Чернявская Татьяна - За краем поля
- Оркестр, музыку! - пришёл на выручку тёще Араон.
Если свадьба летела гнистам под хвост, но хоть под достойный аккомпанемент!
Музыка грянула.
Отовсюду.
Одновременно.
На полную мощность.
Гулкое эхо вопля дохнущей баньши пронеслось по залу. Гости испуганно пригнулись, закрывая руками головы. Звякнул на столах тончайший фарфор. Дрогнули вытянувшиеся караулом у дверей инквизиторы. Заревели перепуганные дети. Танцоры, принявшие сей звук к началу выступления, отчаянно бросились вперёд, желая актом самопожертвования прервать затянувшуюся агонию музыкантов. Бросились на сцену и столкнулись... с другой группой танцоров столь же очумевшей от удивления при встрече с конкурентами. В отличие от музыкантов, они о существовании друг друга не догадывались и сейчас совершенно непрофессионально пялились на чужие костюмы вместо положенных трюков.
- Ты сделала это... - трагическим шёпотом, который был слышен отчего-то необычайно чётко, простонала Эльфира. - Триликий! Это бессовестная женщина хочет моей смерти!
- А ты хотела выставить моего сына нищебродом с этими прошлогодними воздушными гимнастами? - зашипела на неё защитница столичной моды.
- Да ты выставила его идиотом, притащив сюда стриптизёрш! - не церемонилась в выражениях госпожа Валент, уязвлённая беспределом соперницы. - Это свадьба, здесь до полуночи голыми задами не трясут.
- Зато передами трясут! - язвительно сощурилась вдова, намекая на откровенный наряд новых родственниц. - Эти провинциалы совершенно отсталые люди! Не могут отличить экзотические танцы лучших керольских танцовщиц от плясок подавальщиц в кабаке!
- Я тебя умоляю, милочка, - не поддалась на провокацию опытный знаток искусств, - эти самые танцовщицы ещё вчера в загородном клубе кадриль выплясывали для каких-нибудь полянцев. В них столько же керольской крови сколько в дамочках из "золотого поселения" представления о хороших манерах.
- Ах ты, курица! - подтверждая её слова, взвизгнула какая-то гостья из зала, наверняка чрезвычайно воспитанная и утончённая особа, раз в свои неполные двадцать два успела стать четвёртой женой успешного угледобытчика.
А дальше случилось что-то странное.
Когда на официальном мероприятии, разочаровавшем публику уже самим фактом своего происхождения, что-то случается, то это непременно странное. Особенно, когда происходит свадьба. Особенно, когда среди гостей половина - люди для молодожёнов почти незнакомые, а остальные так или иначе являются отвергнутыми претендентами одной из сторон. Особенно, когда само пространство и бытие создаёт предпосылки для взаимной ненависти. Особенно, когда под рукой у кого-то из бойких провинциальных мальчишек находится рогатка...
Маленькая корзиночка с ядовито-красным заварным кремом просвистела по воздуху и с зычным чавканьем врезалась скандалистке в грудь. Дамочка задохнулась от возмущения и, не размениваясь на условности, схватилась за бокал. Заметить, откуда исходило общественное мнение, она не успела, а потому просто выплеснула содержимое на первого попавшегося. Попавшийся попытался уклониться, но проклятущий круглый стол ловко провернулся под его рукой, обрушивая немалую тушу дородного мужчины прямо на колени почтенной матроны из Комитета по туризму и отдыху. Какой же тут поднялся визг!
Сухенькая старушка обладала воистину стальными лёгкими. На её вой, перекрывший даже изыски надрывавшихся оркестров, из-за соседних столов грозными тенями вспорхнули охранники с однотипными лицами и принялись скручивать барахтающегося нарушителя. Тут бы конфликту и утихнуть, но Альжбетта Важич подчас обладала удивительным провиденциализмом, а потому вышла из-за стола и, картинно оттопырив пальчик в сторону выхода, капризно приказала:
- Немедленно выведите отсюда этого невежу!
Самосознание простого народа, составлявшего большинство родственников со стороны невесты, встряхнулось от гнёта столичной пышности и единым строем поднялось на защиту чести простого люда. Медленно, преддверьем грозовой тучи выдвигался из-за блюда с запеченным гусем двоюродный дядька Товей, кулаком убивавший по молодости быка для своей мясной лавки. Решительно закатал рукава Перотка из городской стражи, размерами того самого бычка напоминавший. Тётка Гана, проработавшая на рынке двадцать лет и прошедшая тернистый путь от простой торговки, до владелицы трёх кибиток, профессиональным жестом выхватила из рук официанта разнос. За ней один за другим начали подниматься другие гости, не желая выглядеть хуже боевой троицы.
