Chinenkov - Po tu storonu
23
Как только во дворе замка загремели выстрелы, томящиеся в неизвестности Бурматов, Шмелёв и Мавлюдов встрепенулись.
– Чего это там? – прошептал Азат, дрожа от страха.
– Стреляют, наверное, – усмехнулся нервно Митрофан.
– Так там что, людей расстреливают?! – взвизгнул истерично Азат. – А н-нас? И н-нас м-могут р-расстрелять?
– Могут, если Боммер включил нас в «расстрельный» список, – буркнул Митрофан. – От этого скота всё можно ожидать.
– Н-но я н-не х-хочу у-у-умирать! – захныкал Азат. – Я ж-жить х-хочу! Я… я…
Он замолчал на полуслове, так как открылась дверь и в проёме показались вооружённые винтовками солдаты.
– А ну на выход! – сказал один из них, поведя стволом.
– Вот и до нас черёд дошёл, – вздохнул Митрофан. – Говорят, что умирать не больно, раз – и всё… Душа в небесах, а тело в могиле!
– Не смей! Не смей так говорить, скотина! – зарыдал Азат. – Я… Мы…
Солдат щёлкнул затвором, демонстрируя серьёзность своих намерений, и Мавлюдов закашлялся, словно поперхнувшись.
Их вывели из казармы и повели к входу в замок. Конвоировавшие их солдаты были явно навеселе, перекидывались шуточками и громко гоготали.
Во дворе толкались ещё десятки солдат. Все они тоже пребывали в отличном настроении.
– Что это с ними? – пробубнил Митрофан, крутя головой. – Может быть, Германия уже победила СССР, а мы ничего об этом не знаем?
– Нет, их веселье вызвано какой-то другой причиной, – высказался Дмитрий.
– Тогда объяснение одно, они пьяны, – хмыкнул Митрофан. – А если они пьяны, значит, в Германии какой-то праздник.
– Они не пьяны, а одурманены каким-то препаратом, – Дмитрий повернул голову в сторону идущего рядом с угрюмым лицом Мавлюдова. – Уж не вашим ли, «товарищ Рахимов»?
– Я ничего не знаю, не цепляйтесь ко мне, – огрызнулся Азат. – Я всё время был рядом с вами и понятия не имею, чего употребили эти вояки…
– Если то, на что я думаю, то они обречены, – вздохнул Дмитрий. – Им уже недолго остаётся веселиться и горланить песни…
*
Мартин Боммер исподлобья смотрел на своих «гостей». Все молчали.
Мавлюдов, глядя в пол, шмыгал носом и хныкал, как побитая собака, и Мартин не обращал на него особого внимания. Он смотрел на Шмелёва и Бурматова.
– Не бойтесь, вы в безопасности, – тихо сказал Мартин. – Умирают лишь те, кто отжил своё, и с этим ничего не поделаешь.
– Ты собираешься смыться и заметаешь следы, – усмехнулся Митрофан, смело глядя на него.
– Я не с тобой разговариваю, – поморщился Мартин. – И впредь прошу не открывать рот, пока я сам не попрошу тебя об этом.
– А я с ним согласен, – заговорил Дмитрий. – То, что происходит в замке, наводит только на такие мысли.
– Мартин, признайся, что мы правы? – поинтересовался Бурматов. – Ты же…
– Я же сказал, не открывай рта, скотина! – нервно выкрикнул Мартин и положил ладонь. – Больше предупреждать не буду, а пущу в лоб пулю. Ты это давно уже заслужил!
Митрофан усмехнулся и увёл взгляд в сторону окна.
– Мне нужны ты и он, – сказал Мартин, кивнув на Азата и не спуская глаз с лица Шмелёва. – Вы нужны мне оба, в равной степени.
– Мы это знаем, но ломаем головы для чего? – нахмурил лоб Дмитрий. – Вам были нужны медики для проведения экспериментов, но теперь они мертвы! Сегодня, сейчас, я видел солдат, когда нас вели к вам, и мне стало ясно, что и они доживают последние часы!
Мартин отвёл взгляд. Ему стало не по себе, потому что взгляд Дмитрия, как ему показалось, подавлял его.
– Вы мне нужны, – продолжил он, – чтобы продолжить дело на новом месте. Оборудование уже погружено в грузовики и скоро за нами прибудет корабль.
– Вот значит как, – неожиданно рассмеялся Бурматов. – И где же то райское местечко, куда ты собрался переезжать, господин Боммер? Уж не думаешь ли ты…
– Нет, не думаю, и не думал никогда, – грубо оборвал его Мартин. – Тот бред, который ты нёс на счёт Аргентины, забавлял меня, но не впечатлял. Я раскусил тебя, уродец, и… Как-то не доходили руки засунуть тебя в барокамеру, но… Это дело поправимо.
Митрофан покраснел, напрягся, но сдержал в себе так и рвущуюся с языка непристойную фразу.
