вы не сможете защитить меня от всего.
- Я понимаю, - ответил он ровно. Богатый и мягкий тон меда окутывал его теплым облаком. «Но я хотя бы попытаюсь!»...
Пробираясь через ущелье, в котором свистел ветер, я вдруг уловила запах, которого здесь быть не могло. Пахло... карболкой!
- Стойте! – прошептала я, придерживая Петтера за рукав. - Там люди!
- Вы уверены? – недоверчиво уточнил он.
Да уж, сложно представить, чтобы люди так легко шастали в этих землях.
Альг-исса объясняла, что с недавних пор хель постоянно патрулируют свои угодья, даже за небом наблюдают. Кстати, именно так она отыскала нас с Петтером после аварии.
Я закрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало, и принюхалась. Ветивер, липовый цвет, нагретые на солнце стволы сосен – это Петтер. А из-за скал тянуло... жареным беконом, карболкой и лимонной травой!
- Уверена! – подтвердила я, открывая глаза. Что-то мне этот запах напоминал...
- Давайте я выгляну, - юноша отодвинул меня и осторожно высунулся из-за скалы.
Бесшумно ступая, вернулся, потянул меня прочь.
- Что там? – спросила я, впрочем, не сопротивляясь.
- Альг-исса сидит на снегу у подножия статуи, - добросовестно отрапортовал Петтер, - а рядом с ней какой-то тип с кинжалом. – И добавил, упреждая вопрос: - С ней вроде пока все нормально.
Он хмурился, и резкий пряно-холодный аромат чайного дерева вперемешку с горячей камфарой выдавал затаенный гнев.
Но это было ничто по сравнению с буйством, в которое впала Мать, услышав новости.
- Люди! – словно выплюнула она, воинственно потрясая ломом. – Снова люди! Везде люди!
И это так ярко напомнило мне гневное «люди – как тараканы» Исмира, что я отвернулась, прикусив губу.
Петтер бросил на меня обеспокоенный взгляд – густой аромат ветивера поплыл вокруг – и потребовал властно:
- Прекратите! – и, не давая поперхнувшейся хель что-то ответить, заметил здраво: - Сейчас не время ругаться. Что будем делать?
- Да! – влез юный Вет-исс, надо думать, в силу возраста и пола испытывавший солидарность с Петтером. – Надо спасать Альг-иссу!
Мать наградила его тяжелым взглядом (м-да, Вет-исс все же смелый паренек!), но вынужденно согласилась.
- Мы пойдем с моря! – решила она, снова разоблачаясь. – А вы отвлеките!
- Договорились! - кивнул Петтер...
Отвлечь таинственного мужчину удалось без труда: разглядев его, я не сдержала вскрика.
- Господин Гюннар?!
Фотограф резко обернулся, сверкнув стеклами пенсне. Даже на расстоянии от него чувствовался аромат безумия – густой, темный и засасывающий, как трясина.
- О, старая знакомая! – он раскинул руки, словно собираясь меня обнять, и улыбнулся настолько сумасшедшей улыбкой, что меня передернуло. – Соскучились, госпожа Мирра?
От ужаса и воспоминаний меня затрясло. Но нельзя, нельзя поддаваться панике!
- Разве я такая уж старая?! – улыбнуться кокетливо, похлопать ресницами. Только бы он не обернулся, не увидел показавшиеся в море макушки хель!
Петтер позади излучал непонимание, но отвлекаться на него было некогда. Пахло от юноши раздражением – шершавой занозистой древесиной – однако у него хватило ума не спорить.
Близко подобраться к Альг-иссе нам не удалось, но это и к лучшему. Сочтя нас серьезной угрозой, господин Гюннар мог взять ее в заложники. И, судя по блаженно-отсутствующему выражению лица подруги, она не оказала бы ни малейшего сопротивления. К тому же сложно сопротивляться, будучи привязанной к ледяной статуе! Буквально в двух шагах от нее весело полыхал костерок, однако даже это не беспокоило одурманенную Альг-иссу.
- Нет! – возразил фотограф, не отрывая от меня плотоядного взгляда. Казалось, сейчас он бросится на меня, как коршун. – Вы по-прежнему сгодитесь!
