Chinenkov - Po tu storonu
В лабораторию уже ворвались солдаты во главе с обер-лейтенантом.
– Вот он, русский хирург Шмелёв! – с каменным лицом проговорил офицер и махнул рукой. – Хватайте его!
Солдаты вскинули винтовки, целясь в грудь Дмитрия, а двое из них подошли к нему и заломили руки за спину.
– Здесь ещё кто-то есть, кроме тебя? – поинтересовался обер-лейтенант. – Я слышал шум и женский голос.
– Нет, вам показалось, – ответил Дмитрий. – Я тут один и зашёл сюда, чтобы…
– Ты не должен был заходить сюда без приказа доктора Боммера, – отрезал, недослушав его, офицер. – Но ты зашёл и не один! Говори правду, твоя жизнь зависит от того!
– Мне нечего сказать, – ответил Дмитрий. – Кроме меня и вас, больше никого в лаборатории нет…
Понимая, что хирург лжёт и от него не добиться правдивого ответа, обер-лейтенант нанёс ему резкий и очень сильный удар в живот. У Дмитрия перехватило дыхание, и он повис на руках солдат, державших его.
– Отвести под арест и запереть вместе с остальными, – приказал офицер и взглянул на часы. – Через десять минут все до одного собираемся в столовой… Доктор Боммер приглашает всех нас вместе пообедать! Кто опоздает, шкуру спущу!
21
Мартин Боммер вошёл в столовую и с удовлетворением отметил, что зал заполнен солдатами охраны.
Он прошёл к столику и занял своё место, и тут же в столовую вошёл обер-лейтенант.
– Солдаты! – обратился ко всем Мартин. – Мне доложили о причине вашего беспокойства, и потому я уверяю всех вас, что еда, приготовленная нашим поваром, не несёт в себе ни малейшей опасности! После ужасной и нелепой смерти медицинских работников никто больше не умер, правда? Живы и вы, хотя пищу готовил всё тот же повар! Его, как вам известно, никто от исполняемых обязанностей не отстранял.
– Тогда почему умерли доктора? – выкрикнул кто-то из солдат.
– Хорошо, объясню, – сказал Мартин, вставая. – После ужина они, втайне от меня, устроили банкет! Доктора пили спирт, полученный накануне для технического использования. На ёмкостях не было маркировок, и они восприняли его как медицинский! А в нём было разведено много ядовитых примесей. Это несчастный случай, солдаты, а не вина нашего повара! Я часто захожу к нему на кухню и дегустирую приготовленную пищу. И вы все видите, что я жив! Сегодня я уже снимал пробу со всех приготовленных блюд, но сейчас я готов повторно пообедать вместе с вами, чтобы все видели, что приготовленный поваром обед не таит в себе никакой опасности!
Как только он закончил, два солдата вынесли в зал баки с едой и поднос с компотом. Повар наполнил две чашки супом, в тарелки разложил «второе» и сам поднёс всё на подносе к столику Боммера. Затем он уселся на стул и принялся есть.
Обведя взглядом зал, Мартин увидел настороженные лица солдат, взял ложку и тоже приступил к «приёму пищи». Если повар ел молча и сосредоточенно, то он всячески демонстрировал отличные вкусовые качества пищи.
– А вот компот повар выпьет без меня, – сказал он, отставляя стакан. – В нём много сахара, а он противопоказан моему здоровью. Но я, если хотите, могу выпить у вас на глазах кофе! И…
– Всё, мы вам верим, господин доктор! – сказал за всех обер-лейтенант. – Повар, накорми личный состав обедом, так как мы считаем, что возникшее недоразумение исчерпано!
Повар тут же поспешил к бакам и приступил к раздаче пищи.
– Приятного аппетита, солдаты! – сказал Мартин, вставая из-за стола. – Ну а я оставлю вас и пойду… У меня ещё много дел, и все они безотлагательны!
Прямо из столовой Боммер проследовал в свой кабинет, включил рацию, настроил на нужную чистоту и застучал ключом, передавая в эфир адресованное кому-то срочное сообщение.
*
Митрофана, Азата и Дмитрия солдаты привели в свою казарму и заперли в каптёрке.
– И вот мы снова вместе, друзья мои разлюбезные, – сказал Митрофан, расхаживая по комнате и ощупывая стены. – Да-а-а, отсюда не сбежишь, – подвёл он печальный итог. – Сделано добросовестно, не на один день.
– Нет, вы только поглядите, он ещё думает о побеге, – пробормотал угрюмо Азат. – Лучше сиди и не рыпайся, иначе из-за тебя и нам со Шмелёвым голов не сносить.
– Да пошёл ты, – огрызнулся с неприязью Митрофан. – За наши жизни можно не беспокоиться, во всяком случае, пока. Если бы мы не были нужны Боммеру, то он приказал бы лейтенанту расстрелять нас немедленно, ещё в кабинете, а не сажать под арест. Ты видел, как он со спокойным рылом приказал расстрелять обезумевших лётчиков?