Выглядело волнение народных масс устрашающе. Недоумённо замерли помощники оскорблённой старухи. Растерянно переглядывались поверх омаров представители местной элиты. Шустро бросились в сторону подсобки бывалые официанты. В воздухе пахло грозой и устанавливаемым инквизиторами противо-чарным барьером.
- Шо, брат Зумак, - молодцевато хекнул негласный руководитель народного бунта, похрустывая кулаками, - забижают тебя морды буржуйские?
Пострадавшего звали Лексием, но он протестовать не стал, чуть придушенный захватом телохранителей. Эльфира Валент уже понимала, что свадьба единственной дочери срывается к мракобесам, но всё же самоотверженно попыталась предотвратить кровопролитие.
- Господа, - вышла она вперёд, широко улыбаясь, - ну, кого вы пытаетесь научить хорошим манерам? Это же сплошные горлохваты, что успели нахвататься народного добра, когда царские власти уходили, да их детишки, приходских ворот не видевшие. Вы им хоть голову проломите, ума не прибавится. Разорутся лишь сильнее. Лучше сейчас вернёмся за свои столы, выпьем за счастье молодых, а потом эти несдержанные молодые люди вежливо извинятся перед Зумаком и лично развезут всех по домам. Иначе мой зять будет очень и очень ими недоволен вплоть до применения силы. Мы же не хотим портить настроение Главе Замка Мастеров?
- Если ты не хотела портить ему настроение, - заговорила Альжбетта, и аромат утихающей бури сменился поветрием лесного пожара, - не нужно было влезать командовать, как свинья в парадную. Не видишь, что ли, что здесь собрались лучшие люди Новокривья, желающие выразить соболезнования своему давнему другу. Зачем было притаскивать весь этот сброд? Лишний раз прихвастнуть, как твоя вертехвостка вылезла из грязи в князи! Всем показать, какой позор лёг на наше семейство? Думаешь, никто здесь не знает, как...
- Мама, лучше замолчи, - тоном, не обещающим ничего хорошего, заметил Араон.
Эльфира Валент, женщина благовоспитанная и утончённая, размениваться на бессмысленные угрозы не стала: спокойно подошла к сватье и без замаха засветила кулаком в глаз. Раз уж её назвали сбродом, то подобная реакция должна была бы быть очевидна. Её муж вздрогнул и выронил бокал.
Звук бьющегося хрусталя прозвучал условным сигналом к активным действиям. Тётя Гала с воинственным кличем степного тролля, что был её первым начальником на рынке, ринулась в сторону телохранителей, жаждя превратить сливки общества в масло. За неё устремились с разной степенью расторопности остальные добровольцы, поддерживаемые одобрительными воплями из зала. С визгом подскочили со своих мест клубные девицы, вспугнутыми на чужом огороде курами. Их кавалеры, имевшие опыт и славных пьяных драк и честных поединков, рванулись навстречу неотёсанным мужланам, грозясь показать зарвавшемуся быдлу его место. Перепуганные танцоры, сжавшись компактной группкой, пытались прокрасться к выходу, пока никто, воспользовавшись всеобщей сумятицей, не догадался полезть полуголым "керолкам" под юбки. С недружным "Иэх!" схлестнулись под сводами Театра оперы две вечные спорящие силы. Смешались в пошлейшей борьбе дорогие сюртуки и старомодные пиджаки. Кричали перепуганные дамы, спасаясь от массовой давки. Пищали зажатые в угол дети. Инквизиторы, неожиданно оказавшиеся в меньшинстве, едва успевали выхватывать ножи и вилки, левитируя их к оркестровому балкону. Падали один за другим хрупкие столы. Хрустела под ногами бойцов антикварная посуда. Втаптывались в мрамор изысканные деликатесы. Катались пред головным столом две почтенные бабушки, намертво вцепившись в причёски друг друга и пиная всех, кто пытался их как-то растащить. Свадьба проходила в лучших традициях!
Несчастный распорядитель зала, пребывавший на гране инфаркта, метался вдоль балкона, попеременно хватаясь за сердце и голову в предвкушении убытков. Не видя другого выхода, он подскочил к пожарному рычагу и со свей силы дёрнул на себя, мечтая единым потоком ледяной воды остудить драчунов. Из щелей под куполом вместо воды хлынули голуби, щедро запихнутые туда обеими мамашами для эффектного финала. Уставшие в клетках, испуганные шумом, птицы не устремились в круглое слуховое окно, а заметались по залу с ужасными криками, гадя на головы дерущихся.