– А вот ты, доктор Шмелёв, моя надежда, – продолжил Мартин, переведя взгляд на Дмитрия. – Ты ещё неопытен, но талантлив, и если будешь предан мне, то я обеспечу тебе великое будущее! И ты, горемыка, без работы не останешься, – медленно перевёл он взгляд на Мавлюдова. – У нас с тобой много общего, «товарищ Рахим», и ты знаешь, что именно я имею в виду.
Азат был потрясён. До него вдруг дошло, что смерть ему не угрожает, и это немного успокоило его. Он смотрел на Боммера и не совсем понимал, о чём он говорит. Но если он сказал, что так должно быть, значит, так и будет.
– Слушай ты, бездарность с научной степенью! – загремел возмущённый голос Бурматова. – Ты мне своими угрозами рот не заткнёшь. Шмелёв тебе нужен, Мавлюдов… А я, получается, нет?
– Именно так и получается, – осклабился Мартин. – Сам удивляюсь, почему я тогда буквально выдрал тебя из лап гестапо Ростока. И как терпел столько времени, не могу понять? Наверное, сейчас наступил твой последний час, и я не замедлю спровадить тебя в «царство небесное»!
Он схватил со стола пистолет и, явно нервничая, не целясь, выстрелил в Митрофана.
Однако случилось неожиданное. То ли у Боммера дрогнула рука, то ли он, не имея опыта владения оружием, не учёл веса пистолета и отдачи при выстреле, но пистолет выпал из его руки, отрекошетил от поверхности стола и с грохотом упал на пол. И тут началось…
Мавлюдов взвизгнул, метнулся в угол и упал на колени, закрывая лицо и голову руками. Бурматов как стоял, так и остался стоять на месте, с побледневшим лицом, сделавшись похожим на статую. Пуля просвистела в сантиметре от его головы и врезалась в стену где-то сзади, но… Митрофан впал в оцепенение и не мог с этим ничего поделать. Всё его тело будто сковала судорога, и он не мог заставить его подчиняться себе.
И уж совсем неожиданно повёл себя Дмитрий. Всегда спокойный, уравновешенный и послушный, он вдруг изменился в лице, тигром бросился вперёд, с ходу перемахнул через стол и схватил Боммера за шею. Затем последовал рывок и бросок. Тело Мартина взлетело, проделало кувырок, и он грохнулся спиною на стол, который едва не рухнул от удара.
– Вот так-то будет лучше, – сказал Дмитрий, присаживаясь и поднимая с пола пистолет. – Теперь, доктор Боммер, ты выслушаешь мои условия. И, так как терять мне нечего, будь уверен, что я застрелю тебя, не раздумывая и без капли сожаления.
Ошеломлённый Мартин не успел сказать ни «да» ни «нет», как в дверь ворвались привлечённые выстрелом два солдата, которые приведя «пленных» к Боммеру, дожидались его приказов в коридоре. Дмитрий встретил их двумя точными выстрелами, и обе пули попали точно в цель. С простреленными головами солдаты рухнули на пол, так и не успев ничего сообразить.
– Так что, ты готов выслушать мои условия, доктор Боммер? – сказал Дмитрий, приставляя к его лбу ствол пистолета. – Время на раздумье дать не могу, а потому отвечай немедленно!
– Т-ты… Я-я, – проблеял очумело Боммер. – Т-ты… Я-я…
– Понятно, ты поражён, – мрачно ухмыльнулся Дмитрий и кивнул приходящему в себя Бурматову на дверь. – Не сочти за труд, закрой, пожалуйста.
Митрофан кивнул, поспешил к двери, закрыл её и точно так же, как и Боммер, ошеломлённо уставился на Шмелёва.
– Вижу, пора внести ясность в наши отношения, – усмехнулся Дмитрий. – Так вот, я сотрудник госбезопасности НКВД СССР! А здесь я потому, чтобы ликвидировать этого упыря Боммера! Почему? Объяснять долго, но я буду краток…. Так мне было приказано! И я считаю за честь лично уничтожить эту кровавую фашистскую гадину!
– Обожди, не стреляй! – обретя дар речи, взмолился Мартин. – Вам не выжить без меня! Только я могу вывести вас отсюда взамен на сохранение собственной жизни.
– Не слушай его, а вышиби ему мозги! – дал «добрый» совет Митрофан, который тоже начал приходить в себя от нервной встряски, устроенной сначала Боммером, а потом Шмелёвым. – Я и без него выведу всех отсюда. Не забывайте, что замок мой и мне известные многие лазейки, через которые мы свободно выйдем за крепостную стену!
– Обожди, не слушай его, Дмитрий! – закричал в отчаянии Мартин. – Пощади меня, пожалуйста! Хочешь, я отдам тебе всё, чем владею, и… Как только закончится война, ты станешь великим учёным!
– Ты хочешь откупиться результатами своих изуверских экспериментов? – хмыкнул Дмитрий раздражённо. – Да они ничего не стоят! Ты зря истязал и убивал людей, не добившись ровным счётом ничего особенного! К тому же… Если ты не запамятовал, это я обобщал и писал заключения по материалам всех, проводимых тобою опытов, и они все остались у меня в голове, а память у меня хорошая!