Слушая спорщиков, Дмитрий молчал и думал об отце, который дожидался его в кузнице.
– Нет, через дверь нам не выйти, – вздохнул, закончив её осмотр, Митрофан. – Она крепкая и, видимо, снаружи крепко заперта на засов.
– А если попытаться её выбить? – вдруг предложил Дмитрий. – Боммер собрал солдат в столовой на обед, и сейчас в казарме никого нет.
– Если ты думаешь об отце, то я тоже о нём думаю, – вздохнул Митрофан. – Кстати, ты не знаешь, где он?
– В надёжном месте, – ответил уклончиво Дмитрий. – Я обещал прийти к нему, а видишь, как получилось…
– Да-а-а, если наши жизни ещё, так сказать, под вопросом, то жизнь Кузьмы уж точно не стоит ничего, – нахмурился озабоченно Митрофан. – Его Боммер расстреляет без сожалений, так как Кузьма ему совсем не нужен.
– Застрелит, правильно сделает, – подал голос Азат. – Невелика потеря…
– А ты сиди и не вякай! – прикрикнул на него Митрофан. – Мы сейчас придушим тебя тихонечко, а Боммеру скажем, что ты от страха подох… От сердечного приступа! Ты согласен?
– Не надо, не цепляйтесь к нему, господин Бурматов, – вступился за Мавлюдова Дмитрий. – Это он так, не со зла. Это он так…
– Да мне начхать на него, – буркнул Митрофан. – Пусть только сидит тихо в своём углу и не вякает.
Они провели в угрюмом, тягостном молчании несколько долгих минут. Первым заговорил Дмитрий:
– Давайте действовать по обстоятельствам! Как только нас приведут к доктору Боммеру, или он сам явится к нам сюда, давайте вовлечём его в разговор. Задавать будем такие вопросы, отвечая на которые он сам, волей-неволей, обмолвится, какое нам уготовил будущее.
– Безрадостное, – пробубнил из угла Азат.
– А что это нам даст? – заинтересовался Митрофан.
– Если мы поймём, что нам действительно ничего не угрожает и у доктора есть планы в отношении нас, то попытаемся навязать ему свои условия.
– Ты конечно же предложишь ему оставить в живых отца? – догадался Митрофан.
– Да, именно об этом я сейчас и думаю, – кивнул Дмитрий.
– Тогда я предложу ему оставить в покое мулатку Урсулу и выпустить её из замка, – принялся рассуждать вслух Митрофан.
– А я предложу ему расстрелять смутьяна Бурматова, – зло буркнул Азат. – Если Мартину кто и нужен, так это мы с Дмитрием, а не ты. Тебя он пристрелит, готовься, ты для него обуза…
– Я сейчас точно придушу тебя, гнида! – вспылил Митрофан. – Ты меня раздражаешь, змей ядовитый! – Он подошёл к Мавлюдову, который весь сжался при его приближении, и пихнул под ним ведро. – Живи пока, урод бесхребетный… Но, предупреждаю, если брякнешь ещё хоть слово Боммеру, то уж точно пощады не жди. Я успею тебя уничтожить прежде, чем умру сам!
Азат промолчал, но было понятно, что он усвоил прозвучавшее предупреждение.
– А я видел сегодня мулатку Урсулу, – неожиданно вспомнил Дмитрий. – Она была в лаборатории ни живая ни мёртвая.
– Вот чёртова девка! – в сердцах воскликнул Митрофан. – Я же ей сказал… Я же ей приказал…
– Её чуть не убил свихнувшийся «ас», – продолжил Дмитрий. – До моего появления безумец успел убить охранявших лабораторию часовых и умертвил комендантшу. Я застал её едва живой, а немец успел скончаться от потери крови.
– А с девушкой что? – спросил Митрофан, волнуясь. – Ты же не бросил её в этой проклятой лаборатории, так ведь?
– Нет, она нашла в стене тайный проход и исчезла в нём, – успокоил его Дмитрий. – А я вот не успел войти туда, – вздохнул Дмитрий. – Он закрылся прямо перед моим носом. В результате я среди вас.
– Надеюсь, что она вернулась обратно в убежище, – вздохнул с облегчением Митрофан. – Как доберусь до неё, накажу безжалостно, чтоб неповадно было пренебрегать подобными вещами.
Они помолчали несколько минут, а затем… За стеной послышались шаги множества ног и гул, издаваемый десятками глоток. Это солдаты возвращались в казарму после обеда, и ярость, подстегнувшая Бурматова, сразу же «благоразумно» угасла.
*
Урсула, как только закрылся проход за её спиной, в нерешительности остановилась. Она обернулась и провела вокруг себя руками. Шмелёва рядом не было.
После избиения безумцем девушка чувствовала себя отвратительно. Кружилась голова, болело тело, и она никак не могла сообразить, в каком направлении ей двигаться.
